И вот, когда она осознала все это, ее едва не застрелили. И жизнь Дэниела тоже была в опасности. «Боже, сделай так, чтобы этого безумца Толливера поймали как можно быстрее».
Каролина вздохнула и вновь обратилась к портрету:
– Я не чувствовала ничего, кроме пустоты, все эти три года. – Глаза ее увлажнились, и она заморгала. – Пожалуйста, не обижайся на меня, Эдвард. Эта связь – между мной и Дэниелом – только физическая и к тому же временная. Я никогда не забуду тебя, но я устала быть одинокой.
«Каролина, дорогая… я люблю тебя. Будь счастлива»
Каролина вспомнила эти слова Эдварда, которые тот прошептал с последним дыханием. Она не думала, что счастье возможно для нее после смерти мужа, и сомневалась, что обретет его в любовной связи с Дэниелом, однако полагала таким образом скрасить свое одиночество, заполнить образовавшуюся пустоту. И пока Дэниел не увлекся другой женщиной – а это, учитывая его репутацию, неизбежно произойдет, как только она надоест ему, – она будет наслаждаться его обществом. А потом придумает, как с пользой заполнить свое свободное время.
С этими мыслями Каролина подошла к своему письменному столу, чтобы положить «Мемуары» в верхний ящик. Однако перед этим она провела кончиком указательного пальца по золотистым буквам названия на черной кожаной обложке, и в ее голове возникли образы, навеянные книгой, – все те воображаемые сцены, которые она хотела бы воплотить в жизнь вместе с Дэниелом.
Раздался стук в дверь, и Каролина быстро сунула книгу под стопку листов писчей бумаги. Закрыв ящик стола, она сказала:
– Войдите.
Вошел Нельсон с завернутой в серебристую фольгу коробкой, перевязанной бежевой лентой.
– Это доставлено для вас, миледи. – Он протянул ей коробку, которая была чуть больше ее ладони.
Сердце Каролины взволнованно забилось. Вероятно, это подарок от Дэниела.
– Благодарю вас, Нельсон.
Когда дворецкий удалился, она поспешила к письменному столу, поставила коробку и развязала ленту. Поверх тонкой оберточной бумаги оказалась карточка с коротким текстом, который, видимо, был написан в спешке, так как чернила были смазаны:
«Надеюсь, это понравится тебе. Дэниел».
Улыбнувшись в предвкушении, Каролина развернула бумагу и обнаружила полдюжины марципановых конфет в форме миниатюрных фруктов, уложенных внутри коробки. От этих сладостей исходил горьковатый аромат миндаля, и Каролина невольно поморщилась. Ей не нравился этот запах – о чем Дэниел не мог знать, – однако она была тронута его вниманием. Ей давно никто не дарил конфет.
Несмотря на то, что Каролина не любила марципаны, она протянула руку к конфетам с таким чувством, с каким когда-то нахваливала кулинарные способности Сары, намазывая маслом кусок хлеба с почерневшей коркой, от того что сестра перегрела на плите булку. Пока она размышляла, взять ли конфету в форме клубники или персика, в дверь снова постучали.
На ее приглашение войти дверь открыл Нельсон и направился к ней – на этот раз с серебряным подносом, на котором лежала визитная карточка.
– Для вас доставлена еще одна посылка, миледи. Она в холле. А это прибыло вместе с ней. – Он протянул поднос.
Еще одна посылка? Она закрыла коробку с конфетами и сунула ее в средний ящик стола. Потом взяла с подноса сложенный листок бумаги, сломала печать и быстро пробежала глазами по тексту, написанному аккуратным почерком:
«Для Галатеи от Разбойника. Потому что они напоминают ему вас».
Боже, Дэниел занимался подарками все утро. Она прочитала текст еще раз и ощутила прилив тепла. Эта записка носила более личный характер, чем предыдущая, и была более загадочная. Каролина последовала за дворецким по коридору. Когда она вошла в холл, у нее перехватило дыхание. На подставке вишневого дерева стоял букет цветов, такой огромный, какого она никогда не видела. Цветы находились в большой хрустальной вазе.
Все бутоны были ярко-красного цвета.
Боже, здесь должно быть, их не менее десяти дюжин. Вероятно, Дэниел опустошил весь розарий в своей оранжерее. Это выглядело нелепо, чрезмерно и крайне расточительно.
И в то же время – ужасно романтично.
«Они напоминают вас…»
Горячая волна пробежала по всему ее телу. Протянув руку, она прикоснулась к нежным бутонам, и холл наполнился пьянящим ароматом. Это был очень милый подарок, второй за это утро, исполненное сюрпризов.
Каролина вспомнила о планах Дэниела на этот день, которые тоже сулили сюрприз. Это означало, что он приготовил для нее три сюрприза в один день. А она – ни одного.
Неравный счет.
У нее возникла идея, и ее губы тронула чуть заметная улыбка.
Каролина повернулась к Нельсону.
– Лорд Сербрук нанесет мне визит сегодня днем. Я приму его в своей гостиной. – Комната, где обычно принимали гостей, не годилась для того, что она задумала!
– Хорошо, миледи.
Каролина достала из вазы розу с длинным стеблем и направилась к лестнице. Пора ей тоже устроить сюрприз Дэниелу и хотя бы немного сравнять счет.
– Леди Уингейт скоро присоединится к вам, – сказал Нельсон Дэниелу, проводив его в уютную, со вкусом обставленную комнату, в убранстве которой явно чувствовалась женская рука. Дэниел поблагодарил дворецкого, который удалился, осторожно прикрыв за собой дверь. Он с удивлением огляделся, размышляя, почему Каролина решила принять его здесь, а не в общей гостиной. Он не рассчитывал на столь приватную обстановку, особенно учитывая новости, которыми хотел поделиться с ней. Правда, он не мог отрицать, что ему гораздо легче общаться с Каролиной, когда Эдвард не смотрит на них с портрета.
Медленно поворачиваясь, он начал разглядывать окружающую обстановку. Стены были покрыты бледно-желтым шелком и украшены акварелями с изображением различных растений и цветов в золоченых рамках. Дэниел подозревал, что это работы ее сестры Сары, которая, насколько он знал, обладала художественным талантом. Приглядевшись к одной из картин, он заметил в углу соответствующую подпись.
Между двух окон с темно-зелеными бархатными шторами располагался высокий, от пола до потолка, книжный шкаф. В углу, около окна, стоял изящный письменный стол, расположенный так, чтобы дневной свет хорошо освещал его. В другом углу находилась кушетка с высоким изголовьем, обтянутая материалом в желтую и зеленую полоску. Взгляд Дэниела привлекла серебряная ваза на инкрустированном столике, стоявшем рядом. В ней находился единственный цветок – роза из его оранжереи. Это, несомненно, был хороший признак.
Перед отделанным белым мрамором камином, тепло которого создавало особый уют, располагались два мягких кресла с подголовниками. Над каминной полкой висело огромное зеркало с резным орнаментом, а на самой полке размещалась необычная коллекция маленьких фарфоровых птичек. Вся эта обстановка в сочетании с темно-зеленым ковром, украшенным бледно-розовыми махровыми розами, создавала впечатление очаровательного сада. Дэниел сделал глубокий вдох и уловил слабый цветочный аромат, присущий Каролине.
