— Знанти, доктор, если вам когда-нибудь надоест возня в вашей грязной Миссии и вы зохотите чего-нибудь девствительно интересненького, приходитя поговорить к Корали Ля Флюм. Я уж найду применение такой смышленой девушке, как вы.
— Буду иметь в виду.
Хелли отмерила девушке немного настойки опия, и та ее покорно выпила. Поправляя простыни, Хелли спросила:
— Кто это сделал, дорогая?
— Не знаю. Я никогда не видела его лица. Хелли недоверчиво хмыкнула:
— Как ты могла…
— Странный тип, — прервала ее бандерша. — Никто из нас ево не видел. Он никогда не приходит сам, а присылает какого-нибудь грязного китайца, чтобы забрать девочек.
— Но, несомненно, кто-то же видел его лицо? Я говорю, учитывая характер вашей деятельности.
— Не. Он всегда ево закрывает.
Корали несколько смущенно покачала головой и пояснила:
— Многие мужчины любят целоваться, но он не из таких. Ему нужно все быстро и не раздевшимсь. Да что вы, он не позволит даже дотронуться до себя, если на девчонке не будет специальных перчаток. Из красного шелка с фальшивыми брильянтами, понимаетя?
Это привлекло внимание Хелли.
— Вы сказали — из красного шелка?
Корали кивнула.
— Причем с особыми пуговицами, — добавила она.
— И девочки не возражали?
С чуть заметной ухмылкой Корали пояснила:
— Но он здорава платил, и канешна требовал, чтобы учитывали ево особыя вкусы.
— Особые вкусы?
— Канешна. Овродя порки, если вы понимаетя.
Хелли отлично понимала, и ее от этого чуть не тошнило.
Глядя на раскатываемый бинт, она воскликнула:
— Как вы могли поощрять девочек в таком ужасном деле и с таким гнусным человеком?
— В прошлом он был довольно безопасным. — Мадам пожала плечами. — К тому же девочкам он ндравился. Они говорили, что он культурный и с манерами настоящево джентльмена. Однажды Перл полураздела ево и говорит, что, исключая безобразный шрам, у нево харошсе тело.
— Шрам? Где? — теперь уже Хелли слушала со всем вниманием. Она сложила инструменты и, нахмурившись, ожидала ответа.
Бандерша подумала и покачала головой.
— Я не помню, чтобы Перл упоминала где. Просто сказала, что он красный и извилистый.
— Я могу поговорить с Перл?
— Несколько недель назад она сбегла, и с тех пор о ней ни слуху ни духу. Я обращалася с ней, как с дочерью, а она сбежала, даже слова не сказав.
— А есть кто-нибудь, кто мог бы о нем что-нибудь рассказать?
От ее настойчивости у Корали в глазах появился огонек.
— Вы, кажется, весьма заинтересованы энтим господином. Можно спросить почему?
— Пару месяцев назад была убита моя подруга, и у нее на горле были совершенно такие же следы. На ней тоже была красная перчатка. — В голосе Хелли послышалось отчаяние. — Конечно, это может быть лишь совпадением. Вы говорили, что прежде он был совершенно безопасен? Почему же теперь он напал на Сисси?
С постели послышались сдавленные рыдания.
— Он ничего не мог и потому начал меня бить и ругать. Он говорил, что во всем виновата я. Заставил меня встать на колени и просить его.
Хелли тотчас же припомнила слова Сирены:
«Больше всего я ненавижу, когда он груб. Он не может получить удовлетворения, если я не плачу и не прошу его. Он обвиняет меня, если у него не получается…»
— А когда у него все опало, он просто взбесился. — Сисси была на грани истерики. — Он схватил меня за шею и начал сжимать; пока я уже не стала задыхаться. Больше я ничего не помню.
Девушка зарылась в подушку, плечи ее тряслись от рыданий.
— Да, — закончила Корали, по-матерински ухаживая за Сисси. — Мы нашли бедняжку, лежащую на пороге полумертвой.
— Вы сообщили в полицию?
В ответ Корали только расхохоталась:
— Полицию не интересует, что случается со шлюхами.
— Что ж, зато меня интересует. И я вернусь сюда послезавтра, чтобы проверить Сисси. Если ей станет хуже — пошлите за мной в Миссию.
Корали была явно потрясена словами Хелли.
— Правда? И вы ничего не имеете против, если вас увидят в публичном доме?
— Но я же здесь.
— Да. Но, но я хочу сказать, доктора-мужчины ясно показывают, что не заинтересованы лечить шлюх, то есть они не одобряют наш бизнес.
Корали цинично скривила рот.
— Конечно же, они не брезгают нашими услугами…
Хелли дружески пожала плечо мадам.
— Я буду рада помочь вашим девочкам, чем смогу. Больные есть больные, что бы они ни делали. И не мне их судить.
У Корали от благодарности сияли глаза.
— Обещаю вам, вы не пожалеете. Я вам хорошо заплачу, и если кто-нибудь скажет о вас дурно, то мой вышибала хорошенько ево отделает.
Хелли рассмеялась:
— Я думаю, такая трепка не понадобится. Однако если вы захотите сделать пожертвование миссионерской больнице, мы будем более чем рады его принять. Но у меня к вам просьба.
— Я вас слушаю, доктор.
— Если вы что-нибудь услышите об этом странном человеке или найдете ключ к разгадке, кто это, вы дадите мне знать?
Хелли покинула бордель, Она была возбуждена тем, что узнала от хозяйки этого заведения.
Было 24 декабря, и она была влюблена. На губах ее все еще горели поцелуи Джейка.
— Хо, хо, хо, Джейк Парриш, — засмеялась Хелли. — Возможно, ты получишь свой рождественский подарок.
Лицо в зеркале выглядело неважно. «Черт! А у этого Сета Тайлера отличный левый хук». Джейк потрогал синяк на левой скуле. Смотрелся он безобразно и сильно болел. И все же это пустяк по сравнению с тем, что пришлось вытерпеть от Сета за последние месяцы.
Ухмыльнувшись своему отражению, Джейк с удовлетворением отметил, что ни под одним глазом нет фонаря. Совершенно ясно, что дни сокрушительных поражений уже позади, как и легкие победы Сета на боксерском ринге. Он мог бы даже побиться об заклад, что его друг получил утром несколько красочных отметок.
Конечно, зная Сета Тайлера столь хорошо, Джейк не сомневался, что он повернет эти отметины в свою пользу. Скорее всего, в настоящий момент он лежит в объятиях одной из своих почитательниц и преувеличенно стонет, а молодая женщина делает ему примочки. Сету очень нравится, когда они за ним ухаживают, поэтому он уверяет, что даже хочет получить синяк, лишь бы можно было разыгрывать из себя раненого героя. Он утверждал, что ничего так не смягчает женские сердца и не заставляет быстрее полюбить, как нуждающийся в уходе мужчина.
Вспомнив, как Хелли заботилась о нем после выстрела Сайруса, Джейк готов был согласиться с другом. И действительно, во время его недавней поездки в Панама-Сити он только об этом и думал.
Мучимый болью и усталостью, он лежал в своем роскошном номере и страстно желал нежных прикосновений Хелли. Он согласился бы, чтобы она ковырялась в его ране, лишь бы была рядом.
