Уотсон ухмыльнулся.
— Будет сделано, ваше сиятельство. Не знаю, как другие, а я не против чуток заработать, если есть надобность в моих услугах. Буду держать вас в курсе.
Эдвард откинулся на подушки с видом полнейшего равнодушия.
— В таком случае это все, Уотсон. Кстати, я предпочел бы письменные доклады. Ни к чему, чтобы Томас видел вас здесь.
Уотсон состроил подобострастную гримасу. Однако его сиятельство даже не удостоил сыщика взглядом. И тот с поклоном удалился.
Уставившись в потолок, Эдвард хитро улыбнулся. Да, возможности открываются поистине захватывающие. Пропавшая наследница, да еще подружка разбойника… Не исключено, что она уже беременна. Его отец хочет иметь наследника. А что, если?.. Его ухмылка стала еще шире.
В вечернем воздухе звенел стрекот сверчков, да одинокий самец лягушки безответно взывал к своей возлюбленной. Смолкли трели птиц, угомонившихся в своих гнездах после дневного соперничества. Помешивая сливочную помадку, которую она сварила, чтобы доставить удовольствие Моргану, Фейт невидящим взором смотрела в окно, за которым сгустилась мгла.
Раньше она не понимала, что буйство весенних звуков и запахов — это ритуал любви, существовавший с начала времен. По вечерам земля буквально пульсировала жизнью, как, впрочем, и весь день. Даже на грядках в огороде, который вскопал для нее Морган, кипела бурная деятельность. Прямо на поверхности копошились земляные черви, и практически за одну ночь проклюнулись семена всех мыслимых растений. Все, чего она касалась, что видела и слышала, напоминало Фейт о зарождении жизни. Новорожденный жеребенок в конюшне был всего лишь еще одним символом плодородия.
И беспокойство, бурлившее у нее внутри, имело тот же источник. Фейт не могла объяснить его какими-либо другими причинами. Она пыталась изгнать из памяти образ полуобнаженного Моргана, но вместо того чтобы блекнуть, он становился только ярче. Он никогда не упоминал об этом инциденте. В дом он вернулся в рубашке, но теперь, когда Фейт знала, что скрывается под ней, это уже ничего не меняло. Глядя на упругие завитки, видневшиеся в распахнутом вороте его рубашки, она невольно задавалась вопросом, каково это — провести ладонью по мускулистой поверхности, которую они покрывали. В последующие дни желание коснуться Моргана стало неодолимым, и он не делал ничего, чтобы облегчить ее муки.
Он все время находился дома. Даже по ночам не отлучался. Дергал ее за волосы, дразня своими ирландскими шуточками и ласковыми словечками, приглашал на верховые прогулки по окрестностям. Лучше бы он обращался с ней просто как с прислугой, как было вначале.
Вечером Морган принес воды и поставил на огонь, чтобы Фейт могла искупаться и вымыть голову. Раньше Фейт всегда дожидалась, когда он отправится в очередную вылазку, чтобы спокойно помыться, но Морган уже несколько дней как не покидал коттедж, а она не могла больше терпеть. Конечно, ее цель — удерживать Моргана от преступных занятий, но если она подождет еще хоть день, от ее запаха он сбежит из дома.
Одно лишь сознание, что Морган хорошо знает, чем она здесь занимается, сводило Фейт с ума. Она завесила окно простыней, но этого было недостаточно, чтобы изгнать его из своих мыслей. Она чувствовала себя так, словно он стоит рядом и ухмыляется.
Весь ужас заключался в том, что ей этого хотелось. Приподняв полотенце, прикрывавшее корыто, чтобы сохранить тепло, Фейт зарылась в него лицом. По непонятной причине влажная ткань навеяла воспоминания о жарких поцелуях Моргана, а пар от воды, казалось, проникал внутрь ее тела и заставлял кровь бурлить. Если она не изгонит греховные мысли, прямиком попадет в ад.
Фейт окунула волосы в воду и тщательно вымыла голову. Она постарается взять себя в руки, что не так уж и сложно, если избегать его поцелуев. То, что с ней происходит, — такая же естественная реакция на наступление весны, как птичье пение. Но когда Фейт, наконец, сняла сорочку, чтобы завершить мытье, ее тело поведало ей совсем другую историю. Ее груди, хоть и небольшие, заметно налились и округлились. Возможно, по этой причине от соприкосновения с мочалкой соски напряглись, превратившись в острые пики, а трепет в животе усилился, сменившись сладкой болью. При мысли о том, что Морган находится за дверью, щеки Фейт загорелись. Фейт торопливо закончила мытье и схватилась за чистую одежду. Больше всего ей хотелось забраться к себе на чердак и прятаться там весь вечер, но она не могла пренебречь своими обязанностями. Прежде всего, нужно вылить воду из корыта.
Не потрудившись надеть чулки и башмаки, Фейт натянула голубое платье, накинула на плечи белую косынку и открыла дверь. Как она и ожидала, Морган находился неподалеку, но вместо того, чтобы наблюдать за хижиной, смотрел на небо. Судя по прилипшим к шее влажным волосам, он искупался в ручье за амбаром. Услышав звук отворившейся двери, он обернулся и сделал приглашающий жест.
— Иди сюда, малышка. Смотри, сегодня настоящий звездопад.
Старая рубашка натянулась на его плечах, и даже со спины было видно, что он не надел шейный платок и не затянул ворот. Потертые кожаные бриджи, в которых он обычно работал, плотно облегали узкие бедра и сильные ноги. Как и она, Морган был босиком. Он выглядел настоящим язычником.
Надо совсем потерять разум, чтобы подойти к нему, но Фейт, не в силах противостоять его завораживающей улыбке, ступила на прохладную траву. День был необычно теплым, и прогретая солнцем земля ласкала ее ступни. Она медленно двинулась вперед, не сводя глаз со стоявшего на лужайке мужчины. Морган указал на небесный свод.
— Как ты думаешь, может, это знак свыше?
Звезды проносились и гасли на черном бархате небес, являя собой редкое по красоте зрелище. Фейт, наконец, подняла глаза и издала благоговейный возглас, поразившись величию ночного неба. Ей ни разу не пришло в голову созерцать луну и звезды, даже когда представлялась такая возможность. Великолепие, открывшееся ее взору, так захватило девушку, что она не заметила, как Морган встал у нее за спиной и положил руки ей на плечи.
— Как красиво, — прошептала она, наблюдая за игрой света и тени, когда очередная звезда сорвалась с небесной тверди и, прочертив огненную полосу, исчезла во мраке.
— Это единственное, что поддерживает мою веру в существование Бога. Возможно, он так занят, что забыл о нашем жалком мире, но только Бог мог создать такое фантастическое зрелище.
— Скорее, это человек забыл Бога. — Фейт пробрала дрожь, но не от холода, а от странного ощущения, которое вызывал в ней низкий голос Моргана. Его ладони крепче сжали ее плечи, и она теснее прильнула к его теплому телу. Перед необъятностью неба она казалась себе очень маленькой и уязвимой и нуждалась в защите его сильных рук.
