— Мой дорогой лорд Эдуард! — воскликнула она и взяла барона под руку, словно они были сердечными друзьями.
— Да, мисс Ларкин, — обреченно откликнулся барон.
— Мой дорогой, дорогой лорд Эдуард! — вклинилась леди Маргарет, не желая сдаваться без боя.
Тогда Люси, не испытывая ни малейших угрызений совести, наступила каблуком на туфельку леди Маргарет и одновременно еще крепче вцепилась барону в локоть:
— Милорд, я непременно хочу показать вам прелюбопытные фотографии, которые мой отец сделал в Пенджабе. Уверена, что фотопортрет джейпурского магараджи вас просто потрясет.
— Не сомневаюсь, мисс Ларкин, но, может быть, как-нибудь в другой раз?
— Нет, сейчас.
Люси решительно выволокла лорда Эдуарда из гостиной.
У леди Маргарет был такой несчастный, обманутый вид, что Люси чуть было не разжалобилась.
— Мы скоро вернемся, матушка, — легкомысленно бросила она, обернувшись. — Предложите чаю мистеру Браунингу. По-моему, он умирает от жажды.
И с непреклонностью несущегося на всех парах паровоза Люси поволокла лорда Эдуарда за собой, в кабинет отца.
Люси показала на небольшой диван.
— Извольте сесть, милорд.
Барон молча повиновался, и девушка поздравила себя с первым успехом. Итак, план начал действовать. В данных обстоятельствах можно было уже не заботиться о правилах приличия, и Люси решительно затворила тяжелую дубовую дверь — лишь слегка скрипнули петли.
— Леди Маргарет собрала в этой комнате все бумаги, оставшиеся от отца, — нарочито спокойным голосом произнесла Люси, хотя сердце у нее колотилось как сумасшедшее. — Вчера я наткнулась на эти фотографии и сразу подумала, что вам они будут интересны.
— Это потому, что я так люблю Индию?
— Разумеется.
Люси почувствовала, что голос у нее сейчас дрогнет, и поспешно отвернулась к полке, на которой были сложены книги и бумаги сэра Питера, имевшие отношение к Индии. Господи, а вдруг ошибка? Или, хуже того, не ошибка? Сможет ли Люси смириться с мыслью, что ее сестра выйдет замуж за лорда Эдуарда, то есть Рашида?
— Смотрите, какие занятные наброски Калькутты, — сказала она вслух. — По-моему, вашему отцу удалось отлично уловить атмосферу восточного базара.
Она подошла к дивану с альбомом в руках, сделала вид, что зацепилась ногой за турецкий ковер, и листы посыпались на пол. Второй этап плана тоже был выполнен.
— О Боже, какая я неловкая! — всплеснула руками Люси, довольно успешно изображая кокетливые интонации леди Маргарет. Девушка опустилась на диван рядом с бароном и принялась собирать рассыпавшиеся листы.
— Позвольте, я помогу вам, — чуть приподнялся барон.
— Нет-нет, не беспокойтесь!
Собрав все свое мужество, Люси наклонилась ближе к барону, как бы желая подобрать некую бумажку, но в самый последний момент извернулась и быстрым движением отбросила назад прядь волос, свешивавшуюся на его лоб.
То, о чем она так мечтала и чего так страшилась, свершилось: открылся узкий белый шрам, след пулевого ранения. Впервые этот шрам Люси увидела во дворце куварского хана, а последний раз — когда Рашид целовал ее под звездным небом.
Время словно остановилось. Люси застыла, ее пальцы словно приросли к его лбу. Кровь огненным потоком мчалась по ее жилам. Стало очень тихо.
Эдуард медленно прикрыл ее ледяные пальцы своей горячей ладонью.
— Ах, Люси, — грустно усмехнулся он, — Вовсе ни к чему было прибегать к таким хитростям, чтобы установить истину.
— Но вы же сказали, что мы прежде никогда не встречались, — обрела наконец она дар речи.
— Я солгал. Ради нашего с вами блага.
Он снял монокль и отшвырнул его в сторону. Маскировка теперь была ни к чему. Потом обернулся к Люси и обхватил ее лицо ладонями. Глаза его горели огнем, совсем как в ту памятную ночь.
— Боже мой, Лю-си, что же мне с вами делать?
— Может быть, поцеловать?
Эти слова вырвались у нее сами собой.
Эдуард словно завороженный посмотрел на ее губы.
— Боже, этого делать не следует. Не дайте мне совершить этот безумный поступок.
Но его губы уже тянулись к ее лицу, и их уста соединились в поцелуе.
Ощутив прикосновение его губ, Люси совсем потеряла голову. Месяцы, проведенные в разлуке, развеялись как дым; тело вспыхнуло огнем, все мысли перемешались. Остались только ощущения и чувства; сладко заныла грудь. Люси обхватила руками голову Эдуарда, прижала его к себе еще тесней. Когда же его пальцы коснулись ее обнаженной шеи, девушка, не выдержав, сладко застонала.
Эдуард стал осыпать поцелуями ее шею и грудь.
— Спасите меня, Люси, — пробормотал барон, не поднимая головы. Голос его звучал приглушенно. — Прикажите мне остановиться. Я не имею права поступать с вами подобным образом.
Вместо ответа Люси подалась вперед:
— Не вздумайте останавливаться, милорд, — прошептала она. — Очень вас прошу.
Сзади раздался крик ужаса, но затуманенный рассудок Люси не сразу сообразил, что может означать этот звук. Даже увидев рядом с собой перепуганную мачеху, Люси в первую секунду не осознала всей пикантности ситуации. Лишь когда Эдуард отпрянул и отошел к окну, девушка поняла, что случилось непоправимое: мачеха застигла ее на месте преступления.
Леди Маргарет покачнулась и оперлась о край стола. Изумленный взгляд почтенной леди выражал бурную гамму ужаса и ярости. Наконец, обретя дар речи, леди Маргарет прошептала:
— Позвольте узнать, что означала эта совершенно кошмарная сцена?
— Мне очень жаль, матушка, что я вас так расстроила. Мы не думали… что в комнату может кто-то войти.
— Эти слова вряд ли могут оправдать столь чудовищное поведение, Люси, — процедила леди Маргарет и прикусила язык, вовремя сообразив, что сама загоняет себя в ловушку. Она глубоко вздохнула и наморщила лоб, пытаясь сообразить, как следует действовать дальше.
Никогда еще леди Маргарет не стояла перед столь ужасной дилеммой. С одной стороны, правила приличия требовали, чтобы она защитила честь своей падчерицы и потребовала от лорда Эдуарда искупления, каковым могло считаться только немедленное обручение и сразу вслед за тем — свадьба. С другой стороны, леди Маргарет надеялась выдать за барона собственную дочь, а потому приличиями в данном случае можно было и пренебречь. По натуре леди Маргарет была женщиной черствой и холодной, и страстные объятия, свидетельницей которых она стала, вызвали у нее глубочайшее отвращение. Леди Маргарет ворвалась в кабинет и устроила сцену, охваченная праведным негодованием. О, как сожалела она о своей поспешности! Куда разумнее было бы потихонечку удалиться и никому о случившемся не рассказывать. Проклятие, как же выбраться из этой ловушки?
