Ее собеседница постучала наманикюренными пальчиками по резному подлокотнику стула.
— А вам известно, что сразу после этого из бального зала исчез и мой брат?
Холли едва не застонала от нетерпения. Ей казалось, что между ней и Сабриной установились неплохие отношения, но выясняется, что это не более чем иллюзия. Холли стало казаться, что члены этой семьи — все до одного — получают удовольствие, играя с чувствами других людей, при этом они сами не в состоянии хотя бы на несколько мгновений испытать хоть какое-то чувство.
— Полагаю, ваш брат мог уйти, — спокойно проговорила она, — для того, чтобы присоединиться к тем, кто играл в вист в другой комнате.
— Ну да, такое возможно, только я заглянула туда, где играют в вист, — сказала леди Сабрина. — И моего брата там не было.
Холли поднялась с места.
— Прошу прощения за то, что побеспокоила вас, леди Сабрина, — промолвила она. — И доброй вам ночи.
— О нет, садись! И называй меня на ты и просто Сабриной. Нам ни к чему эти официальные обращения, особенно учитывая, что ты пробралась ко мне в комнату посреди ночи с просьбой оказать тебе услугу.
— Я вовсе не пробиралась, — возразила Холли. — Я…
— Прошу тебя, сядь, — более приветливым тоном проговорила сестра Колина, в голосе которой неожиданно погасла насмешка. — Утром ты получишь лошадь.
Холли уселась на свой стул.
— Спасибо.
— Не за что. — Сабрина снова побарабанила пальцами, на ее губах опять зажглась улыбка. — Знаешь, ты ему нравишься.
Холли залилась краской.
— Прошу прощения?
— Да ладно тебе, будет притворяться. Колин восхищается тобой, можешь мне поверить. — Положив ладони на подлокотники, она наклонилась вперед. — Вечером вы были вместе?
Пока Холли раздумывала над ответом, чувствуя, что ее щеки прямо-таки пылают от смущения, Сабрина махнула рукой и откинулась на спинку стула.
— Не бери в голову, — улыбнулась она. — Меня это не касается, да и вообще нехорошо с моей стороны поддразнивать тебя. Но все же я бы посоветовала тебе не слишком втягиваться в это… В общем, не влюбляться в него. Насколько я понимаю, ты ему действительно нравишься. Но это не означает… — Похоже, Сабрина была готова нахмуриться и от этого черты ее лица исказились. — Никто из нашего семейства не способен на нежные чувства. Это не в нашей натуре.
— А мне показалось, что твоя мать не такая, — заметила Холли.
Сабрина печально улыбнулась:
— Это сейчас мама расправила крылья, притворяясь, что она тут всем заправляет. Но скоро мой отец…
Молодая женщина не промолвила больше ни слова, но при упоминании герцога по спине Холли пробежал холодок. Она вспомнила о синяке на руке герцогини. Наклонившись вперед, Холли положила ладонь на колено Сабрины.
— Миледи… — начала она.
— Я же сказала тебе, чтобы ты называла меня Сабриной. И не обращай на меня внимания. Тебе нужна лошадь, и я тебе ее дам. Но тебе придется заплатить за это.
Холли обхватила себя руками.
— Назови только цену, — сказала она.
— Мне нужен честный и искренний ответ на один вопрос.
Холли взмахнула рукой в знак согласия, и в глазах Сабрины вспыхнул торжествующий огонек.
— Эта тайная поездка куда-то ранним утром имеет отношение к моему брату?
Холли вздохнула.
— Да, — призналась она.
К ее удивлению, Сабрина ничуть не удивилась и не стала насмехаться над ней.
— Спасибо за то, что сказала правду. Итак, ты была очень добра ко мне на демонстрации лошадей, помогла мне, так что я готова ответить тебе добром на добро.
Что-то в ее голосе насторожило Холли. Она неожиданно для самой себя спросила:
— Почему ты не любишь своего брата?
Ее вопрос вызвал у Сабрины смех.
— Неужели? Понятия не имею. Насколько мне известно, так ведут себя все сестры и братья.
— Нет, Сабрина, это не так, — покачала головой Холли.
— Нет? — Сабрина тряхнула головой, отчего распущенные кудряшки заплясали у нее по спине. — Но так всегда себя ведут все Эшуорты.
Холли охватила печаль. Эта семья настолько странная, что все они даже не понимают, насколько не похожи. Она подумала о своей семье, о тех маленьких размолвках, которые были у нее с сестрами, и о том, как быстро они прощали друг друга, всегда друг друга поддерживали…
— Мне очень жаль тебя, — прошептала она, но Сабрина, кажется, ее не слышала.
Колин бросил несколько самых необходимых вещей в открытый саквояж, стоящий в изножье его кровати. Поездка в Бриарвью начнется раньше, чем он предполагал. Вообще-то он собирался дождаться Королевских скачек и потихоньку ускользнуть из Аскота, когда десятки грумов и тренеров начнут увозить отсюда лошадей.
Однако интуиция подсказывала ему, что действовать следует без промедления. Да, завтрашний отъезд привлечет к нему внимание, поэтому он подвергнет риску интересы не только свои и собственной семьи в Девоншире, но интересы каждого местного жителя, фермера.
Однако промедление приведет еще к большему риску. Мисс Сазерленд и ее вопросы… ее тайные вылазки в конюшню и библиотеку. Могла ли она каким-то образом проникнуть в его тайну?
Лорд Дрейтон даже предположить не мог, каким образом. И все же…
Тихий стук в дверь оторвал его от размышлений.
— Войдите! — крикнул граф.
Держа на ладони продолговатую деревянную шкатулку, его лакей вошел в комнату, толкнув дверь плечом.
— Я принес вам то, что вы просили, сэр, — сказал он.
— Благодарю вас, Керкстон, — кивнул Колин, забирая у немолодого лакея шкатулку. — Кто-нибудь видел, что вы заходили в комнату отца?
— Ни одна душа не видела, сэр. Я несколько раз оглянулся по сторонам, прежде чем войти туда.
— Отлично! И ни слова о моих планах кому-то из родных. Я не хочу, чтобы они знали о моем отъезде раньше времени.
— Очень хорошо, сэр. Что-нибудь еще?
— Пока нет. Спокойной ночи, Керкстон.
— Спокойной ночи, сэр.
Лакей неслышно вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь.
Этот человек — само благоразумие, с удовлетворением подумал лорд Дрейтон.
Открыв замок на шкатулке, лорд Дрейтон поднял крышку. На подушечке из темно-синего бархата тускло поблескивал в свете свечей двуствольный пистолет. Выгравированные на серебряной рукоятке инициалы отца — затейливое «Т» и простое «Э», — казалось, вызывающе и насмешливо посматривают на него. Хватит ли у него силы духа при необходимости пустить его в ход?
Колин вынул из шкатулки и сам пистолет, и подушечку, на которой он лежал. Под ними, как и ожидал Колин, его пальцы нащупали мешочек, затянутый шнурком. Открывать его не было необходимости. Судя по весу и по легкому позвякиванию внутри, в мешочке находился неплохой запас пуль.
