Негромкие мужские голоса проникли в ее беспокойный сон и вернули к реальности, но ее будто сковало что-то, не давая даже пошевелить рукой. Она открыла глаза и увидела, что за окном уже темнеет. Когда же услышала дядин голос, то окончательно поняла, что проснулась. Мужчины разговаривали в кабинете.
– Добро пожаловать в усадьбу Деверо, лорд Берли, – говорил граф Ричард. – Добро пожаловать, сэр Уолсингем.
Услышав эти слова, Роберта насторожилась. К ее дяде приехали два советника королевы Елизаветы, самые приближенные к ней люди. Лорд Берли был ее государственным канцлером, а Уолсингем – государственным секретарем.
Роберте вдруг стало весьма неуютно в этом укромном уголке. Что делать: встать и объявиться, хоть это и неудобно, или же, замерев, сидеть и ждать, пока они не выйдут.
– Генри, я же велел тебе оставаться при дворе до начала весны, – вдруг сказал дядя.
Услышав это, Роберта прокляла свое невезенье. Муж и так весь кипел и готов был силой везти ее на север, а увидев Генри, не даст ей времени даже собрать свои вещи. Растерявшись и не зная, что предпринять, она еще больше вжалась в кресло, благо никто не видел ее в полумраке кабинета.
– Я приехал с лордом Берли и сэром Уолсингемом. Они представляют здесь интересы моего отца, – отвечал Генри.
– Путешествовать в такое время года – дело трудное, – заметил граф Ричард. – Значит, я полагаю, вас привело дело важное.
– Мы направляемся во дворец Ричмонд, – ответил Берли.
– И решили по пути заехать к вам. Речь идет о Марии Стюарт, – добавил Уолсингем.
При этих словах Роберта замерла в ожидании того, что предстояло услышать. Ее нервы были натянуты до предела. Все мысли о том, чтобы объявить о своем присутствии, тут же вылетели у нее из головы.
– Состоялся суд, и судьи признали Марию Стюарт виновной в заговоре против короны, – объявил лорд Берли.
Роберта прикрыла рот обеими руками, чтобы сдержать испуганный крик. Наказанием в таком случае была смерть. Но нет, Елизавета и ее фавориты не могли посягнуть на жизнь другой королевы, помазанницы божьей.
– Боже мой! Но разве это справедливо? Судьи были беспристрастны? – с возмущением воскликнул граф Ричард. – Вы сами все это устроили, Уолсингем. Вы плели интриги, подделывали улики, фальсифицировали свидетельские показания. Вы были заинтересованы в таком решении суда и, пользуясь своим влиянием, вы настроили Елизавету.
– Но, Ричард… – начал лорд Берли.
– Никаких «но», Сесил, – резко перебил граф всесильного советника. – В течение многих лет Уолсингем интриговал, чтобы заманить Марию Стюарт в западню. Скажите мне, как можно ее обвинить в государственном заговоре, если эта несчастная женщина вот уже двадцать лет живет как в тюрьме?
– Как бы то ни было, дело сделано, – хриплым голосом сказал Уолсингем.
Роберта затаила дыхание от страшного предчувствия, от той ужасной вести, которую должна была услышать. Когда же лорд Берли заговорил, то она едва не потеряла сознание.
– Мария Стюарт два дня назад была переведена в замок Фотерингей и там казнена, – бесстрастным голосом сообщил Берли. – Мы трое присутствовали при ее казни.
– Вы идиоты! Теперь между Англией и Испанией все кончено! – взорвался граф Ричард. – Запомните мои слова: не пройдет и полугода, как испанский король будет угрожать нашим берегам.
– Об этом мы подумаем в свое время, – сказал Уолсингем. – А сейчас для нас главное – держать в тайне смерть Марии, пока Елизавета не пошлет королю Якову официальное соболезнование.
Роберта услышала глубокий горестный вздох, скорее всего дядин.
– Расскажите, как все произошло? – попросил граф.
– Мария Стюарт вела себя мужественно, не теряя чувства собственного достоинства, – ответил Берли, и в тоне его прозвучало невольное уважение. – Присутствовать при этом было очень тяжело. Убийство королевы – грязное дело.
Роберта больше не могла сдерживаться. Она вскочила с кресла и бросилась к мужчинам, ошеломив их своим внезапным появлением.
– Предатели! Вы гнусные английские свиньи! Как вы осмелились убить нашу королеву! – вне себя кричала она. – Мы, шотландцы, сожжем вашу Англию дотла! Господи боже, да мы…
– Замолчи! – прикрикнул на нее дядя Ричард.
Привыкшая слушаться его во всем, Роберта тут же замолкла. Но глаза ее сверкали бешенством, когда она смотрела на собравшихся здесь мужчин.
– Кто эта шпионка? – требовательно спросил Уолсингем.
– Это племянница графа Ричарда. Она приехала из Шотландии, – ответил Генри.
Королевский советник повернулся к графу и сказал:
– Вели ей собрать свои вещи. Мы будем держать ее в Тауэре, пока королева не решит, что пришло время объявить миру о казни Марии.
– Что-что?.. – не веря своим ушам, переспросил граф Ричард.
– Фрэнсис, в этом нет необходимости, – вмешался лорд Берли, бросив многозначительный взгляд на графа Ричарда. – Если граф гарантирует нам…
– Вы не должны заключать Роберту в Тауэр, – добавил со своей стороны Генри. – Это было бы слишком.
Не обращая внимания на их протесты, Уолсингем отрицательно покачал головой. Потом, приблизившись к Роберте, сказал:
– Я обещаю, что тебе не причинят никакого вреда.
Роберта вдруг наклонилась и быстрым, как молния, движением выхватила свой шотландский кинжал из ножен. «Последнее средство», так в Хайленде называют его. И тут же приставила смертоносное лезвие к горлу государственного секретаря. Уолсингем замер.
– Я умею обращаться с этим оружием и не побоюсь использовать его против английской свиньи вроде тебя, – пригрозила ему Роберта. – Попробуй только сделать хоть шаг вперед.
– Роберта, опомнись! – воскликнул Генри. – Ты поднимаешь оружие на приближенного королевы.
– Мне очень жаль, Генри, – сказала она спокойно (кинжал придал ей храбрости). – Но я в первую очередь – уроженка Хайленда, и только во вторую – английская леди.
– Басилдон, угомони свою племянницу, иначе все наши планы пойдут прахом, – приказал Уолсингем.
– Ее пребывание в Тауэре в течение нескольких недель необходимо в государственных интересах, – сказал ему Берли. – Я лично отвечаю за ее безопасность.
Роберта посмотрела на дядю. Он тоже неотрывно смотрел на нее. Их взгляды встретились, и граф едва заметно ободряюще улыбнулся ей. Что бы это значило, спросила она себя. Неужели он все-таки собирается передать ее приближенным королевы?
– Если вы хотите отправить в Тауэр дочь моей сестры, – заявил Ричард, – вам придется предъявить приказ об ее аресте.
– Очень хорошо, но тогда королева будет в курсе произошедшего, – ответил раздраженный Уолсингем. – Я думаю, вы сумеете продержать это отродье в надежном месте до утра.
