— Хелен вполне способна сломать шею любому оборванцу, которого я подберу на улицах Сохо, — вмешался Дуглас. — Позже мы поговорим насчет колодок, Александра, скорее всего в постели, хотя… — Он кашлянул. — Хелен не только красива, сильна, но еще и умна. В этом а с тобой согласен.
— В чем дело, Дуглас? — встревожилась жена, поднимаясь на цыпочки. — Расписываешь тут достоинства Хелен, а это меня расстраивает. Знаю, ты восхищаешься ею, но лучше бы держал свое мнение при себе. Советую тебе раз и навсегда выбросить ее из головы, потому что теперь ты женат на мне. Забудь о колодках и Хелен. Слышишь, Дуглас?
Но тот уже уставился на снова распахнувшийся плащ жены. Судорожно сглотнув, он провел кончиком пальца по ее носу и заверил:
— Я знаю, с какой стороны хлеб маслом намазан, счастье мое. Просто пытался уверить Хизерингтона, что волноваться нет причин.
— Не нуждаюсь я ни в каких уверениях, — начал было лорд Бичем, но тут же махнул рукой. — То есть нуждаюсь, конечно. Сегодня же напишу Хелен и предупрежу, чтобы была поосторожнее. Кроме того, я не видел ее почти две недели, хотя многое узнал за это время. Потом мы решим, что предпринять.
— Но сначала расскажете нам обо всем, что обнаружили, — запротестовал Дуглас, подталкивая Бичема к своему экипажу. — Мы вас подвезем.
— Я хочу знать, почему Хелен не с вами, Спенсер, — вмешалась Александра, — Представить не могу, что она отпустила вас после того, как речь зашла о ее бесценной лампе.
— Она и не хотела… — пробормотал лорд Бичем, не собираясь пояснять, что уехал один, пытаясь на свободе разобраться в своих чувствах к ней. И пришел к твердому решению. Он пока не собирается жениться, а поскольку Хелен — благородная леди, так больше продолжаться не может. Сделать ее своей постоянной любовницей было бы неблагородно. Не может быть и речи о том, чтобы брать ее по три раза в день. Следовательно, необходимо забыть о похоти и заняться делами. Оставаться ее партнером, и никем больше. Он много размышлял над этим и знал, что способен сдержать себя.
Черт побери, по правде сказать, все это время, несмотря на занятость, он постоянно ощущал, что какая-то часть его по-прежнему пребывает в Корт-Хэммеринге. Пожалуй, самая важная часть — сердце. Но это смехотворно! Он просто скучает и скоро забудет о том, что было. Время лечит все. Обратится к девушкам-хористкам, будет каждый вечер выбирать новую и кувыркаться с ней в постели, пока не упадет от изнеможения. Овладеет ею не три раза за ночь, а пять, возможно, даже шесть для пущей верности, что уж точно гарантирует кончину любого мужчины, включая его самого.
Все дело в новизне. Новизне ощущений. Ну, конечно, еще и в великолепных ногах Хелен, ее грудях… он видел их обнаженными всего однажды, в полусгнившей хижине, когда помогал снять промокшую одежду.
У него едва не разорвалось сердце при воспоминании о том дне. Он был в такой лихорадке нетерпения, что ни разу не поцеловал ее груди. Этому надо положить конец. Сегодня он насытится новой причудой. Три раза, с перерывом не меньше чем по четверть часа.
Плотские наслаждения, когда-то любимый вид спорта, начали терять свою привлекательность. Они не должны быть тяжкой работой!
Но тут он вдруг осознал, что вовсе не радуется перспективе взять какую-то незнакомую девицу три раза подряд. Бичем вздохнул, уронив подбородок на галстук, повязанный сегодня уже не так безупречно, поскольку Неттл все еще не пришел в себя из-за потери Тини и хотел, чтобы хозяин это сознавал.
— Спенсер, что с вами? Почему вы уставились на фонарный столб с таким странным выражением лица? — ахнула Александра.
— Возможно, думает о своем последнем завоевании, — съехидничал Дуглас.
— Собственно говоря, так оно и есть, — заверил Бичем. — Прошу извинить, у меня свидание с преподобным Матерсом в Британском музее. Вероятно, придется поселить его в отеле «Грильон». Если он имеет привычку болтать во сне, по крайней мере брат не будет маячить поблизости. Дуглас, платье Александры не нуждается в переделках. Если хотите, я навещу вас позже и расскажу о проклятой лампе.
— О нет, Хизерингтон. Еще один шаг — и я уложу вас на тротуар!
Александра укоризненно покачала головой;
— Собственно говоря, Дуглас имел в виду, что мы оба с удовольствием проводим вас к преподобному Матерсу. Очень хочется поучаствовать в вашем приключении.
Дуглас свел темные брови:
— Ничего подобного! Я сказал все, что хотел. Однако мы предпочтем поехать с вами, чем в Ричмонд, Спенсер. Леди Блейкни придется бросать на меня томные взгляды как-нибудь в другой раз.
— Леди Блейкни высокая, — вздохнула Александра. — Не такая, как Хелен, но все же черт ее побери!
Дуглас просиял, посадил жену в экипаж, пропустил вперед Спенсера и сел сам.
Выглянув в окно, лорд Бичем заметил стоявшего на тротуаре преподобного Олдера, все еще глядевшего ему вслед. Выражение лица священника ему не понравилось.
— Возможно, вам следует найти другого ученого отца, — посоветовала Александра, расправляя юбки.
— Лучше его нет, — заверил Бичем. — Он и мой оксфордский наставник, сэр Джайлз Гиллиам, были хорошими друзьями. Я часто сиживал на табурете в углу комнаты сэра Джайлза, слушая, как они спорят из-за очередного древнего текста. Это было поистине захватывающе.
Он вспомнил, как боялся пропустить каждое слово, даже если потребность облегчиться становилась нестерпимой.
— Мне не нравится эта сторона вашей натуры, от которой так и разит интеллектом. Неприятно думать, что вы способны восхищаться еще чем-то, помимо мягкой и теплой плоти, которую так приятно ласкать.
— Он имеет в виду дам, Спенсер, — без особой необходимости пояснила Александра.
— Я знаю, леди Шербрук.
— Предпочитаю думать о вас как о беспутном повесе без особых выдающихся качеств. Ненавижу менять мнения, особенно если уверен, что они абсолютно правильны.
— Понимаю, — сочувственно кивнул лорд Бичем. — Но, Дуглас, эти самые мои качества… видите ли, они так долго дремали и только сейчас возрождаются к жизни. У вас нет причин расстраиваться по этому поводу.
Дуглас величественно выпрямился.
— Я решил помочь вам, Хизерингтон. Даже согласен перевезти преподобного Матерса в отель. Да, я необходим вам, Хизерингтон, иначе к вам могут прилепиться такие, как Кроули, видит Бог, вы слишком доверчивы. Хочу убедиться, что никто не потревожит Хелен, не попытается воспользоваться полученными знаниями и что никакие шарлатаны и обманщики не собьют вас с пути истинного. Я знаю преподобного Матерса с самого детства. Он не будет возражать против моего присутствия. Я даже помогу ему отучиться разговаривать во сне.
