Венчание было назначено на следующее утро, а свадебное торжество планировалось растянуть на весь день, до позднего вечера. Джейн испытывала сложные чувства. С одной стороны, радовал тот факт, что праздник скоро закончится; следовательно, можно будет вернуться домой, чтобы снова беспрепятственно читать любимые книги и лично заботиться о питании миссис Кэт и ее котят. Но с другой стороны… не хотелось признавать, что расставание с Гарретом вызывало грусть.
Впрочем, глубоко задумываться о Гаррете было некогда. Времени оставалось еще меньше, чем обычно. Насколько позволяла поврежденная нога, Джейн металась по дому, стараясь удержать маму от встречи с миссис Банбери.
Для начала она похромала по коридору в комнату леди Лаундз, чтобы поздороваться.
– Твой папа остался в кабинете с остальными джентльменами, – объявила Гортензия и покачала головой. – Что за таинственная сила влечет мужчин в кабинеты?
– До чего же приятно видеть тебя, мамочка. – Джейн нежно поцеловала ее в щеку.
– Как твоя нога, дорогая? – осведомилась леди Лаундз, глядя на неровную походку дочери. – Когда лакей леди Кассандры прискакал за очками, со мной едва не случился удар.
– Всего лишь небольшое падение с лошади. Гордость пострадала значительно сильнее, чем нога.
На чистом лбу леди Гортензии появилась морщина.
– Ах, Джейн, только не говори, что участвовала в скачках вместе с джентльменами. Мужчины не этого ищут в жене и…
Репутация дочери всегда волновала леди Лаундз больше, чем здоровье.
– Нет, мама. Я соревновалась с другой леди. Выиграла, но в самом конце скачки седло неожиданно подвело.
Матушка возмущенно нахмурилась.
– И где же была миссис Банбери, когда происходило все это безобразие?
Джейн едва заметно поморщилась.
– Миссис Банбери наблюдала вместе со всеми. Идея показалась ей забавной.
– Хочу встретиться с твоей компаньонкой при первой же возможности.
– Непременно, – заверила Джейн. – Вот только сейчас она отправилась в деревню, чтобы купить все, что нужно для припарки, которую прописал доктор. Люси уверяет, что рецепт действует безотказно.
Мысленно Джейн приказала себе не забыть попросить Люси сделать какую-нибудь припарку.
Леди Лаундз скептически пожала плечами.
– Неужели в доме Морландов не нашлось всего, что необходимо для лечения?
– Э-э… видишь ли, это очень редкая припарка. Требуется глаз африканского тритона или что-то в этом роде.
Матушка покачала головой.
– И опять ты со своим диким воображением. Джентльмены редко интересуются остроумными дамами.
– Безобразие, – пробормотала Джейн.
– Что ты сказала, дорогая?
– Пойдем вниз, мама. С тобой мне будет легче спуститься. Может быть, удастся выманить папу из кабинета.
– Надо найти тебе трость, – ответила леди Лаундз.
– Нет уж, спасибо. Для трости я еще недостаточно стара; не хочется пользоваться подобными приспособлениями раньше времени.
Гортензия закатила глаза, но, к счастью, прекратила разговор на тему припарки, трости и миссис Банбери и вместе с дочерью вышла из комнаты.
Пока они медленно продвигались по коридору, Джейн немного успокоилась. Заботы о маме и компаньонке принесли пользу: уже несколько минут подряд она не думала об Апплтоне.
Почти всю вторую половину дня Гаррет провел в бесконечных приветствиях. Знакомые и знакомые знакомых продолжали прибывать. Среди множества гостей Кассандра с Джулианом сердечно, словно родного брата, встретили Рафферти Кавендиша – одного из главных шпионов военного ведомства. Рейф служил вместе с Доналдом Свифтом и стал невольным свидетелем гибели друга. Он тяжело переживал потерю и винил себя, хотя все знали, что спасти Доналда было невозможно. Рейф и сам чудом остался в живых.
Родители Джейн также приехали. Сэр Чарльз прославился редкой ученостью и сумел передать своему единственному ребенку выдающиеся интеллектуальные способности. Леди Гортензия не проявляла заметного ума, но в то же время отличалась красотой и приятными манерами. И все же Гаррет не мог забыть о том, что эта женщина заставила собственную дочь страдать из-за лишнего веса. Порою родители проявляют странную жестокость.
Гаррет с нетерпением ждал объявленного на сегодня танцевального вечера. Впрочем, вовсе не ради самих танцев. Конечно, хотелось встретиться с друзьями и приятно провести время, но сегодня привлекало и нечто другое, особенное. Если бы он нашел силы рассуждать честно, то непременно признал бы, что мечтает снова увидеть Джейн. Утром он ушел из ее комнаты внезапно, и правильно сделал: незачем было приходить. Вот только удержаться оказалось невозможно. Но когда Джейн заговорила о Гарольде, воспоминания захлестнули неудержимой безжалостной волной. Стены грозили сомкнуться. Что он мог сказать? Друг погиб у него на глазах. Погиб за него и вместо него. Во сне кошмар повторялся снова и снова, а сознательно оживлять страшную сцену недоставало мужества.
Днем Джейн прислала записку и сообщила, что собирается спуститься в зал.
Разговор о детских годах многое прояснил. Теперь стало ясно, почему мисс Лаундз держится так замкнуто и настороженно. Возможно, детство ее прошло в привилегированных условиях, но иначе как печальным его не назовешь. Стоило ли удивляться, что они с Люси сразу подружились? Обеих отвергло общество, которому, по общему мнению, они должны были принадлежать.
Но сегодняшний вечер целиком принадлежал предстоящей свадьбе Кассандры и Джулиана. Даже если мисс Лаундз не сможет танцевать, он все равно найдет повод для общения: например, принесет тарелку с кексами. Вызовет улыбку, заставит рассмеяться, а если повезет, то и очаровательно покраснеть, как умеет только она, Джейн. Тихо насвистывая, Гаррет шел по коридору.
– Мистер Апплтон.
Голос Изабеллы заставил резко остановиться. Гаррет обернулся и увидел, что миссис Лэнгфорд стоит в некотором отдалении и ждет.
– Да. – Пытаясь подавить разъедавший душу страх, он медленно подошел.
– Позволите короткий разговор наедине?
Гаррет заставил себя держаться спокойно.
– Да, пожалуйста. – Отошел в сторону и, стараясь сохранить дистанцию, шагнул за небольшой стол.
Все это время он внимательно наблюдал за всеми обитателями поместья: хотелось понять, что же все-таки случилось с седлом Джейн во время злополучной скачки. Подозрения не оставляли, ведь лакей Изабеллы зачем-то заходил в конюшню. Но пока не появились убедительные доказательства, говорить на эту тему не имело смысла.
– В чем дело? – спросил он.
Словно невзначай, Изабелла провела изящными пальцами по линии декольте.
