Две красивые женщины на диване смотрели на нее с вежливым любопытством. В нарядных платьях цвета изумруда и аметиста они словно сошли с полотна картины.
Та, что постарше, подвергла ее пристальному изучению. Шона испытала прилив смущения. Ее волосы от ветра растрепались и рассыпались по спине. А новое платье с набивным рисунком из голубых колокольчиков, хотя и выглядело презентабельно, не могло сравниться с элегантным туалетом дам. Хотя лицо женщины не выражало презрения, Шона чувствовала его всем своим существом.
— Вы не представите нас, Балленкрифф? — справилась герцогиня.
Губы Коналла вытянулись в тонкую линию.
— Как пожелаете. Ваша светлость, позвольте представить вам Шону Макаслан, моего управляющего. Шона, это Гвендолин, герцогиня Бейсингхолл.
Шона присела, зная, что так положено в присутствии знатной аристократки.
— Как поживаете?
Герцогиня вскинула тонкую бровь:
— Женщина — управляющий? Это что‑то новое.
— Это потому, что предыдущий был такой же бесполезный, как лошадь о двух ногах, — усмехнулась Шона.
— Понятно. Мисс Шона, позвольте представить вам мою дочь, леди Вайолет. — Леди переключила на Шону все свое внимание. — Невесту Балленкриффа.
У Шоны округлились глаза, и она в недоумении повернулась к Коналлу:
— Невесту?
Лицо Коналла вспыхнуло, сделавшись одного цвета с его сюртуком.
— Да. Мы только что обо всем договорились. Вы первая, кроме членов семьи, кто об этом узнал.
Шона устремила взгляд на молодую женщину, о которой шла речь. При взгляде на леди Вайолет у нее громко застучало в висках. Они были примерно одного возраста, но красота леди Вайолет даже превосходила прелесть Уиллоу. Белая кожа, изящные черты, великолепный наряд, сверкающие драгоценности. И титул. В то время как у Шоны ничего этого не было.
— Что ж, спасибо за честь. Рада, что не последняя.
Она повернулась и выскочила за дверь, едва не сбив с ног миссис Доэрти.
Не успела Шона добежать до конца коридора, как Коналл схватил ее за локоть:
— Постой, Шона. Я сейчас все объясню.
Она высвободила руку.
— Нет нужды. Я все вижу. Ты требовал от меня правды, а сам оказался подлым обманщиком! Для чего я нужна была тебе? Чтобы развлекаться, пока она не приедет? Или ты собирался сделать меня своей любовницей?
— Шона…
— Если ты такой двуликий, то мог бы по крайней мере не показывать своего безобразного лица.
Мимо них прошла миссис Доэрти с пустым подносом под мышкой. Хотя ее глаза смотрели в пол, уши все слышали.
Коналл скрипнул зубами.
— Черт подери, Шона, — ругнулся он запальчиво, — я не позволю тебе оскорблять меня в присутствии слуг.
— Ладно. — Она подняла голову. — А перед кем тебя оскорблять?
С искаженным от раздражения лицом он втянул ее в пустую библиотеку и закрыл дверь.
— Послушай меня. У меня нет чувств к моей невесте. Этот брак мне навязали.
— Увы! Несчастный человек, вынужденный жениться. У меня не хватит слез, чтобы оплакать тебя.
— Это правда. Я сегодня впервые увидел эту девушку.
Шона скрестила руки на груди.
— Тогда почему ты должен жениться на ней?
Он провел руками по лицу, словно хотел стереть свои мысли.
— Я не могу объяснить тебе этого.
— Я не такая образованная, как ты, но в состоянии понять, если ты объяснишь простым языком.
Коналл тяжело вздохнул.
— Можем мы обсудить это как цивилизованные люди? Какой смысл колоть меня своей язвительностью?
Она ткнула его пальцем в грудь:
— Твое счастье, что я не колю тебя своим кинжалом. — И отвернулась, глотая жгучие слезы.
— Шона, леди Вайолет не та женщина, которую я выбрал бы себе в жены. Это брак по расчету. Она получит мужа, а я — ее приданое. Ты же знаешь, как остро имение нуждается в притоке финансовых средств. Теперь мы сможем претворить в жизнь все твои нововведения. — Он положил руку ей на плечо. — Я знаю, что это послужит тебе малым утешением в свете тех романтических моментов, которые у нас были, но…
Шона судорожно сглотнула.
— Обо мне можешь не беспокоиться. Они ничего для меня не значили.
Коналл повернул ее к себе:
— Но для меня значили. Я не обладаю качествами успешного землевладельца, не знаю, как вытащить нас из финансовой дыры. Возможно, женитьба на женщине с деньгами является единственным выходом. Я не знаю, Шона. Но точно знаю другое. Я не хочу, чтобы между нами все было кончено.
По ее щеке скатилась слеза, вслед за которой полыхнула вспышка гнева.
— Себялюбивая тварь! Хочешь, чтобы я была твоей шотландской бабенкой, а под венец поведешь леди? Иона предупреждала меня об английских господах. Теперь я вижу, что она была права. Но я не стану твоей горничной любовницей!
Шона зашагала к двери, потом резко повернулась к нему:
— А если тебе нужны деньги, так вот тебе подарок на свадьбу!
Она швырнула ларец на пол, откуда под ноги ему посыпались монеты и банкноты.
Впервые в жизни Шона испытала недостаток бранных слов.
После десяти минут беспрерывного ругательства в адрес Коналла, его характера, происхождения и неупоминаемых частей его тела она исчерпала свой запас сквернословия. Но для данного случая была полна решимости придумать новые.
Уиллоу сидела на кровати и качала Эрика на руках в попытке успокоить, после того как Шона разбудила его, хлопнув дверью.
— Ты закончила чернить человека?
Шона бросилась на кровать.
— Пока да. Как мог он дать согласие жениться на другой женщине после того, как мы… связали друг друга обещанием верности?
— Если хочешь знать мое мнение, Шона, ты не должна была позволять ему лишнее. Как говорила Иона, человек не станет покупать корову, если может брать молоко даром.
— Я не давала ему молока.
— Но позволила тискать вымя.
Шона закатила глаза и закрыла лицо руками. Да, она отдалась страсти и, как выяснилось, тем самым погубила и себя. Она чувствовала себя старой выброшенной туфлей, только еще менее привлекательной.
— Какая разница? Ни одному джентльмену не нужна корова в гостиной.
— Заметь, я не называла тебя коровой, — начала Уиллоу, укладывая заснувшего малыша в колыбельку. — Но реальность состоит в том, что ты служанка, а он господин. Возможно, ситуация сложилась бы иначе, будь вы на равных. Осмелюсь предположить, что если бы не деньги мисс, он взял бы в жены тебя.
Взял бы в жены! Господи, если эта женщина выйдет замуж за Коналла, Шона будет вынуждена жить в этом доме еще три года. Леди Вайолет станет хозяйкой дома, и Шоне придется выполнять ее приказы. Ей будет невыносимо знать, что эти двое живут как муж и жена, но мысли о том, чтобы стать его любовницей, она вообще не допускала. Шона не желала ни иметь госпожу, ни становиться любовницей.
