– Какое это имеет значение?
Потом он коснулся губами ее щеки.
– Что может иметь значение кроме того, что мы сейчас вместе? Для меня не существует никакой другой женщины, кроме вас. Слышите, мадемуазель? Я удовлетворил ваше любопытство?
Сабина в раздумье прикрыла веки. Ей все труднее удавалась роль беспечной кокетки.
– В данный момент уже вы, герцог, забавляетесь со мной, как с игрушкой. Неужели я вам поверю, что мужчина способен испытывать такое сильное чувство к женщине, с которой познакомился лишь недавно?
Ему хотелось сжать ее в объятиях и убедить в искренности своей страсти. Каким же волшебством обладала она, что поминутно заставляла его терять голову.
– Вы очень хорошо сознаете, что творите со мной! Я уверен, что это вы забавляетесь мною, словно вам в руки попала новая игрушка. Не надо изображать передо мной невинность. Вы догадываетесь о моих чувствах к вам, потому что сами испытываете те же чувства.
Сабина рассмеялась нарочито громко и развязно.
– Вы переоцениваете свою привлекательность для женщин, ваша светлость. Вы вызываете во мне только одно чувство – удивление – своими плохими манерами.
Теперь его руки сжимали ее так, что она едва могла дышать.
– А сейчас я тоже вас удивляю? Почему же оборвался ваш издевательский смех? Куда делась ваша веселость? – вопросы следовали один за другим.
Сердце Сабины бешено забилось. Воздух с трудом проникал в легкие.
– Отпустите меня! – произнесла она, пряча от него охвативший ее ужас.
К ее изумлению, Гаррет сразу же подчинился.
– Если вы не желаете позволить мне любить вас, то скажите об этом сразу. Я не могу находиться с вами рядом и не касаться вашего тела.
– Вы зашли слишком уж далеко. Вы просили составить мне компанию за ужином, и я согласилась. Но только на это, ни на что другое.
Гаррет шумно вздохнул и откинулся на сиденье.
– Вы, разумеется, правы. Простите меня, – сдавленным голосом произнес он.
Сабина едва удержалась, чтобы не разрыдаться.
– Вы так обращаетесь со всеми вашими женщинами?
– Кого вы подразумеваете, говоря о «моих» женщинах? Я же говорил вам, что в моей жизни нет места женщинам.
– А ваша жена… а ваша любовница? Отрицайте, сколько хотите, но я никогда не поверю, что мужчина с вашим характером и внешностью избегал бы женского общества.
Душевная рана, нанесенная Сабине в прошлом, вновь открылась. Горе обрушилось на нее внезапно, и забытая боль вернулась. Как будто все это случилось только вчера. Как ясно она помнила тот подслушанный в день свадьбы разговор, когда узнала, что ее супруг влюблен в леди Мередит.
Огонь, вспыхнувший в глазах Сабины, еще сильнее заставил Гаррета желать ее. Но это было не пламя страсти, а холодный огонь презрения. Единственная женщина, за долгие годы заставившая трепетать его сердце, презирает и даже ненавидит его. Он не понимал за что. Она явно отвергала его, она боялась его прикосновений. Ее отвращение к нему не было притворным – он был в этом уверен.
Сабина овладела собой, вновь спрятала глубоко горькие воспоминания. Ей надо было довести начатое дело до конца. Как бы ни страдал Гаррет от неразделенной страсти, он заслужил это.
Как бы успокаиваясь, Сабина накрыла его руку своей маленькой рукой.
– Поверьте, вы единственный мужчина, с кем я согласилась провести вечер наедине. Я сама не знаю, что заставило меня поддаться на ваши уговоры.
Гаррет по-прежнему был мрачен.
– Расскажите мне об отце Ричарда.
Сабина торжествовала. Он мучился от мысли, что она не сестра, а мать Ричарда, и ревновал ее. Она разрешит ему задавать самые смелые вопросы, будет разжигать его любопытство правдивыми ответами – и в конце концов приведет его к неверному заключению.
– Я… любила отца Ричарда. И до сих пор люблю и храню память о нем. Я была совсем юной, когда он умер, и мне одной пришлось воспитывать мальчика. Конечно, Изабель, Мари, Жак помогали мне. Мы все как одна семья. Без них мы бы не смогли выжить.
– Разве отец Ричарда не обеспечил вас? – нахмурился Гаррет.
– Он умер так внезапно… Мне сказали, что последняя его мысль была о нас…
Гаррет сам не понимал, почему такая жгучая ревность к неизвестному и давно умершему мужчине гложет его.
– И с тех пор вы никого не любили?
– Так, как отца Ричарда, никого. Но он мертв, а я жива.
– Как я могу соперничать с призраком? – с досадой произнес Гаррет.
– Никак! – ненависть клокотала в душе Сабины. – Призрак отца Ричарда всегда будет стоять между вами и мной!
– Трудно поверить, что такая красивая и молодая женщина живет только прошлым, хотя именно так о вас и говорят.
Сабина закусила дрожащие губы.
– Я благодарна вам, что вы находите меня красивой. Но о моей жизни вы не знаете ничего.
– Рады вы будете это узнать или нет, но я уже вошел в вашу жизнь, мадемуазель Пламенная.
Гаррет взглянул на нее с внезапным подозрением и после паузы задумчиво произнес:
– Вам что-то нужно от меня, но я не знаю что.
В этот момент карета остановилась, и Сабина, выглянув в окно, увидела ярко освещенный особняк. Разговор с Гарретом был настолько напряженным, что она не обратила внимания, что они выехали за пределы города.
– Что это за место, месье герцог? Это не мой дом! – Она не смогла скрыть испуга в собственном голосе.
– Это дом Стивена, – объяснил Гаррет.
– Зачем вы привезли меня сюда? И где Стивен?
– Я хочу, чтобы никто не присутствовал при нашем свидании. А Стивен ночует сегодня в Париже.
Прежде чем Сабина успела выразить протест, дверца кареты распахнулась, кучер опустил ступеньку и предложил руку, чтобы помочь ей сойти.
В молчании они с Гарретом проследовали в дом. Все ее планы нарушались. Она рассчитывала остаться с Гарретом наедине, но у себя в доме, в спокойной, безопасной обстановке.
– Не смущайтесь! – шепнул он ей на ухо, чтобы не слышал дворецкий. – Мы будем совершенно одни, за исключением слуг. А они обслужат нас и удалятся.
– Я не смущена, а возмущена! – резко сказала Сабина. – Я не люблю, когда меня обманывают.
– Я вас не обманывал. Если бы вы поинтересовались, куда мы едем, я бы сказал вам.
– Ваши доводы весьма сомнительны. Я не уверена, что вы бы дали мне право выбора – принять ваше предложение или отказаться, – Сабина не скрывала своего возмущения.
– Если вы считаете, что я совершил ошибку, то скажите, и я немедленно отвезу вас обратно в Париж, – пожал плечами Гаррет.
– Я вам не давала повода так бесцеремонно проделывать со мной подобные трюки. Каково же ваше мнение обо мне! – Сабина никак не могла успокоиться.
Она произносила гневные слова, а он, не отрываясь, смотрел, как шевелятся ее нежные губы. Смысл ее речи мало трогал его.
