Застыв в центре комнаты, я прислушалась. Снаружи не доносилось ни звука. Я достала из сумки проспекты и быстро отыскала нужное место. Ну вот. С 1 мая по 31 октября замок открыт для публики с 8.30 до 17.30.
До половины шестого! Выходит, что я здесь заперта одна уже три часа! Я навалилась на дверь, толкая ею тяжелый стул до тех пор, пока не образовалась достаточно большая щель, чтобы я могла в нее прошмыгнуть. Выскользнув, я остановилась. Комната, освещенная только лунным светом, казалась огромной и таинственной.
Стоя в темноте, в окружении претворенных в жизнь болезненных фантазий короля Людовика, я вдруг почувствовала, что все страхи, которые я испытывала в прошлом, были не более чем цветочками. Ягодки еще ждут меня впереди. За открытыми дверями располагались другие комнаты с нарисованными на стенах рыцарями и менестрелями, святыми и королями. Они были загромождены столбами и колоннами, а высокие сводчатые потолки эхом отражали каждый звук. Днем все это было сказочным замком, мечтой романтического безумца. Сейчас, в быстро сгущающейся тьме приближающейся ночи, средневековая роскошь казалась нелепой, а доспехи и глухие портьеры — зловещими. Мало ли что за ними скрывается? Мысль провести ночь в одиночестве, запертой в этом дворце давно умершей легенды, вселяла панический ужас.
Пустые комнаты оживали, наполняясь духами нарисованных на стенах фигур. Тишина этого замка, одиноко стоявшего на вершине горы, становилась невыносимой. В баварских лесах до сих пор живы легенды о вампирах и оборотнях, и, пока я со страхом вглядывалась во мрак, мой здравый смысл жительницы двадцатого века бесследно исчез.
Я вонзила ногти в ладони, заставив себя двигаться. Мне казалось, что если я не выберусь сейчас, пока еще можно хотя бы что-то разглядеть, то останусь здесь уже навсегда. Нерешительно обойдя стол, стоявший в центре комнаты, я прошла через подобие прихожей в дальнем конце и вышла в коридор. Все, что я слышала, — это гулкое эхо шагов по деревянному полу.
Усилием воли подавив все мысли о сверхъестественном, я прошла мимо фонарей в форме голов драконов на стене, отвернувшись от изображенных на стене под ними сцен охоты и убийства, и думала только о том, чтобы отыскать лестницу. Слабого света, проходившего сквозь цветное стекло, было явно недостаточно, чтобы спуститься, поэтому я проделала весь путь вниз, лихорадочно вцепившись в гладкие деревянные перила. Очень осторожно передвигала ногу к краю ступеньки, потом делала шаг на следующую и повторяла движение другой ногой. Моей целью была массивная дубовая дверь на первом этаже.
Добравшись до нее, я уже вся покрылась холодным потом и была готова в любую минуту услышать лязг цепей призраков. Нащупав ручку, я нажала на нее и попыталась открыть дверь. Она не поддавалась. Снова и снова я повторяла попытки, но они оставались тщетными. Дверь была заперта. Не могу точно сказать, от чего мое лицо стало мокрым — от пота или от слез. Но я точно знала, что, открыв этот вход утром, служители обнаружат безумную личность, бросающуюся на дверь и царапающую ее ногтями. Я прижала руки к щекам, чтобы обрести самоконтроль. Придется вернуться наверх и поискать другой выход. И я на ощупь побрела обратно. Меня бросало то в жар, то в холод, во рту пересохло.
Лестничная площадка была залита лунным светом, когда я остановилась, не зная, куда идти — направо к королевским покоям или налево к мраморной арке. Слева тьма казалась не такой густой, поэтому я направилась под арку. Каблуки зацокали по мозаичному полу, и бледный серебристый свет, льющийся через два ряда окон, осветил некое подобие пещеры, сверкающей и переливающейся золотом и серебром. Мраморные ступени вели вверх к апсиде[24], где под позолоченным куполом парил Христос в окружении апостолов и ангелов. Я боязливо подошла к нижней ступеньке, но с полукруглой площадки наверху выхода не было. Обернувшись, я подняла глаза на второй ряд окон, вдоль которого проходила узкая галерея, окружающая помещение с трех сторон. Туда наверняка как-то можно попасть. Лунный свет освещал только середину помещения. Его стены терялись во мраке.
Я приблизилась к массивным каменным колоннам и, чувствуя, что сердце отчаянно колотится где-то в горле, скользнула во мрак. Сделав несколько маленьких шагов, споткнулась о ступеньку. Через несколько минут я уже стояла у высоких окон, глядя на открывающийся передо мной великолепный вид: лес и ущелье, а в отдалении могучие горы, и все это под куполом звездного неба. Внизу поблескивало озеро. Тут я заметила огни машины. Она подъехала к озеру, потом исчезла в лесу и снова появилась, на этот раз значительно ближе.
Я замерла, пытаясь что-нибудь разглядеть в темноте. Через несколько минут огни показались снова, теперь уже на краю ущелья. «Боже, — молилась я, — сделай так, чтобы это был Стивен. Это должен быть он!»
Воспрянув духом, я поспешила вниз по лестнице и вернулась в коридор. Каблуки громко стучали по мозаичному полу. Отсюда выхода во двор не было, но, возможно, если я поднимусь на следующий этаж, мне повезет больше.
Не отрывая ладоней от гладкого дерева стен, я поднималась выше и выше. Наконец слабые лучи света пронзили доселе непроницаемый мрак, я вышла на очередную лестничную площадку и в недоумении застыла перед огромной мраморной пальмой, упирающейся прямо в потолок.
Я остановилась, чтобы перевести дух. На нижнем этаже я повернула налево. Если еще одна лестница, ведущая во двор, вообще существует, она должна находиться справа. И я, осторожно обойдя каменного монстра, опять нырнула во мрак и двинулась направо, рассчитывая, что на этот раз мне повезет.
Комната, в которую я попала, была еще великолепнее, чем предыдущая. Натертый деревянный пол, гигантские канделябры на стенах — мне были видны только их расплывчатые силуэты, — люстры над головой.
Стремясь во что бы то ни стало отыскать вторую лестницу, я медленно пошла в дальний конец комнаты, где виднелось нечто похожее на сцену. Одновременно я ощупывала стену в поисках двери. Как раз в это время я услышала посторонний звук. Кто-то двигался по комнате этажом ниже.
Я замерла. Охваченная желанием выбраться из замка, я совершенно забыла о Гюнтере и возможности того, что тот тоже прячется где-то здесь. Неужели это он?
Прижавшись к стене, я затаила дыхание. Окружавшая меня тьма была плотной, непроницаемой. В одночасье лишившись надежды на спасение, я застыла, оцепенев от страха.
Незнакомец зажег спичку и сделал один шаг… другой… Снаружи донесся крик совы, устремившейся вниз на добычу, шелест деревьев, потревоженных порывом ветра, и снова воцарилась тишина.
