Заметно успокоенный словами гостя, слуга поспешил распахнуть перед ним двери спальни.
Провожая графа, он сказал:
— Благодарю вас за доброту, милорд. Если я могу сделать что-то для вас или ее светлости, я всегда к вашим услугам.
— Благодарю вас.
Спускаясь по лестнице, граф думал о том, как хорошо, что ни он сам, ни Анселла не живут в этом доме.
Если бы она находилась здесь одна, то наверняка пребывала бы в смятении и страхе, боясь, что если отец поправится, то возложит на нее ответственность за случившееся с ним.
Замок пронизывала мрачная атмосфера потаенного ужаса.
Лорд Фрезер создал обстановку, достойную его самого.
Все, что было неприятного в этом человеке, словно заражало сам воздух дома.
Комнаты как будто пропитались жестокостью, ставшей неотъемлемой чертой характера лорда Фрезера.
Выйдя на свежий воздух, граф облегченно вздохнул, покинув столь неприятное место.
Спеша сделать это, он даже забыл о сопровождавшем его мистере Баррете.
Секретарь догнал гостя уже на ступеньках и, явно нервничая, сказал:
— Я приготовил все документы для вашей светлости и хотел бы, чтобы вы взглянули на них.
Пришлось вернуться в кабинет, проверить расходную книгу, содержавшуюся в образцовом порядке, и поздравить мистера Баррета.
К счастью, дела не отняли много времени.
— Вы делаете все отлично, и я хочу, чтобы управление поместьем по-прежнему находилось в ваших руках. Поэтому не присылайте за мной, если в этом не будет крайней необходимости.
Видя, что секретарь удивлен его словами, граф объяснил:
— Сказать по правде, и это я говорю только вам, ее светлость, еще не знает о болезни отца. Мне не хочется, чтобы она приезжала сюда, посчитав, что к тому ее обязывает долг дочери.
Удивление мистера Баррета усилилось еще больше.
— Вы, конечно, знаете, как ваш хозяин относился к своей дочери, как обращался с ней и как она боится его.
— Да! Да, милорд, — пробормотал секретарь, — мы все знали это, но ничего не могли поделать.
— Конечно, нет! — ответил граф. — Но сейчас мисс Анселла, моя жена, и я не намерен подвергать ее каким-либо испытаниям. Я не позволю, чтобы ее запугивал собственный отец.
Он говорил твердо, рассчитывая, что мистер Баррет поймет его.
— Вот почему я хочу, чтобы вы посылали за мной только в случае крайней необходимости и как можно меньше распространялись о состоянии здоровья его светлости за пределами этого дома. Плохие известия, как вы знаете, разносятся быстро, а я не желаю, чтобы какие-либо дурные новости достигали ушей ее светлости.
— Понимаю, — сказал секретарь, — и обещаю вам, милорд, что передам эти указания и другим людям. Уверяю вас, все будут держать язык за зубами.
— Спасибо, Баррет, именно это от вас и требуется. Исполните все наилучшим образом. Надеюсь, я могу доверять вам.
Преисполненный благодарностью за выказанное доверие, секретарь поклонился и отступил к двери.
Пожав Баррету на прощание руку, граф вышел во двор, вскочил в седло и еще раз кивнул почтенному секретарю.
Выезжая за ворота, он думал о том, что теперь по крайней мере один человек в Уоттон-Холле будет счастлив.
Вместо того чтобы возвращаться домой через Монкс Вуд, граф решил проехать по деревне.
Ему хотелось посмотреть, начали ли люди чинить крыши и красить стены домов.
Увиденное не разочаровало его.
Многие из жителей селения занимались именно тем, чем он попросил их заняться.
Граф решил, что пройдет еще немного времени, и деревня снова будет выглядеть так, как и во времена его отца.
Он уже доехал до конца селения, когда заметил у ворот одного из домов знакомую карету, на козлах которой сидел Уикс.
Оставив Звездочку на попечение конюха, граф зашагал по мощенной камнем дорожке.
Дверь была открыта, из комнаты доносились голоса, и он вошел, не постучав.
Анселла стояла с ребенком на руках и не сразу заметила вошедшего мужа.
На ней было летнее платье цвета весенней листвы. Она прижимала к груди завернутого в шаль младенца.
Ласковое выражение глаз и лица делало Анселлу похожей на Богоматерь с Христом-младенцем на руках.
Окружающий мир словно застыл в неподвижности.
В этот миг граф понял, что нашел наконец то, чего хотел и к чему стремился.
Теперь он знал, что когда-нибудь придет день, и его жена, такая же прекрасная, как в этот момент, будет держать на руках их сына.
Сидевшая рядом с пожилой женщиной миссис Шеферд подняла голову и увидела графа.
— Ваша светлость! — воскликнула она и поспешила подняться с кровати.
Анселла оглянулась и улыбнулась.
— Позвольте представить вашей светлости первого новорожденного, появившегося на свет после вашего возвращения из Индии. Его мать будет счастлива, если вы согласитесь стать крестным отцом малыша.
— Конечно, — ответил граф, — но только с условием, что вы станете его крестной матерью.
Анселла звонко рассмеялась:
— Буду рада.
Она отошла к двери, которая, как знал граф, вела в спальню.
Граф поздоровался за руку с женщиной, которая была, как он понял, бабушкой новорожденного.
— Мы все так рады, что вы вернулись, милорд, — сказала она. — Мы все благодарим Господа, что вы снова с нами…
Он поспешил остановить поток ее благодарностей:
— Вы должны радоваться появлению внука. Это ведь ваш первый?
— Нет, уже четвертый, — ответила женщина. — Мы все надеемся, что ваша светлость откроет в деревне школу.
— Строительство начнется в самое ближайшее время, — уверил ее граф.
Он и сам удивился прозвучавшей в его словах твердости. И только тогда до него вдруг дошло, что если лорд Фрезер умрет или уже не оправится от постигшего его удара, то в распоряжении Анселлы окажется все огромное состояние.
Несомненно, она захочет, чтобы он построил школу не только в этой деревне, но и в других, соседних.
По пути из Уоттон-Холла граф размышлял о том, как наладить управление поместьем.
Теперь ему стало ясно, что отныне денег будет хватать на нужды обоих поместий и всех, кто в них живет.
Где-то в глубине сознания шевельнулась неприятная мысль о том, что он пользуется тяжелым положением лорда Фрезера в собственных интересах.
Граф тут же отбросил эту мысль. Раз уж так получилось, то первыми перемену к лучшему должны почувствовать те, кто преданно служил ему.
А что может быть важнее, если не забота о детях? Пусть они будут сыты и получат возможность учиться.
Из спальни вышла улыбающаяся Анселла.
— Мать малыша благодарит вас от всего сердца, — сказала она мужу, — а что касается крещения, то мы устроим его через две или три недели.
