Мейв взяла ее за руку и повела к двери.
– Все будет хорошо, вот увидите, мисс Мариэтта, а теперь нам пора наверх. Мадам поместила вас и вашего джентльмена в комнату Купидона. – Она подмигнула Мариэтте с видом заговорщицы.
– Что за комната Купидона?
– Подождите немного, и все увидите.
Комната в самом деле оказалась красивой, и Мариэтта, переступив порог босыми ногами, встала около двери с поднятой головой и принялась разглядывать живопись на потолке. Художник обильно населил голубое небо: ангелы устремлялись вниз, словно ныряя, повязки охватывали их, обнажая значительную часть тела. Среди ангелов стремительно мчались купидоны – небольшие полные создания с озорными улыбками; их стрелы были направлены вниз, на тех, кто занимал комнату Купидона.
– Это – дань любви.
Мариэтта повернулась. Афродита стояла позади и улыбалась.
– Не думаю, моя крошка, что в этой комнате вам будет неуютно. Тебе нужно лишь хорошенько сыграть роль...
Мариэтта сразу поняла, что имеет в виду мать. Ей следует отбросить сомнения и все то, чему она научилась в детстве, все правила, которым следовала с тех пор, как стала девушкой, и быть собой.
Ее взгляд скользнул по портьерам из бархата цвета сливы, бархатной обивке мебели того же цвета и по кровати с четырьмя столбиками. В этот момент она вдруг ощутила нерешительность. Максу предстоит забыть, что он джентльмен, не желающий, чтобы она стала жрицей любви. Но сможет ли он? А она? Ее воспитали как леди, и вот теперь она опасно приблизилась к тому, чтобы влюбиться в него...
Должно быть, Афродита что-то почувствовала.
– Мейв, – проговорила она, не отрывая взгляда от дочери, – пойди оденься, ты нужна в салоне.
Когда Мейв оставила их вдвоем, Афродита спокойно поинтересовалась:
– У тебя какие-то сомнения?
Мариэтта помотала головой:
– Нет! Только... смогу ли я это сделать?
– Разве ты не считаешь Макса привлекательным?
– Конечно, считаю.
– Ты не должна его недооценивать, Мариэтта. Он приличный мужчина, понимаешь?
– Да, я тоже так думаю.
– Так вот и не волнуйся. – Афродита положила ей на плечо мягкую руку. – Вот увидишь, все устроится, моя крошка; а тебе в этой ситуации лучше вообще не думать. Сделай глубокий вдох и дай волю чувствам.
Мариэтта сделал глубокий вдох, но ничего не произошло.
– Ладно, я попытаюсь.
– И запомни – вы незнакомы. Он больше не Макс, а совсем другой мужчина, которого ты желаешь.
Мариэтта заставила себя улыбнуться, и Афродита, кивнув, двинулась к выходу.
– Я оставляю тебя, потому что лорд Роузби скоро будет здесь. Позвони два раза, когда захочешь, чтобы принесли еду, и три раза, если решишь завершить вечер. Ты можешь остановить все, когда захочешь, и никто, кроме меня и тебя, никогда об этом не узнает.
Губы Мариэтты дрогнули.
– Спасибо, я не забуду.
– Ну, тогда удачи тебе, дочка.
Афродита закрыла дверь, и Мариэтта, оставшись одна, принялась бродить по красивой комнате, словно нимфа из сказки. Обойдя кровать, она двинулась туда, где на стене висела картина, изображавшая прекрасную женщину, стоящую на берегу, поросшем травой и цветами. Темные волосы ниспадали на плечи, прозрачное одеяние скорее демонстрировало, чем скрывало ее прелести – точно также, как и одеяние Мариэтты. Из-за куста выглядывал купидон, его розовые щеки раздувались, лук и стрелы были подняты и направлены в сторону сердца девы... а может, мужчины, стоявшего рядом с ней на коленях. Рука его была протянута к ее груди, и он ждал момента, когда сможет прикоснуться к ней.
Знакомая ситуация. Мужчина тянется, чтобы дотронуться до женщины, женщина явно этого хочет, а купидон со стрелой готов снова спутать похоть и любовь.
Мариэтта так внимательно всматривалась в картину, что не заметила, как у нее за спиной открылась дверь, и в комнату вошел Макс.
Лорд Роузби приглашается на анонимный вечер удовольствий в «Клуб Афродиты».
Приглашение было щедро снабжено всевозможными завитушками и написано на хорошей бумаге, так что Макс не удивился, когда получил его, но притворился, что не знает, принимать его или нет. Решение привязать Мариэтту к себе и не дать ей реализовать амбиции и стать куртизанкой оказалось совсем не простым. У него было время обдумать это более тщательно с того момента, когда они встретились в карете, и Макс сказал себе, что осуществит свое намерение, если не сможет убедить ее словами.
Наконец-то ему предоставляется идеальная возможность снова с ней поговорить. Макс хотел увидеть ее, хотел спасти от самой себя, и именно поэтому теперь стоял, зажатый среди сонма ангелов и купидонов. Сначала он решил, что комната пуста, и, взглянув на постель, занялся осмотром портьер, софы с бархатными подушками и мрачной картины на дальней стене. К нимфе сейчас будет приставать и соблазнять ее один из сентиментальных придворных. Макс попытался понять, какой именно, и вдруг ему это стало совсем не интересно...
Перед картиной стояла женщина, одетая во что-то бледное и прозрачное, ниспадавшее складками и одновременно подчеркивавшее изгибы ее тела так, будто она была обнажена. Мариэтта Гринтри.
Макс почувствовал, что у него кружится голова. Ему следовало вернуть самоконтроль, если он собирается использовать свой опыт для финальной попытки отговорить – ее от смехотворного плана.
– Мариэтта?
Она повернулась, словно испуганный ангел; шелк взметнулся вокруг нее, полы халата разлетелись... Макс понял, что видит бледные выпуклости через материю, тонкую, словно бумага, как раз в тот момент, когда она снова запахнула халат, придерживая полы, словно это могло как-то ее защитить.
Защитить от него?
Эта мысль заставила его вглядеться в нее повнимательнее, и он понял, что вид у нее такой, словно она готова пулей вылететь из комнаты. Неужели она боится, и если да, то чего – его или всего плана, который сама же придумала? Тогда ему самому придется ее соблазнять. Или не придется?
Проклятие!
Мариэтта, прищурившись, взглянула на него:
– Что-то ты хмуришься, Макс, да еще и повязку снял!
По правде сказать, Макс и в самом деле одевался для этой встречи с особой тщательностью. Черный костюм, шелковая рубашка, галстук, в жилетном кармане тикают часы. Может, он и лишен наследства, но Макс был рожден и воспитан для того, чтобы стать герцогом, а сегодня он был им во всем.
Пока Мариэтта любовалась им, ее лицо выглядело открытым и бесхитростным, словно они были лучшими друзьями. Жаль, что она так сильно ему доверяет.
Макс заставил себя улыбнуться, давая ей понять, что все в порядке.
– Итак, какова программа, Мариэтта? Акт первый – «Джентльмен прибывает». Ну а второй?
