Находясь в плохом настроении, она фыркала на всех, даже на Консуэлу, которую любила, как свою мать. Бедняга Люпи избегала ее.
Елена выбрала книгу и начала нетерпеливо теребить страницы, затем, произнеся проклятье, что с ней случалось крайне редко, она швырнула книгу через комнату. Ее глаза прищурились, когда она вышла на террасу и стала наблюдать, как сумерки гасли и превращались во мрак ночи. Она сжала кулаки и подняла глаза к горам. «Плевать на то, что я пообещала. Я не могу больше так жить!»
Елена так поспешно сорвала с себя платье, что пуговицы полетели на пол. Затем она облачилась в костюм для верховой езды. «Я уеду далеко, а потом приеду к пруду, – говорила она себе, задыхаясь от мысли, что Эль Гато может быть там. – Купание расслабит меня. От этого хуже не будет».
Схватив арапник, она покинула комнату.
Когда Елена добралась до конюшни, она проскользнула внутрь и пошла к стойлу Серебряной Луны. Когда довольное ржание не раздалось ей в ответ на ее оклик, Елена заглянула за дверь. Ничего, кроме чистой соломы. Где же Луна? Смущенная и испуганная, она огляделась. Что-нибудь случилось?
Елена прошла сарай, поспешно проверяя каждое стойло. С чувством облегчения она увидела знакомую серую голову в самом конце конюшни. Видимо, Джуан переместил лошадь. Елена осторожно продвигалась, задерживая дыхание. Кобыла узнала ее и тихо заржала.
– Молчи милая, – шепнула Елена, быстро подходя к стойлу, чтобы открыть дверцу.
Рука легла на плечо Елены. Он похолодела.
– Куда-то собралась, подружка?
Елена обратила свой гневный взор на Джуана.
– Да, собралась!
– Нет, я так не согласен, – спокойно сказал Джуан. – Ты дала слово, помнишь?
– Это было до того, как я поняла, что сдержать его невозможно, – пробормотала она.
Она положила руку ему на плечо и нежно улыбнулась.
– Пожалуйста, Джуан. Я буду осторожна!
С суровым выражением лица он отнял ее руки.
– Нет. Ты не можешь ехать!
– Ты можешь ехать со мной, если беспокоишься, – сказала она.
– У меня свои планы на вечер.
– Ну, а у меня тоже свои планы. Я отправлюсь верхом, и ты меня не остановишь. А теперь, седлай лошадь! – приказала она.
Губы его сжались, но он не сделал никакого движения.
Отчаянный гнев охватил ее.
– Это мое ранчо. Я хозяйка. А ты только конюший. Ты должен мне подчиняться, – сказала она, стараясь не смотреть в его глаза, полные боли. – Очень хорошо. Я сделаю это сама. – Она обошла его и потянулась к упряжи.
Он схватил ее за руку.
– Нет. Я не позволю тебе ехать, – сказал он решительно.
– Но я должна его видеть, – взмолилась Елена.
– Его там не будет, – сказал Джуан.
– Откуда ты знаешь?
– Он сказал мне. Он также сказал мне, чтобы ты не покидала ранчо. Он даже велел мне связать тебя, если понадобится.
– Ты не посмеешь этого сделать!
– Если только вы меня вынудите, сеньора!
Она сжала зубы.
– Ну, хорошо, Джуан. Ты выиграл на этот раз. Но рано или поздно, я уеду. Ты жди и наблюдай. Ты не сможешь меня все время караулить.
– Надеюсь, в этом не будет нужды. Вы дали слово, помните?
– Как я могу забыть, если ты мне все время об этом напоминаешь! – фыркнула она.
Злясь на обоих – на Джуана и Мигуэля – Елена повернулась на каблуках и обошла стойло. Она помчалась к дому, полная негодования. «Как они посмели требовать от меня не уезжать из ранчо?» Никто ей этого не говорил с той поры, как ей было восемь лет. А теперь, в восемнадцать, она не собиралась подчиняться.
Джуан вообразил, что она в опасности. В опасности от кого? Конечно, не от Эль Гато!
Но тот тоже был хорош, соглашаясь с каждым словом Джуана. Она ударила арапником по юбке. Если она не сможет уезжать, как они встретятся? Она нахмурилась. Может быть, Мигуэль не хочет видеть ее больше? Казалось, он решил от нее избавиться.
Она покачала головой. «Нет! Он любит меня! Я уверена. Но он не может придти сюда, а я не могу поехать к нему. Что же нам делать?»
Без него она увянет, как цветок без воды. Она увянет и умрет. Он нужен ей, чтобы жить. При мысли, что она его больше никогда не увидит, не будет с ним, Елена заплакала, слезы заструились у нее по щекам. «Я убегу. Я найду его. Я никогда не вернусь сюда», – дала она себе обет.
Перед ней возникло лицо Диего. Шаги ее замедлились. Она не сможет. Она может опозорить себя, но не Диего. Она может не желать покориться ему, но она слишком многим ему обязана, чтобы покинуть его. Рыдая, она бросилась бежать, но наткнулась на мужчину, который внезапно возник перед ней.
Грубые руки схватили ее.
– Куда ты бежишь в такой спешке, Елена?
Испуганная, Елена смахнула слезы. Она уставилась на грузного человека, склонившегося к ней с кривой ухмылкой на лице. «Гулермо!» Она боролась, стараясь вырваться из его хватки.
– Отпустите меня сейчас же!
Он засмеялся.
– И так поздно, ночью. Ты ездила на встречу с любовником? С Эль Гато, например?
Его горящие глаза осматривали ее тело. Елена набрала в грудь воздуха, и, пытаясь скрыть страх, сказала:
– Куда бы я ни ходила, тебя это не касается. Отпусти меня!
– Пока нет, красавица. – Гулермо обхватил ее руками и прижал к себе. Он наклонил голову и прижался к ее рту в слюнявом поцелуе. Исторгая запах лука, его язык проник сквозь ее зажатые зубы. Беспомощная, поднятая в воздух от земли, она дергалась, как кукла с зажатыми по бокам руками.
Елена отвела назад ногу и лягнула его со всей силы в пах.
– О! – закричал он, высвобождая руки.
Елена нырнула из-под его поднятой руки и помчалась по лестнице. Оказавшись в безопасности в своей комнате, она быстро заперла дверь. Елена подняла дрожащую руку и вытерла рот. «Гулермо подозревает! – глаза ее расширились. – Или он знает?»
Ноги ее не держали, и она оперлась о дверь. Матерь Божья, что я теперь буду делать?
Эль Гато, сопровождаемый Карлосом, покинул горные укрепления на рассвете. Беспокоясь о Елене, он был взвинчен и напряжен, не мог ни на чем сосредоточиться.
Он провел неделю в Санта-Фе и еще две недели в горах – три недели вдали от Елены. Он надеялся, что прожив со своими людьми некоторое время, он успокоит их нетерпение, но его собственное беспокойство только ухудшало дело. Они обвинили его в том, что он предал их, предпочитая роскошную жизнь в гасиенде, позабыв тех, кто служит ему.
Он пытался им объяснить, что перевозок больше не будет, золото будет храниться в шахте. Он сказал, что когда оно будет перевозиться, его будет сопровождать полк вооруженной охраны, и его невозможно будет захватить. Они посмеялись над ним, обвинив, что у него сдали нервы. Мигуэль перевел взгляд на старика, что стоял рядом с ним. Даже Карлос взглянул на него с сомнением.
