Но вот она услышала негромкие слова Грэнта:
— Ну вот, начинается, Аманда. Приготовься встретить самое свежее пополнение Туманной Долины.
Кобыла держалась стойко, и благодаря помощи Грэнта, помогавшего плоду выйти, оставшееся заняло всего несколько минут. Мокрая, окровавленная, со слипшейся шерстью, новорожденная была самым ценным из сокровищ, которые когда-либо доводилось видеть Аманде. Наблюдать ее появление, ее первый вздох, было словно принимать участие в некоем волшебстве.
Чистым холстом Грэнт насухо вытер жеребенка, а Искорка передвинулась на другое место. Вместе с Амандой они заменили испорченную солому на свежую, и Грэнт объяснил, как важно соблюдать максимальную чистоту, особенно во время и сразу после родов, чтобы избежать инфекций. Затем, стоя рядышком, с радостью и гордостью родителей, любующихся своим чадом, они наблюдали, как новорожденная пытается в первый раз встать на ноги.
Это потребовало усилий, так как ее ноги были столь длинными, что все время подгибались, и столь тонкими, что больше походили на стебельки, но в конце концов ей это удалось. При виде того, как она стояла на широко расставленных ногах и тыкалась мордочкой в материнский живот в поисках своей пищи, Аманда прерывисто вздохнула и смахнула слезу.
— Я никогда не видела ничего чудеснее этого. Я так благодарна тебе, Грэнт, за то, что ты меня разбудил. Я не забуду эти мгновения, даже если доживу до ста лет.
— Знаю. Я наблюдал это сотни раз, наверное, и всегда это происходило по-разному, каждый раз новое чудо. А эта маленькая кобылка, похоже, особенная. Я это нутром чувствую. Взгляни на ее ноги. Клянусь, это самые длинные ноги за всю историю Туманной Долины. Она, пожалуй, напоминает мне тебя.
Он улыбнулся и обнял рукой Аманду, ее голова легла к нему на плечо.
— Я думаю, надо назвать ее в честь тебя, потому что это первый раз, когда ты помогала принимать роды. Как бы нам назвать ее? Танцовщица?
Аманда отрицательно покачала головой:
— Как насчет Чуда Аманды?
— Постой, — Грэнт щелкнул пальцами и воскликнул: — Есть! Отличное имя. Мы назовем ее Чародейка.
С тяжелым вздохом, говорившем о чем-то большем, нежели утомление, Аманда согласилась:
— Почему бы и нет? Так думает обо мне чуть ли не полмира. Значит, Чародейка, и я надеюсь, что со временем она станет самой быстрой маленькой лошадкой на свете. Надеюсь, что она побьет больше рекордов и выиграет больше скачек, чем все твои остальные лошади, вместе взятые. Вместе, она и я покажем тебе и каждому, на что мы, чародейки, способны, если захотим. Вот увидишь!
Аманда только-только стала привыкать к новой для себя работе, как подошло время ехать в Нью-Йорк на Кубок Белмонта. На этот раз Грэнт с Султаном также выехали заранее, чтобы дать скакуну время восстановить силы после трудного и долгого переезда.
Аманда тоже отправилась в Нью-Йорк на несколько дней раньше. И хотя об этом городе она слышала много удивительного, побывать там ей еще не доводилось. И эти несколько дней она хотела посвятить знакомству с этой великой столицей, этой Меккой, где смешалось столько национальностей, каждый год принимавшей в свои объятия тысячи и тысячи людей. Она хотела окунуться в это людское море, затопившее улицы города; отведать экзотической пищи, послушать чужеземную речь и прикоснуться ко всем сокровищам, какие только мог таить город; погрузиться в незнакомую ей доселе стихию — искусство, музыку, балет и многое другое. Сколь бы ни был важен для фермы Кубок Белмонта, сейчас для Аманды он отошел на второй план — ведь так много чудесных вещей еще надо было узнать и увидеть в Нью-Йорке.
Конюшни были расположены на Лонг-Айленде, всего в двух милях от берега. Из их прибрежной гостиницы открывался вид на пляж, непреодолимо манивший Аманду, да и погода в эти первые июньские выходные установилась чудесная. На Лонг-Айленде располагались площадки для игры в кегли, крокета и даже для нового вида спорта под названием лаун-теннис, и Аманде не терпелось попробовать себя в этих играх; у нее ведь не было раньше для этого ни времени, ни возможности.
Она никогда не задумывалась над тем, что ее детство прошло иначе, чем у большинства детей. Если они бегали по улицам и резвились во дворах, то ее пространство для игр было ограничено поручнями корабельной палубы. Правда, во время войны она ходила со сверстницами в школу в Новом Орлеане, но ее отец, считая, что она уже знает достаточно, забрал ее оттуда. Так что врожденная любознательность Аманды не находила применения.
Пусть у нее не было подружек по играм, но зато она могла удить рыбу хоть каждый день, и даже сейчас могла переплюнуть любого мальчишку в искусстве жевать табак. Она научилась всему этому и многому другому у своих корабельных друзей. Но сейчас ей хотелось делать вещи, о которых она раньше не имела представления. Она была в таком возбуждении, что просто не знала, с чего начать!
Вдобавок ко всему, в этом году Америка отмечала столетие со дня своего рождения, и отмечать эту дату готовилась вся страна. В Нью-Йорке, не составляющем исключения, не ждали Четвертого июля, но на целое лето вперед запланировали всевозможные празднества и мероприятия. Предполагались гребные состязания, скачки, бега. Парады и карнавалы. Особые музыкальные и театральные премьеры. Пикники, фейерверки и костюмированные балы. Даже цирк собирался пробыть в городе несколько недель. Это было похоже на одно непрерывное красочное представление, и Аманде посчастливилось попасть на него, совсем как ребенку, которого оставили без присмотра в кондитерской лавке!
Рано утром, на следующий день после приезда, Аманда и Чалмерс уже садились в экипаж, чтобы отправиться в город, когда встретили Грэнта, возвращавшегося в гостиницу.
— Куда это вы оба собрались так рано? — спросил он, переведя взгляд на Аманду и сухо рассмеявшись, он сказал:
— Я думал, что ты при первой же возможности вернешься к своей привычке спать допоздна.
Аманда пожала плечами:
— Ты меня, похоже, перевоспитал. Кроме того, я не хочу тратить ни одной минуты попусту, пока мы здесь. Регги и я едем в город на целый день.
— За покупками?
— О, нет, — возразила она. — По магазинам можно ходить и дома. Сначала мы посмотрим парад, а затем отправимся в музей искусств.
— Не пригласив меня? — лицо его стало растерянным.
— Разве ты не занят Султаном?
— Сегодня утром он уже сделал несколько кругов для разминки. Не хочу рисковать им раньше времени. Или давать нашим соперникам представление о его возможностях.
— Очень разумно, сэр, — согласился Чалмерс. — Если вы свободны, то присоединяйтесь к нам, чему мы будем очень рады, — предложил он учтиво, и это встревожило Аманду. Грэнт и сам был немного встревожен, когда он осознал, насколько серьезно относился Чалмерс к своим новым обязанностям телохранителя Аманды. Сегодня, однако, ничто не должно было вывести его из равновесия.
