- Ну, разумеется, это пустое. - Миранда попыталась вновь оживить беседу: - Мистер Миура, прошу, расскажите, какие еще интересные различия вы наблюдаете в европейской и азиатской культурах?
Мадлен уже ничего не слышала - стук сердца заглушал все вокруг. Она сидела с застывшим лицом. Это означал конец для них всех. Она встретилась с хмурыми глазами Джека, которые пытались уверить ее, что все будет хорошо. Но Мадлен не слепая. Она видела потрясение на его лице и на лице Миранды. Никто из них не мог знать, чем все закончится.
Тень страха закралась в ее душу. Больше всего Мадлен беспокоила не ее судьба. Она запросто вернется к себе домой и будет продолжать работать служанкой в чьей-нибудь семье. Мадлен в состоянии выйти за кого-то замуж, если в этом будет необходимость. Нет, ее заботила судьба Миранды, Кевина и Джека.
До этого момента глаза Миры блестели в обществе юноши, который ей нравился. Она казалась даже влюбленной и расцветшей, точно цветок. Теперь же с ее репутацией покончено. От нее все будут сторониться. Как быстро Миура забудет о Миранде, когда правда окончательно всплывет на поверхность? Только время могло дать ответ на это вопрос. То же ждет и Кевина, и, конечно, Джека. И причиной всех свалившихся бед будет она. Неприятности и сложности, с которыми вскоре столкнется их семья, послужит грузом на ее совести.
Мадлен не сможет этого вынести. Чувство вины и сожаления захлестнет ее. Внутри все жестче колыхались органы на стыке волнения и испуга. С каждой минутой Мадлен накручивала себя больше и больше. Оставшееся время за обедом она провела в полном молчании. Когда он закончился, Миранда сопроводила Миуру в гостиную, чтобы сыграть ему на фортепиано. Мадлен выдохнула, унеся ноги в свою комнату с подобранными юбками. Она закрыла за собой дверь и свернулась клубочком на кровати с желанием никого не видеть и ни с кем не разговаривать. Мадлен ощущала тяжелую подавленность.
«Лгунья! Обманщица!»
Мадлен была готова счесать лезвием собственный язык в наказание за ложь, за самозванство. Сколько людей она бесстыдно успела обмануть! Что они о ней подумают? Что Марк о ней подумает? И он не захочет ее видеть, даже смотреть на нее ему будет противно, зная, что она простолюдинка. Мадлен опозорилась перед сотней людей, называя себя дочерью барона Килмарнока, словно хотела быть таковой. Все станут думать о ней как о мошеннице, рвущейся в верхи коварными путями. В глазах других Мадлен станет плутовкой, и это при том, что она религиозная христианка! Обиднее всего было за то, что она никогда в жизни не крала и не обманывала людей, старалась быть примерной, добродетельной девушкой. Расплакавшись, Мадлен в безвыходности уткнулась лицом в одеяло.
«О, мама! Если бы ты была со мной, ничего бы этого не произошло. Ты никогда не позволила бы мне опорочить свое имя и погрязнуть в лжи. Без тебя я абсолютно безнадежна!»
За окном же все обстояло иначе. В противовес ее угнетенному настроению по небосводу расстелилось голубое ясное покрывало. В любой другой день Мадлен порадовалась бы приветливой погоде, но не сегодня. Сейчас она хотела зарыться в землю в поисках душевного покоя.
- Мадлен, открой. - Джек стучался в ее дверь. - Я знаю, что ты там. Давай поговорим.
Он продолжал терпеливо ждать у двери. Вытерев слезы, Мадлен приложила много усилий, чтобы подняться и открыть дверь. Джек широкими шагами прошел в глубь спальни. Мадлен села на кровать, готовая его выслушать.
- Мэд, все обойдется. Не бери в голову то, что сказал Миура.
Она подняла к нему отчаянное лицо и недоверчиво произнесла:
- Обойдется? Может быть, ты знаешь, как объяснить то, что я выдавала себя за аристократку? Или как предотвратить ваше отвержение светом? Если нет, тогда ничто не обойдется. - Мадлен поднялась и порывистыми движениями начала вынимать вещи из шкафа.
Джек пришел в смятение:
- Что ты делаешь?
- Возвращаюсь домой. Больше мне нечего здесь делать, моя работа подошла к плачевному завершению. - Она открыла сундук и достала свою старую маленькую сумку. - Я не возьму с тебя плату, поскольку итак причинила вам непоправимый вред.
- Мадлен, подожди…
Она, будто не слыша, продолжала механически паковать вещи и приговаривать:
- Платья, которые мне купила Миранда, я оставлю тут. Тем более, что для большего у меня просто не хватит места в сумке.
Джек схватил ее за руки, призывая остановиться и выслушать его:
- Перестань психовать, Мэд, - четко и отрывисто говорил он. - Ты никуда не пойдешь. Сейчас ты должна успокоиться, поняла? И тогда мы вместе найдем решение. - Джек обнял ее, и она растаяла в его руках.
Правда была в том, что он не знал решения, как и она. Все просто: нельзя знать рецепт несуществующего лекарства. Все они стали заложниками кромешной тьмы, сотканной из лжи, выбраться из которой не получится. Им оставалось лишь примириться с последствиями, поджидающими их за углом.
- Единственное решение, - Мадлен говорила ему в плечо, - которое я вижу сейчас, это бегство. Ты видел, как Миранда смотрела на Миуру? Как она переживет, если он ее бросит?
- Нормально. Это будет значить, что она не так уж сильно запала ему в сердце. А тебя, - Джек поцеловал ее в лоб, - я никуда не отпущу, потому что люблю тебя.
Слезный поток усилился его словами. Это подогревало ее изнутри и в то же время рвало на мелкие части. Мадлен крепче прижала его к себе. Она тоже боялась его потерять. Джек даже не смог бы себе вообразить, с каким сердцем Мадлен решилась на отъезд, собирая сумку с вещами. Но хоть что-то она должна сделать правильно!
- Я больше не смогу быть компаньонкой Миранды, Джек. Если я буду видеть, как она чахнет дома, становясь старой девой, я просто умру. Я не выдержу ее несчастья.
Он погладил ее затылок, но Мадлен мягко оттолкнулась от него, как от запретного плода. Чем больше она отдалялась от Джека, тем больше ее тянуло к нему. Это удручало.
- Мадлен? Ты что, уезжаешь? - В комнату бесшумно вошел Кевин, держа бурого медвежонка.
- Нет, она не уезжает, - низким голосом ответил Джек, приковав к ней пристальный взгляд.
Мадлен открывала и закрывала рот. Две пары глаз уставились на нее в ожидании. Кевин хотел услышать ответ непосредственно от самой Мадлен, а Джек ждал, что она подтвердит его слова. Она подошла к Кевину и опустилась к нему на коленях.
- Почему твоя сумка стоит с вещами, если ты никуда не уезжаешь? Ты бросаешь нас? - Доверчивые глаза мальчика наполнились слезами.
Мадлен не знала, что ответить. Мальчик должен знать правду о том, что она не может здесь оставаться и должна уйти. Меньше всего она хотела сейчас огорчать Кевина, который никак не касался всей этой ситуации. Он был совершенно непричастен, но пострадает ни на йоту меньше, чем его брат или сестра. Мадлен было больно смотреть на грустного Кевина, но еще больнее будет в дверях отрывать его от своей юбки.
Мадлен обняла его, сказав судорожным голосом:
- Конечно, нет. Я всего лишь складывала старые платья.
- Хочешь, мы сожжем их на костре? - Он прижался к ней. - Или сделаем чучело?
Это рассмешило ее и Джека. Мадлен погладила Кевина по затылку. Она отдала ему свое самое старое темно-серое платье. Оно было беспощадно потрепано временем, поэтому его не было жалко.
- Никаких костров, Кевин, - натвердо запретил Джек.
Мальчик тут же просиял другой идеей:
- Сделаю чучело, чтобы пугать Миранду по ночам!
Мадлен недовольно взглянула на него:
- А вот этого делать тоже не нужно. Чучело можно подарить крестьянам, чтобы оно отпугивало птиц на посевах. Это будет очень-очень полезно.
Мальчик поразмыслил и в итоге согласился, убежав в свою мастерскую.
- Как я потом посмотрю ему в глаза перед уходом? - Мадлен повернулась к Джеку, опершемуся на шкаф. - Он меня не простит.
Он пожал плечом, потянув уголок рта.
- Все просто: не уходи.
- Джек…
- Иначе, - он подошел к ней, - мне придется закрыть тебя в одной из комнат. С этим согласятся и Миранда, и Кевин.
