Кейл чувствовал, как его кожа касается ее шелковой кожи. Мики приблизилась к нему, чтобы он смог освободиться от желания, которое она разбудила в нем, и начала медленный любовный танец. Его руки держали ее лицо в ладонях, приближая к себе. Теперь она начала учить Кейла вещам, которые он не знал в искусстве любви, – и преуспевала в этом, возбуждая его своей невинной изобретательностью. Теперь он был ее собственностью, это она овладела им своим особенным путем.
Ей уже не нужно было использовать руки, чтобы ласкать его. Их тела сами льнули друг к другу. Кейл чувствовал легко касающиеся его тугие пики ее груди. Ее тело качалось в слаженном ритме с его телом. А когда ее губы коснулись его губ, Кейлу показалось, что он уносится куда-то в высшие миры. Страсть захватила его целиком, он перенесся в блистательный рай.
– Ки... – Ее имя сорвалось с его губ вместе со стоном наслаждения.
Кейл почувствовал, что он словно проваливается куда-то, несется сквозь мглу. Он погрузился в волшебный сон – но в этом сне прямо перед ним продолжало стоять страстное лицо женщины, которая увлекала его все дальше в упоительные глубины. Эта необузданная, свободолюбивая нимфа, зажигающая его желанием, была здесь, это она мягко окликала его, это она сопровождала его в бездонную пропасть блаженства.
Довольная улыбка появилась на лице Мики, когда она отстранилась. Но так же быстро, как появилась, эта улыбка и исчезла. Боже правый! Она соблазнила Кейла! Она отомстила ему за то, что сдалась ему, позволив разжечь в себе страсть. Разве не он пробудился сейчас от сна, потому что она разбудила в нем желание?
Внезапно ей в голову пришла поразительная мысль. Она могла осуждать Кейла за то, что он воспользовался ее слабостью в первый раз, но за второй раз она его винить не вправе. Она сама заставила его желать ее. Впрочем, хватит этих глупых раздумий! Кейл выиграл ее коня, проигранного Эметом, и ей теперь пришлось заплатить за коня своим телом.
Вспомнив о своей гордости, Мики соскользнула с койки и начала собирать одежду. Стараясь делать это бесшумно, она зажгла фонарь и на цыпочках вышла из палатки. Как она сможет снова смотреть в лицо Кейлу, после того как так бесстыдно вела себя сегодня?
А когда Мики пробиралась к загону, чтобы снять с Санданса путы, которыми Кейл обвязал ноги коня, ей пришла в голову мысль, от которой она помертвела. Почему она вообще пошла на эту чертову сделку, когда лошадь не принадлежит ее отцу? Мики овладела злость: как легко этот ковбой ее провел! Кейла интересовало только ее тело, и ничего больше. Он хотел, чтобы она поехала с ним в Канзас и стала бы там его владением, но не равной ему по положению. Он смотрел на нее как на вещь, подобно лошадям или мулам, вещь, которая имеет цену и которую легко выбросить и заменить чем-нибудь еще.
Опасаясь, что Кейл проснется, Мики провела Санданса больше четверти мили и только после этого забралась на его спину. А потом разрыдалась, как брошенный ребенок. Ведь она и в самом деле полюбила это ужасное, лживое чудовище. Даже сейчас, хорошо зная его, она пыталась приукрасить его характер и увидеть в Кейле что-то, чего в действительности у него нет. Она хотела верить, что человек, вызывавший в ней столь сильную страсть, является для нее чем-то особенным, что он привлек ее своими человеческими качествами.
Она была своего рода вызовом для этого ковбоя, и Кейл Броулин использовал для достижения своей цели все методы, которые выработал во время многочисленных амурных похождений. Не мудрено, что Мики не смогла сопротивляться. От отчаяния она ударила лошадь в бока. Санданс тут же откликнулся, перейдя в стремительный галоп. Ветер, бивший в лицо, быстро осушил глаза наездницы.
Она пригнулась к могучей шее Санданса, вбирая в себя силу коня и восстанавливая свой упавший дух. Завтра она будет участвовать в гонках к своему вожделенному участку. А потом начнет строить на этой земле собственный мир, крепость, которая защитит ее от печальных воспоминаний о человеке, который был достаточно смел, чтобы тронуть ее дикое сердце, и настолько нежен, что разрушил ее защитную стену.
Но завтра начнется новая жизнь. От грубой тактики Кейла она получила ценный урок. Никогда больше она не позволит ни одному мужчине играть на ее чувствах, как позволила этому повесе. Теперь она знает уязвимые места таких, как Кейл Броулин. Он ничем не отличался от других образцов мужской породы – примитивных и безжалостных. Ни один мужчина больше ею не воспользуется. Она потеряла свою невинность, но может быть, для этого наступило время. Возможно, по-своему Кейл сделал ей одолжение.
Теперь она не будет смотреть на мир сквозь розовые очки. Она видит холодную, суровую реальность – ту реальность, о которой Кейл предупреждал ее, говоря о гонках за землей. Она будет сражаться за себя и свои права. У нее осталась только ее мечта о земле и собственном ранчо – и она станет яростно за них биться, готовая ко всему.
Мики тогда еще не знала, что ее ждало в последующие несколько недель. Если бы она могла предвидеть будущее, то, наверное, не осуждала бы Кейла. Когда он сказал, что гонка за землей привлекла опасных хищников, он не преувеличивал. Но Мики была из Миссури, штата фермеров, и не могла поверить ему, пока не убедилась в его пророчествах сама. Ее приучили, что если много работать и сохранять решимость в достижении своей цели, то любая мечта может стать реальностью. Она и представить не могла того, что ее ожидает.
В тот момент Мики думала только о гонке за землей и о том, что ей следует выбросить из сердца человека, внезапно появившегося в ее жизни и перевернувшего в ней буквально все. У нее было подозрение, что она отдала Кейлу Броулину не только невинность, но, пожалуй, и сердце.
– Убирайся из моей жизни, – пробормотала Мики, вихрем проносясь по прерии. Но перед ее внутренним взором не давая покоя, продолжали стоять смеющиеся серебристые глаза и лукавая улыбка.
Мики пришлось признать, что она обожает этого человека – и не только телом, но и душой. Она не могла просто выбросить его из головы и знала, что ни один мужчина не сможет влиять на нее так сильно, как Кейл Броулин. Надо было подумать, как выдрать этого человека из своего кровоточащего сердца и изгнать его из своих мыслей.
В жизни есть две трагедии.
Одна – не позволять вашему сердцу
желать.
Вторая – позволять.
Джордж Бернард Шоу
С трудом продрав глаза ото сна, Кейл увидел, что Мики уехала, и вскрикнул от досады. Он надеялся, что она останется с ним на всю ночь. Он хотел задержать ее, даже если бы ему пришлось приколотить ее к кровати гвоздями, хотел, чтобы она оставалась с ним и после того, как выстрелит пушка, возвещая о начале гонок. Когда бы Мики поняла, что ей не добиться участка, о котором она мечтала, и перестала бы его проклинать, он хотел убедить ее – и даже заставить, если придется, – сопровождать его в Техас.
