Когда Стив ушел, Джинни и Чарльз пошли в рощу, чтобы во время прогулки поговорить наедине.
— Зачем эти рассказы о ранчо? — спросила она. — Ведь ты купил не ранчо, а магазин и склад в городе. Что, если обнаружатся оба обмана — и о нашем родстве, и о ранчо?
— Не страшно, к тому времени ты уже будешь в безопасности на ранчо Чепмена. Чтобы нам нанять Стива, он должен считать меня богатым человеком, поэтому я и описываю ему большое ранчо. Кроме того, на Западе больше уважают владельцев ранчо, чем торговцев.
— Не покажется ли ему странным, что я отправляюсь в Колорадо без отца?
— А мы скажем ему, что ты отправляешься навестить брата, а я остаюсь все налаживать на ранчо. Когда вы прибудете в Колорадо, можешь рассказать ему правду, Анна. Но до этого не открывайся ему. Если ты признаешься, что в чем-то обманывала его, он уже не поверит тебе ни в чем. Он гордый, самолюбивый, он откажется от тебя. Развязывать узлы надо крайне осторожно.
— Вы правы, я буду осторожна. Но…
— Слушай меня, Анна: человек нередко кажется хорошим, но это может быть притворство, и ты станешь жертвой коварного негодяя. Не спорю, Стив Карр производит хорошее впечатление, но не исключено, что с ним что-то не так. Ты можешь столкнуться с обманом и предательством. Правда, пока что он не вызывает у меня никаких подозрений, и ты можешь доверять ему.
— Спасибо, сэр, я последую вашему совету. Вот только одно может показаться сомнительным: мы до сих пор не упоминали Стиву о моем брате. Надо объяснить ему, что между вами, отцом и сыном, произошло столкновение, и вы перестали общаться.
— Какое же столкновение? — спросил Чарльз.
— Ну, мы скажем, что брат перешел на сторону янки. Так случалось во многих семьях. Теперь, когда война кончилась, расхождения стали менее острыми, и я решила поехать к брату и попросить его примириться с отцом.
— Это правдоподобная история, ты умница, Анна.
— Да, что-то я удачно практикуюсь в обмане. Но ничего не поделаешь, хотя друзей обманывать тяжело.
Чарльз пожал ее руку.
— Да, здесь уж ничем не поможешь, Анна. Ты должна выполнить свой обет. Но все же я думаю, что вы сойдетесь — вы с ним так похожи, родственные души. Ты молодчина, Анна, и заслуживаешь счастья.
Анна почувствовала, что Чарльз Эвери впал в меланхолическое раздумье — так нередко случалось, когда он говорил с ней и вспоминал о своей дочери. Чарльз добрый и умный человек, но он как-то не понимает, сколько сложностей связано с задуманным им хитросплетением обманов. Если Стив узнает, что она — не Анна, что никакого ранчо нет, он, конечно, не согласится быть ее проводником. А он узнает об этом, если захочет посетить несуществующее ранчо. Она не могла понять, почему надо хранить в тайне, что Чарльз купил не ранчо, а торговый склад и магазин, но раз он счел это нужным, приходилось молчать.
В воскресенье в дороге не встретилось трудностей — река Окмульджи была широкой, но мелкой, и переправа через нее нетрудной. После короткой религиозной службы все переделали свои домашние дела и расположились на отдых, навещая соседей и принимая гостей.
Джинни отправилась на прогулку. Когда она отошла от лагеря, к ней присоединился Стив.
— Сожалею, что мне пришлось солгать о себе вашему отцу, — сказал он Джинни. — Если б я сказал правду, он и на пятьдесят футов не подпустил бы меня к вам.
— Я понимаю вас. Мне кажется, мы уже стали понимать друг друга, и я чувствую, когда вы правы. Это не его дело и вообще никого не касается, и вы имеете право не говорить об этом.
— Но вас-то не заботит, что я…
— Нет и нет. Это не ваша вина и даже, я думаю, не вина вашей матери.
— Она решилась на это по доброй воле. Зная всю правду об этом человеке, она отдалась ему… и захотела иметь ребенка.
Джинни уловила в его тоне печаль, но не горечь. Будет ли он испытывать те же чувства по отношению к ней, если она уступит ему и попадет в беду? Женится ли он на ней в таком положении? Захочет ли он принять на себя обязательства, которых упорно избегал всю жизнь?
— Наверное, она его очень любила, — задумчиво сказала Джинни о матери Стива.
— Да, и я ее за это не виню, — отозвался он.
— Вы вините… отца… — Она остановилась и сказала виновато: — Извините, Стив, я ведь обещала не говорить об этом…
Он возразил раздраженно:
— Я сам виноват, что начал этот разговор…
Джинни мягким убеждающим тоном объяснила ему:
— Вы столько времени скрывали это и мучились этим, что ничего удивительного нет в том, что вам захотелось с кем-нибудь поделиться, облегчить свою душу.
— Может быть… Но я еще не готов к этому. Я не привык доверяться.
— Настанет время, когда вы захотите довериться, — убежденно сказала Анна. На его лице выразилось сомнение. Она продолжала: — Может быть, ваши прежние беды дали вам силу и независимость. Помогли вам стать неуязвимым. Если жизнь идет гладко, то человек не приобретает закалки, не набирается силы и мужества, не развивает ум. А после тяжелых испытаний приходят, как чудесная награда, хорошие времена.
Стив посмотрел на нее долгим пристальным взглядом:
— Вы такая молодая и неопытная женщина — и такая умница, Анна Эвери.
— О, — засмеялась она, — лучшего комплимента я в жизни не получала! Спасибо!
— Никакого преувеличения, это — чистая правда.
Сиял полный месяц, дул прохладный ветерок, трава и деревья дышали ночной свежестью. Они были одни. Стив прислушался — никого поблизости не было. Тогда он обнял Джинни, и она доверчиво прильнула к нему. Они поцеловались нежно, радостно, но сразу же его рот стал жадным и требовательным. Он покрыл поцелуями все ее лицо и впился в губы.
Возбуждение росло, и он на миг опомнился, отстранил ее лицо и прижал ее к себе, упираясь подбородком в ее макушку. Ее головка лежала теперь на его широкой груди. Он почувствовал дрожь желания, он хотел оказаться с ней вдали отсюда и любить ее. Но это будет горький опыт — познать ее и сразу потерять, а он знал, что удержать ее не сможет, Он не мог сейчас ничего ей дать, не мог и позже, а может быть, никогда. Для этого он должен был измениться, а измениться он не может, да и не хочет. Взять ее — значит мучиться и терзаться потом им обоим.
Анна слышала неистовый стук его сердца, чувствовала дрожь желания в его теле. Ей было хорошо, надежно, уютно в его объятиях. Ей мало было поцелуев и нежных касаний, ее тело жаждало большего. Если они станут близки, он простит ее ложь, ведь он сам солгал ее отцу, чтобы уберечь их любовь…
— Когда путешествие кончится, Стив, вы поедете со мной?
— Куда?
— Ну… на ранчо, или еще куда-нибудь…
