– Нет, ничего подобного. – Взгляд Рогана был довольно серьезным. – Она просто попросила меня о личном одолжении. И в обмен отдаст то, что мне требуется.
Элизабет обняла колени и наклонилась вперед.
– И что это будет? Вы нам скажете?
– Сестра, ты очень настойчива. Сядь, пожалуйста, и перестань задавать вопросы джентльмену.
Роган озорно улыбнулся:
– Я скажу вам, потому что леди Аппертон уже дала то, что мне нужно.
Мэри не могла дышать. Она понятия не имела, что он скажет дальше.
– Мне очень нужно было, чтобы она попросила Лотариана, вашего опекуна, его благословения.
– Его благословения? Для чего? – поинтересовалась Элизабет.
– Будучи джентльменом, без этого благословения я не смог бы попросить вашу сестру выйти за меня замуж. – Он не улыбался и не двигался. – Но вам будет приятно узнать, что он дал мне это благословение без колебания.
Бог мой! Он не может говорить серьезно. Просто не может. Повесы не женятся. Ведь есть целый клуб Старых Повес на Кэвендиш-сквер, которые доказывают это на практике.
И потом она увидела эту его едва заметную улыбку: опять бесчестная игра!
– Итак, мисс Ройл, что вы скажете? Вы выйдете за меня замуж?
Мэри сидела прямо, не шелохнувшись, и пристально смотрела на него.
Она видела холод в его глазах. Нет, это новая игра под названием «возмездие» – за то, что она остановила его и не дала до конца удовлетворить его похоть вчера вечером.
Мэри была уверена, что его предложение было неискренним. Он не встал на одно колено, не признался ей в вечной любви.
Это была игра. Соревнование.
Кто отступит первым?
Ну, она не может проиграть. Она заставит его содрогнуться, когда скажет ему следующие слова:
– Я согласна. – Мэри доверительно улыбнулась, хотя эта игра уже утомила ее. – Когда?
Роган тоже наклонился вперед, и они чуть не столкнулись носами посередине экипажа.
– Сегодня вечером, если вам угодно.
Мэри отрицательно покачала головой:
– Нам потребуется специальное разрешение.
Роган понимающе кивнул, потом, словно что-то вспомнил, опустил руку в карман и достал оттуда разрешение на брак.
– О, представьте себе. Утром я достал эту бумагу. Итак, сегодня вечером, хорошо?
Боже, он добропорядочный человек.
– Сегодня вечером будут чествовать вашего брата. Было бы ужасно, если бы мы украли его праздник.
– Вы правы. – Он на мгновение сделал паузу и посмотрел в окно.
Он отступил!
Роган резко повернулся:
– Как насчет того, чтобы устроить церемонию после праздника? У нас куча свидетелей, да и высшие церковные сановники будут присутствовать на Празднике в честь героев. Даже несколько.
– Несколько, вы говорите? – выпалила Мэри. – Хорошо, тогда у нас есть выбор.
Роган ответил с фальшивой улыбкой:
– Итак, все улажено.
– Абсолютно. – Рука Мэри начала дергаться. Эта дискуссия так отвлекла ее внимание, что она неосторожно оторвала руку от юбок, и шаль упала на пол.
О, проклятье! Мэри яростно приподняла ногу и запихнула шаль под свои пышные юбки, а потом – в узкое пространство под сиденьем. Элизабет переводила испуганный взгляд с Рогана на нее, а рот бедняжки то открывался, то закрывался, как у рыбы, вытащенной на берег.
– Это настоящее безрассудство. – Элизабет нервно улыбнулась. – Вы не можете по-настоящему пожениться сегодня вечером.
Роган сложил руки на груди.
– Уверяю вас, что я очень серьезен в этом вопросе и действительно намерен до рассвета жениться на вашей сестре.
Сердце Мэри бешено колотилось. Она три раза вздохнула, пытаясь успокоиться. Не имеет значения, что он сказал, говорила она себе, это лишь игра. Игра, которую она намерена выиграть.
– Что вы скажете, мисс Ройл? – спросил он, ожидая, что она отступит. Но она не собиралась этого делать. Мэри не могла смотреть в глаза Элизабет. Она должна говорить уверенно, но, если сейчас посмотрит сестре в глаза, голос ее дрогнет.
– О да, определенно до рассвета.
Элизабет вскрикнула и стала радостно хлопать в ладоши.
– Не могу поверить в это! Анна будет так разочарована, что ей пришлось ехать вместе с леди Аппертон и лордом Лотарианом! Она все пропустила! Какая чудесная новость, сестра!
– Да, чудесная, – пробормотала Мэри.
Элизабет обняла Мэри, уставилась на Рогана, начала весело болтать:
– Наша сестра Анна сойдет с ума от радости. Она была уверена, что первая выйдет замуж. Но нет, это оказалась Мэри!
Мэри нервно сглотнула. Что она делает? Она только что солгала сестре, чтобы победить Рогана в этой его ужасной игре. Но она все уладит на празднике: отведет сестер в сторону и все им объяснит. Они поймут. Должны понять. Ведь на самом деле она не собирается выходить замуж за герцога Блэкстоуна.
Всю оставшуюся дорогу Мэри хранила молчание. Она пнула под сиденье единственное доказательство их рождения, она согласилась выйти замуж; за человека, которого презирала больше всех людей в этом мире, – и все это во время короткого путешествия в экипаже. Ей не следовало бы вообще сегодня утром вставать с постели, и тогда сегодня днем не пошло бы все кувырком.
Не зная, что шаль находится под сиденьем, Элизабет выскочила из экипажа, так ей хотелось поделиться новостью о неожиданной свадьбе Мэри.
– Ты идешь, Мэри? Поторопись.
Не дожидаясь ответа, она направилась к дверям. Роган встал и предложил Мэри руку, но она притворилась, что не заметила этого, и продолжала тихо сидеть. Не было ни одного способа достать шаль, чтобы он не заметил этого и не стал задавать вопросы.
Потом, принимая во внимание его характер, он будет использовать шаль как средство для достижения цели или как флаг, чтобы помахать ею над головой и унизить. Она не хотела ни того ни другого, поэтому решила, что сейчас лучше оставить шаль в экипаже, а потом достать ее.
Поднимаясь, Мэри намеренно уронила веер в узкую щель между стенкой экипажа и сиденьем.
С помощью слуги она спустилась на тротуар. Сердце ее бешено колотилось: а вдруг Роган приметил шаль, а теперь спрячет ее? Но нет, не похоже. Под плотно прилегающим фраком нельзя было ничего обнаружить. Мэри улыбнулась про себя. Вероятнее всего, Рогану нужно было несколько секунд, чтобы взять себя в руки перед тем, как встретиться с обществом, с Квином – если на самом деле у него хватит смелости объявить о своем намерении жениться на простодушной девушке.
– Мэри, пожалуйста. – Элизабет стояла около двери, ожидая, – но она никогда не умела этого делать.
– Ваша милость! – Дразня его, она протянула ему руку, чтобы он взял ее и повел в зал.
– Моя дорогая, – ответил герцог.
Потом он взял ее руку и медленно поднес к губам. И прежде чем она смогла ее одернуть, он крепко поцеловал ее, так что Мэри показалось, что кончики пальцев прорвали края перчатки и вылезли наружу.
