– Тогда что? Себастьян нахмурился.
– Справедливость. И мщение.
– Поскольку я наказана за его грехи, вам не кажется, что я имею право знать, в чем они состоят? Я спрашиваю не из пустого любопытства, вам это известно.
Себастьян провел рукой по волосам. Он не хотел говорить об этом. По крайней мере сейчас, когда были еще свежи воспоминания о разговоре с де Лентом. Не в присутствии Джана, слушавшего их с плохо скрываемым удивлением на мальчишеском лице. И даже не с Сарой. Она и так уже слишком вовлечена в это дело, которое вообще не должно ее касаться. Но Себастьян знал, что ее это не удовлетворит.
– Проходите, – сказал он, указывая на свой кабинет.
Суровое выражение немного смягчилось, и она первой вошла в комнату. Захлопнув дверь, Себастьян повернулся и увидел, что она стоит посреди комнаты, теребя в руках носовой платок.
– Так почему вы на самом деле хотите это знать? – спросил он, надеясь, что говорит спокойно и убедительно.
На лице у нее мелькнула целая гамма чувств, слишком быстро, чтобы он успел их прочесть.
– Я думаю, у меня есть право это знать, вот и все.
– Любопытство? – Прислонившись к двери, он скрестил руки на груди. – И вы считаете, я поверю, что, вызывая мое недовольство, вы хотите лишь удовлетворить свое любопытство? Это на вас не похоже, Сара.
Наконец она подошла к стулу возле конторки и так резко села, что взметнулись юбки.
– Я должна выяснить, обманывалась я или нет, – печально сказала она. – Кажется, все, за исключением меня, считают мистера де Лента беспечным, занятным и безобидным джентльменом.
– Вы знаете, что мне известно больше.
– Да. И я хочу знать… должна знать, что он сделал.
– Зачем? – Себастьян чувствовал, что они приближаются к сути дела.
Сара неожиданно встала, повернулась к нему спиной, то ли в гневе, то ли в тревоге, и, глядя в окно, спросила:
– У вас было когда-нибудь ощущение, что с вами что-то не в порядке, Себастьян? Боюсь, со мной не все в порядке.
– О чем вы говорите?
– Я говорю о всеобщей любви к мистеру де Ленту. Мать просто без ума от него, смеясь над его веселым, приподнятым настроением и его одаренностью, а ведь леди Меррил очень добрая и великодушная женщина. Племянницы с удовольствием дразнят его, и он дразнит их в ответ. Друзья леди Меррил, все очень изысканные, высокоуважаемые леди, буквально поклоняются ему. Хотя он ведет несколько расточительную жизнь, как и другие молодые джентльмены, и его репутация небезупречна.
– Но вы не чувствуете к нему расположения, – подсказал Себастьян.
– Да. Он ко мне жесток. Не могу сказать, что он меня ненавидит… я недостойна его внимания, чтобы тратить на меня силу ненависти. Для него лучшее развлечение – это извращенные шутки в мой адрес. Но если все считают его замечательным человеком, если он доставляет себе удовольствие, причиняя мне боль, тогда с кем что-то не в порядке ним или со мной? Леди Меррил позволила мне остаться. Я сбежала, потому что иначе он бы меня изнасиловал, хотя я знаю, что он сам не счел бы это насилием. Я не имею права отказывать человеку его положения, как сыну моей хозяйки. – Сара повернулась, страдание исказило ее лицо. – Он прав или я? Смею ли я, не имеющая ничьего уважения и восхищения, даже задавать такой вопрос?
Ее слова отозвались в Себастьяне воспоминаниями из его собственной юности, о чем он забыл. Вернее, пытался забыть. Суровость отца, его постоянное недовольство всем, что Себастьян делал и кем был. Конечно, это несравнимо с тем, что претерпела Сара, но его неуверенность в себе имела ту же причину, о которой говорила она. Тем не менее отец был только черствым, не злобным и не жестоким человеком, а любовь матери убедила его в собственной значимости в течение первых четырнадцати лет его жизни. Насколько же уязвимее была Сара, чем избалованный сын графа? И насколько быстро де Лент осознал свою власть?
– Сара, голубка! Бертран де Лент многолик, только самое отвратительное из своих лиц он показывает тем, кто меньше всего способен ему противостоять. Леди Меррил – не первая мать, обманутая улыбкой сына, и де Лент – не первый дурной человек, который благодаря своему внешнему обаянию заставил светское общество влюбиться в него.
Лицо Сары немного просветлело.
– Вы считаете его… дурным?
– Безусловно. – Себастьян придал своему голосу всю несокрушимую уверенность, которую чувствовал.
– Я надеялась узнать… – Она замолчала. – Если бы кто-то еще пострадал от него, кто-то более важный, кто лучше меня, тогда я могла бы знать наверняка, что не я сама виновата в том, что он так относится ко мне. – Она глубоко вздохнула. – Вот почему я хотела узнать, что он сделал вам.
– Я бы не сказал, что я лучше вас. И вы бы тоже, если бы знали историю моей жизни. Но де Лент причинил боль не мне. А кому-то намного более невинному, чем мы с вами.
Себастьян понимал, что Саре этого недостаточно, но он не мог дать ей другое объяснение. Это был не вопрос доверия. Он не хотел посвящать ее в детали преступления, не хотел, чтобы она судила его, как он судил себя, задавала ему вопросы, на которые у него не было ответов.
– Детали вам ни к чему, но могу вас заверить: будь у него меньше очарования, а у меня больше, я не был бы теперь здесь, а он сидел бы в тюрьме.
Сара молчала, словно обдумывая услышанное.
– Это не все, на что я надеялась, хотя достаточно. – Лицо смягчилось от улыбки, но выражение осталось чуть неуверенным. – Благодарю вас.
– Вы желанны всегда.
Себастьян понял, что для нее это означало нечто большее, чем он имел в виду.
– Прошлой ночью вас не было, – почти робко сказала она. – Я подумала, вы изменили решение и не хотите видеть меня здесь.
– Меня задержали дела, а когда я вернулся, вы уже спали. Учитывая вашу бессонную ночь, я решил вас не тревожить, – ответил Себастьян.
– Вы оставили меня одну из внимания… ко мне? – Вопрос прозвучал так, словно эта вероятность крайне удивила ее.
– Не вздумайте привыкать к этому, – поддразнил Себастьян. Потом нахмурился. – Если бы я узнал о попытках де Лента, у меня бы не осталось выбора. Придя к вам, после того как он бы это сделал… – Он умолк, словно такая мысль уже приходила ему в голову. – Вы презирали его, даже отказались от работы, чтобы не позволить ему взять то, чего он хотел, но приняли мое предложение. Почему?
Сара удивленно посмотрела на него.
– Вы – не мистер де Лент. Кроме того, что существенно, вы спросили моего согласия.
Облегчение, вызванное этим сравнением, потрясло Себастьяна, хотя не полностью убедило его.
– Он ведь не причинил вам вреда, не так ли?
– Значит, вы сегодня с ним разговаривали? – неуверенно спросила она.
