— Стало быть, вот так это будет выглядеть, когда мы начнем функционировать? — спросил Монтгомери, шагая между двумя рядами защищенных стеклом стендов.
— Это как раз то, что я собиралась вместе с вами проверить, — ответила Саманта. — Освещение кажется сильным, пока здесь только мы с вами, но когда соберется пара сотен людей, и они будут наклоняться, рассматривая экспонаты, в помещении будет достаточно темно для того, чтобы заработали карманники.
— Драгоценности прибудут завтра, а выставка откроется…
— В субботу. Я знаю. Именно поэтому я привезла с собой электрика, пока вы путешествовали с камешками по Эдинбургу. Что вы скажете об этом? — Саманта снова потянулась к панели.
— Но мы говорили, что верхний свет будет… — Он посмотрел вверх, в то время как она щелкнула выключателем. — О!
Стекло, покрывающее экспонаты, было из очень дорогого, поглощающего свет материала, но драгоценности сами по себе обладают высокой отражающей способностью, что создает совершенно иную проблему. Ее решение заключалось в том, чтобы установить непрямое освещение под потолком вдоль стен конюшни-склада-музея. При этом верхняя часть помещения будет омываться мягким белым светом, который постепенно станет слабеть на уровне экспонатов.
— Мне нравится, — сказал Монтгомери, поворачиваясь по кругу. — Новаторский подход. Похоже, у вас дар к этому.
Саманта пожала плечами:
— Я стараюсь.
В свое время, работая как вор-форточник, она сталкивалась с самыми разными типами освещения артефактов, известных человечеству, и поэтому хорошо представляла, какое из них работает, а какое нет. Это, однако, должно остаться профессиональным секретом. С того времени как она стала жить с процветающим бизнесменом, чем меньше людей знало про ее малопочтенное прошлое, тем лучше. И это, даже не беря во внимание тот факт, что она покончила с этим всего восемь месяцев назад, в то время как срок давности за кражу Пикассо или Рембрандта в среднем составлял семь лет.
— Меня несколько беспокоит пожарный выход, — сказал Монтгомери.
Саманта встряхнулась. Нельзя погружаться в самоанализ во время работы. Угол, на который он показал, был вдвое темнее, чем остальная часть зала.
— Черт! — пробормотала она. — Рефлектор снова сел. Я поправлю его.
— Я могу…
— Нет, мы его ставили первым, и все еще продолжаем экспериментировать.
Подтянув одну из стремянок, которая все еще стояла в помещении, Саманта поднялась наверх, чтобы поправить рефлектор. Внезапно камень, за который она ухватилась для страховки, сдвинулся под ее рукой.
— Дерьмо! — пробормотала она, хватаясь за выступ другой рукой, чтобы сохранить равновесие.
Мистер Монтгомери схватил ее за щиколотки, едва не заставив вскрикнуть. Она совершенно не терпела, когда ее хватают, независимо ни от каких обстоятельств. Чтобы не пнуть его ногой в лицо, она сделала глубокий вздох.
— Со мной все в порядке, мистер Монтгомери. Просто попался неплотно закрепленный камень.
Он отпустил ее.
— Нам лучше его заделать до открытия. Не хватало еще, чтобы он упал на бриллианты.
— Этого мы не допустим. — Саманта потянула камень, и он вышел из стены. При рассеянном свете она видела пространство в глубине. А для чего нужно подобное пространство, если не для шкатулки, которую можно там спрятать? Сердце у нее забилось быстрее. Всем понравилась бы идея о запрятанном сокровище, подумала она, осторожно пытаясь вытащить шкатулку. Для нее это были ощущения, близкие к оргазму.
— Что там такое?
— Я не знаю, — рассеянно сказала Саманта, стирая пыль с верхней части шкатулки и спускаясь вниз. Красное дерево, отполированное и инкрустированное. И старое. Не похоже на детскую шкатулку для хранения мелочей.
— О Господи! — произнес Монтгомери, заглядывая ей через плечо. — Почему вы не открываете ее?
Она хотела открыть, страшно хотела. В конце концов, она возглавляла охрану этого здания, так что даже обязана, была знать обо всем, что находится внутри его. Даже о старинных спрятанных вещах. В особенности, когда они находятся внутри стен конюшни родовой собственности Рика.
В течение последних восьми месяцев она преодолела немало искушений, но никто не может ожидать, что она проигнорирует шкатулку, которая буквально свалилась ей в руки. Рик не стал бы.
Сделав глубокий вздох, Саманта открыла крышку. Внутри находился маленький бархатный мешочек. Все еще сомневаясь, она сунула в шкатулку руку и перевернула мешочек. Из него вывалилась инкрустированная бриллиантами цепочка, приделанная к голубому бриллианту размером с грецкий орех. Бриллиант подмигнул ей.
Одновременно над ее головой щелкнула и взорвалась маленькая молния, обдав ее искрами. Ахнув, она захлопнула крышку. О Господи!
Монтгомери уставился на потолок.
— Это…
— Извините м-меня, я на м-минутку, — заикаясь, проговорила Саманта и бросилась к выходу. Крепко сжимая в руке шкатулку, она пересекла часть временной автостоянки, которую они устроили на время выставки, открыла садовую калитку, толкнув ее бедром, и быстро зашагала к массивному дому.
Бриллиант. Проклятый бриллиант! Они встречались — черт побери, стали жить вместе — спустя три дня после их первой встречи, и Рик дал ясно понять, что хочет прожить с ней всю оставшуюся жизнь. Но он также знал, что она редко задерживалась на одном месте и никогда не работала с партнерами.
Если таким образом он преподносит ей подарок, не вынуждая дезертировать… что ж, это очень даже умненько. Он знал, что она любит головоломки, а спрятанная шкатулка в потайной стене была той еще загадкой. Но бриллиант не просто подарок. Бриллианты всегда что-то означают. А бриллианты такого размера…
— Рик! — крикнула она, едва дойдя до главного холла.
— Что? — Буквально через пару секунд Рик перегнулся через перила балкона над ней. — Никак, ты убила Монтгомери?
Несколько мгновений она просто смотрела на него. Черные волосы, голубые глаза, тело профессионального футболиста — и это все ее. Остроумно-идиотская реплика, которую она собиралась отпустить относительно бриллианта, застряла у нее в горле.
— Что случилось? — повторил Рик, спускаясь по лестнице. На нем были серая тенниска и джинсы, ноги босые. Да, ее миллиардер любит ходить босиком.
Продолжая сжимать шкатулку в руке, Саманта подошла к основанию лестницы, схватила его за плечи и поцеловала.
Рик провел ладонями по ее бедрам и притянул к себе. Она вздохнула и прижалась к его поджарому, мускулистому телу. Уголком глаза она увидела дворецкого, который вышел было в холл, увидел их и повернул назад — туда, откуда только что прибыл.
