Он остановился рядом. Натали холодно кивнула ему и вновь посмотрела на противоположную стену, с трудом сохраняя на лице скучающее выражение: глаза Малкома прожигали ее насквозь.
– Чего вы надеетесь добиться, ведя себя со мной так, словно мы незнакомы? – сердито спросил он. – Все гости прекрасно осведомлены о наших дружеских отношениях.
Лицо Натали стало не таким скучающим.
– В том-то все и дело, – сердито ответила она. – Сегодня вечером слишком многие с преувеличенным интересом следили за нами. Я не намерена давать им пищу для сплетен за утренней чашкой чая.
– Они будут обсуждать ваше высокомерное поведение и сделают из него именно те выводы, которых вы так хотите избежать.
В этот момент никто за ними не наблюдал, и Натали, воспользовавшись благоприятной возможностью, бросила на него хмурый взгляд.
– Непременно сделают, если вы по-прежнему будете уделять мне больше внимания, чем требуют приличия. Ради Бога, подойдите к викарию и поговорите с ним. Или с Гектором. С кем угодно, только не со мной.
– Но мне нравится разговаривать с вами, – жалобно произнес Малком. – И совсем не нравится – с Гектором.
Натали, которая в этот момент делала очередной глоток, поперхнулась. Малком тотчас услужливо постучал ей по спине. Она сердито взглянула на него и, откашлявшись, проронила:
– Благодарю вас. Вовсе не было никакой необходимости меня бить. Не могли бы вы все-таки вести себя так, чтобы на меня не обращали внимания?
В голубых, как льдинки, глазах Малкома появились веселые искорки.
– С этим я ничего не могу поделать, мисс Уиттакер. Сегодня все взгляды устремлены на вас, и я здесь ни при чем. Вы просто очаровательны.
Натали удивленно взглянула на него. Он что, издевается над ней? Похоже, что нет. В глазах его читалось искреннее восхищение. Вспыхнув, она вновь перевела взгляд на стакан с пуншем.
– Чепуха! – И сделала еще один глоток.
– И вовсе это не чепуха. Вы затмили всех дам, присутствующих в зале, своей красотой.
Натали не смогла сдержать улыбки, однако попыталась спрятать ее за стаканом.
– Я попытаюсь не слишком возгордиться, – пообещала она, – особенно теперь, когда вы объяснили свое заявление.
Малком удивленно взглянул на нее, однако, поняв, на что она намекает, ухмыльнулся. Остальных дам, находящихся в зале, никак нельзя было назвать красавицами. Две из них были уже в возрасте, Мейбл – на последнем месяце беременности, у миссис Бисли зубы заметно выдавались вперед, Энн Фарнсуорт всегда была простушкой, а у бедняжки мисс Спайви были выпученные глаза и мокрые, как у рыбы, губы.
Малком задумчиво почесал подбородок.
– Мне плохо это удается, – заметил он. – Я имею в виду делать вам комплименты.
На сей раз Натали вскинула голову и взглянула ему в глаза:
– Почему?
Она надеялась своим вопросом сбить его с толку, однако ухмылка его стала еще шире.
– Пойдемте со мной в сад, и я вам покажу.
Натали мучительно вспыхнула и отвернулась, скрывая ярость.
– Прекратите меня дразнить! – приказала она и с ужасом заметила, что голос ее дрожит. – Ради Бога, сэр, отойдите от меня! У вас ведь есть и другие гости, которых следует развлекать.
– Но никто из них мне так не интересен, как вы. Натали почувствовала, что задыхается от гнева.
– Перестаньте сейчас же! Вы все испортите. – Она сразу пожалела о своих словах, идущих из ее сердца, и, пытаясь исправить положение, проговорила, стараясь, чтобы голос ее звучал непринужденно: – Это ужасно, сэр, что вы делаете мне предложение несколько раз в неделю. Однако до сегодняшнего дня нам удавалось сохранять эту вашу странную привычку в тайне. Но если вы продолжите меня преследовать, я буду вынуждена лишить вас своей дружбы.
А этого ей хотелось меньше всего на свете. Хотя нет. Еще меньше ей хотелось выходить за него замуж без любви. Однако почему-то с каждым днем ей становилось все труднее об этом помнить.
Насмешливая ухмылка исчезла с лица Малкома, уступив Место сердитому взгляду. Нахмурив брови, он бросился в атаку:
– Черт побери, мисс Уиттакер, о чем вы беспокоитесь? Вашей репутации ничто не угрожает. Равно как и вашему положению в обществе. Вы даже не пожелали, чтобы я платил вам за вашу работу, так что официально вы считаетесь просто другом семьи. Так чего вы боитесь?
Перестав притворяться, Натали взглянула ему в глаза и решительно сказала:
– Неужели вы не понимаете, сэр, что я не смогу остаться вашим другом, если все будут считать, что вы за мной ухаживаете? Если вы будете преследовать меня, постоянно ловить мой взгляд, не давать мне проходу и вступать со мной в разговор при каждом удобном случае…
Малком спокойно ответил:
– Вы придаете слишком большое значение соблюдению внешних приличий. Все эти споры из-за пустяков и заламывание рук от отчаяния…
– Для меня это не пустяки!
– Простите, – коротко бросил он, – я не собирался смеяться над вашими чувствами. Я знаю, что в округе живет не так уж много людей, а в таких местах сплетни распространяются с невероятной скоростью. И я понимаю, что вам небезразлично, что эти люди о вас думают, ведь вы прожили здесь всю жизнь. Но я не могу беспокоиться по поводу того, что обо мне думают окружающие всякий раз, когда разговариваю с женщиной, вызвавшей мой интерес. Мне глубоко наплевать на то, что они будут обсуждать за чашкой утреннего чая. И откровенно говоря, мисс Уиттакер, вам на это тоже должно быть наплевать.
– Я не могу вам этого объяснить, – потупившись произнесла Натали, – но…
– Вы не можете этого объяснить, потому что это не имеет смысла. – Голос Малкома понизился до шепота. – Ради Бога, живите так, как подсказывает вам ваше сердце. Следуйте собственному выбору. Я знаю вас, Натали. Вы порядочная и добрая женщина. И те, кто считает иначе, либо злые, либо глупые люди. Неужели вам интересно их мнение? Ваши друзья никогда не станут думать о вас плохо. Ведь они знают, что вы хороший человек.
Натали покраснела от смущения. Он назвал ее по имени, однако сейчас не время было ругать его за это. В глубине души ей это было приятно и лестно. Он назвал ее порядочной и доброй, и она понимала, что навеки сохранит в памяти его слова. Долгими одинокими ночами они будут согревать ее сердце.
Пытаясь скрыть свои чувства, она отчеканила:
– Что бы вы ни говорили, существуют определенные правила. Незамужняя женщина должна вести себя вдвойне осторожно.
– Эти правила написаны для юных девушек, которыми каждый год пополняется ярмарка невест в высшем обществе. Вы женщина, а не безмозглая девчонка. Вы ведете себя настолько решительно в других жизненных ситуациях, что мне просто удивительно видеть, как вы подчиняетесь предписаниям, не имеющим к вам никакого отношения.
