– Да? – радостно отозвался он.
Они снова погрузились в молчание, созерцая медленное движение воды. Каждое мгновение запечатлевалось в их сердце.
– Цветок можно засушить и сохранить навсегда, – сказал Джастин. – А вот снежного ангела – нет.
Она рассмеялась тихим смехом.
– Твой был скорее похож на снежного дьявола. А как там мой снеговик? У него не отвалилась голова?
– Еще до того, как ты уехала. Ты получила приз незаслуженно.
– Что же ты не приставил ему голову обратно? Истинный джентльмен так не поступил бы.
– У меня не хватило духу подойти к нему, – сказал он, и молчание воцарилось снова.
– Джастин. – Она прикоснулись рукой к его щеке, – а если бы ты мог повернуть время вспять и изменить прошлое, если бы ты мог остаться в Лондоне или, встретив меня на дороге, проехать мимо, ты сделал бы это?
Он взял ее руку и поцеловал в ладонь.
– Да, – сказал он. – Да. А ты?
– Да, – тихо ответила она. – А как ты думаешь, если бы мы встретились сейчас впервые, мы обратили бы друг на друга внимание?
– Нет, я был бы для тебя только женихом Аннабелл, а ты для меня – ее тетей. И так было бы гораздо лучше, Розамунда.
– Да.
В действительности граф так не думал. Он не верил, что смог бы остаться к ней равнодушным. Даже если бы они встретились здесь впервые, он сразу узнал бы ее.
Что значит: узнал бы? Узнал необыкновенно привлекательную женщину, которая притягивает к себе мужчин как магнитом? Или узнал в ней женщину, которую мог бы полюбить? А может быть, он понял бы, что это любовь всей его жизни? Его вторая половинка?
Он не сказал ей всей правды. В действительности он не стал бы ничего менять, даже если бы у него была такая возможность. Он не желал отказываться от тех дней в охотничьем домике ради того, чтобы избавить себя от боли в настоящем и неловкости в будущем. Он слишком дорожил воспоминанием о золотых нарциссах и этими безжалостно убегавшими минутами.
– Нет, я сказала не правду, Джастин. – Она подняла к нему лицо. – Я не стала бы ничего менять. Ни за что.
Он чувствовал тепло ее тела, и ему казалось, что она часть его самого. Где-то наверху, невидимые в густой листве, пели птицы, неустанно повторяя одну и ту же песню, легкий ветерок раскачивал озерную траву, воздух был теплым и свежим. Они сидели и старались запомнить эти мгновения навсегда.
Джастин немного отодвинулся и заглянул ей в лицо. Не смея произнести слова, способные передать его чувства к ней, он постарался взглядом выразить все, что испытывал в эту минуту, и она поняла.
Розамунда улыбнулась, и тогда он поцеловал ее – теплым, нежным поцелуем, поглаживая пальцами гладкую кожу ее подбородка. Она ответила на его поцелуй, раскрыла губы и проникла языком в его рот. Он целовал ее щеки, виски, ее закрытые глаза и снова рот. Отбросив волосы со лба, улыбнулся.
– Другие мужчины тоже так целуются? – спросила она, зарывшись пальцами в его волосы. – До встречи с тобой я не представляла, что такое возможно.
– Не знаю. – Он усмехнулся. – Я никогда не целовался с другими мужчинами.
Она состроила гримаску и засмеялась.
Джастин распахнул ее жакет и просунул руки под теплый шелк легкой блузки. Обхватил одну грудь рукой, слегка подразнил сосок и начал расстегивать пуговицы.
– Не надо, – попросила она, когда он дошел до середины.
– Я хочу только поласкать тебя, – сказал он, закрывая ей рот поцелуем. – Я хочу трогать твои груди, Розамунда.
– Нет, Джастин, если ты сделаешь это, нам обоим захочется большего, и в конце концов мы не сможем себя контролировать.
Он откашлялся.
– Это очень плохо?
– Ты и сам знаешь, что да. Она убрала со своей груди его руку и начала застегивать блузку.
– А месяц назад это тоже было плохо? – спросил он. – Только что ты сказала, что не стала бы ничего менять.
– То было совсем другое. Теперь мы находимся в гостях у маркиза, и в ближайшем времени ты сделаешь предложение его внучке. Нам вообще не следовало приходить сюда.
Он снова крепко сжал ее руку.
– Прости, – сказал он. – Ты совершенно права. Прости, Розамунда. Только, пожалуйста, не уходи. Посиди со мной еще немного.
Он опять прислонился к дереву и закрыл глаза. Стук сердца отдавался ударами тяжелого молота в его груди. Он сидел, боясь шелохнуться, чтобы не спугнуть ее резким движением. Когда он позвал ее сюда, то надеялся просто посидеть в тишине с ней рядом. Какая безумная надежда!
– Джастин, – спросила она вдруг тоном, почти легкомысленным, – а как здоровье твоей любовницы? Она уже поправилась?
– Джуд? Когда я пришел навестить ее, она сияла от восторга: мой преемник подарил ей великолепную изумрудную брошь. Джуд не удержалась и продемонстрировала ее. При этом она клялась, что хранит мне верность.
– Ты отдал ей сундук с вещами? Он заколебался.
– Я отдал ей браслет с бриллиантами. Она чуть не проглотила его. И даже ненадолго забыла про брошь.
Он не стал говорить ей, что не смог отдать Джуд платья, которые носила Розамунда, и духи, которыми она пользовалась.
– Значит, ты распрощался с ней? И поэтому грустишь?
Он даже не переспал с ней тогда, хотя она явно ожидала этого после такого дорогого подарка и большой денежной суммы, положенной на ее счет в банке. Джуд надела красную ночную сорочку, не скрывавшую ее роскошных форм, и надушилась духами, сводившими его с ума.
Но мысли графа были слишком заняты снежным ангелом, который растаял холодным мартовским утром и навсегда исчез из его жизни.
– Нет, – ответил он. – Разве твой отец, брат или муж не научили тебя, что неприлично обсуждать с мужчиной его любовницу?
– Но ни у папы, ни у Денниса, ни у Леонарда никогда не было любовницы. Я могу предполагать это в отношении папы и Денниса, но что касается Леонарда, я совершенно уверена, поскольку сама спрашивала его об этом.
– Надеюсь, он дал тебе суровую отповедь.
– Леонард смеялся. Возможно, он реагировал бы иначе, если бы любовница действительно была, но ее не было.
– Значит, я первый шалопай, которого ты встретила, – сказал он.
– Да. Довольно смешно, но Деннис предупреждал меня насчет Джоша. Все считают его ловеласом. А у тебя было много любовниц, Джастин?
– Что за вопрос! Я отказываюсь отвечать.
– По той причине, что ответ может тебя дискредитировать? Или боишься, что я не поверю, если ты назовешь истинное число? Их было так много, что ты сбился со счета? Думаю, их было много, – сказала она. – У тебя, безусловно, богатый опыт. Леонард не умел и половины того, что умеешь ты.
– Ты говоришь все это нарочно? – внезапно догадался он, подозрительно заглядывая в ее смеющееся лицо. – Признайся. Ты пытаешься охладить мой пыл?
