– Это прекрасно, слишком прекрасно, – прохрипел он, не давая ей отстраниться.
Лахлан стиснул зубы, и Флора принялась исследовать гигантский орган, осторожно прикасаясь к нему, наслаждаясь тем, что каждое ее прикосновение усиливало трепет Лахлана.
Кончиком пальца она провела по всей длине его органа, потерла большим пальцем мягкую головку, удивляясь тому, что на ней появилась капелька влаги. И тут Лахлан страстно поцеловал ее, а затем ввел палец внутрь ее тела. После этого Флора почти потеряла coзнание от желания и уже не думала ни о чем, кроме бурных чувств, сотрясавших ее.
Теперь его рот ласкал самые потаенные места ее тела, и это было удивительно. Руки Лахлана оказались по обе стороны ее плеч, и на нее властно легла тень от его широкой груди. Мускулы на плечах рельефно выступили от напряжения, и Флора провела руками по его спине, словно хотела впитать жар этой крепкой кожи и твердость тела. Наконец Лахлан занял позицию между ног Флоры, облегчавшую ему проникновение в нее. С каждым неспешным движением ее тело раскрывалось навстречу ему, и это было очень странное ощущение. Она чувствовала, как тело ее растягивается, и сознавала, что теперь полностью принадлежит ему.
Дюйм за дюймом Лахлан проникал в нее, удерживая ее взгляд, и когда Флоре стало больно, тело ее напряглось.
На мгновение ей показалось, что она не сможет этого вынести и, возможно, только что совершила огромную ошибку. Лахлан мгновенно почувствовал ее сомнения.
– Потерпи еще минутку…
Он продолжал смотреть на нее, продвигаясь все глубже, и наконец одним резким движением проник в нее так глубоко, что Флоре показалось, будто он коснулся самого сердца.
И тут же Лахлан начал двигаться внутри ее. Теперь она не могла думать ни о чем, кроме удивительных и прекрасных ощущений, пронизывавших ее тело.
Сначала движения горца были медленными, а ритм томным и чувственным. Лахлан занимался с ней любовью с удивительной, абсолютно неожиданной для неотесанного воина нежностью.
И все же Флоре этого казалось недостаточно. Она понимала, что он старается сдерживаться, а ей хотелось испытать все.
Флора поцеловала его жарким, требовательным поцелуем, потом обвила его спину руками, а ноги сжали его ягодицы, после чего бедра поднялись навстречу его движениям.
Его толчки все ускорялись, руки блуждали по ее телу. Прикосновение огрубевших ладоней создавало в груди Флоры особенно волнующие ощущения, в то время как Лахлан обезумел от страсти и действовал по-первобытному грубо, что было особенно восхитительно. Его движения становились все жестче, энергичнее, и Флора чувствовала, как незнакомое напряжение нарастает в ней.
Внезапно все ее тело сотряслось, и Флора словно распалась на тысячи фрагментов, как распадается кусок разбившегося льда.
Мощным завершающим движением Лахлан глубоко проник в нее и, гортанно вскрикнув, излил в ее тело свое семя.
После этого он в изнеможении опустился на нее, но Флора была так обессилена сама, что почти не заметила его веса.
Перекатившись на бок, Лахлан с минуту лежал, не шевелясь, и Флоре показалось, что он уснул, но неожиданно он протянул руку и, взяв ее локон, пропустил его между пальцами.
Флора почувствовала, что кровь прихлынула к ее щекам. Она не осмеливалась посмотреть на него, не знала, чего ждать и чему верить…
– Мы поженимся, как только будет сделано оглашение.
– Что? – спросила Флора, и на ее раскрасневшемся лице Лахлан прочел смятение.
– Я говорю о нашей свадьбе. – Он приподнялся, опираясь на локоть, чтобы лучше видеть ее.
Теперь Флора припомнила его предыдущие слова, и ей показалось, что он вынудил ее к согласию обманом, но Лахлан смотрел на нее с таким трогательным терпением, что от этого взгляда у нее перехватило дыхание.
Он поднес ее руку к губам и нежно поцеловал.
– Флора Маклауд, окажи мне честь, будь моей женой!
Она не стала противиться. На мгновение Флора испытала естественный порыв радости. Она пыталась с ним бороться, но не могла больше отрицать чувства, которые питала к этому могучему горцу. Лахлан Маклейн ничуть не походил на человека, который рисовался в ее воображении в качестве мужа, и тем не менее Флора не могла отрицать своего влечения к нему.
Он тоже желал ее, но почему – вот вопрос. Предостережения матери и история с лордом Мюрреем научили Флору осторожности.
Флора с трудом сглотнула.
– Я… я просто не знаю, что сказать.
– Скажи «да».
Лахлан явно не понимал, что происходит, но Флора молчала, продолжая внимательно разглядывать его лицо.
Ах, если бы она могла заглянуть глубже и увидеть, что там внутри!
– Почему брак так важен для тебя?
– Думаю, тут не о чем спрашивать. Я лишил тебя невинности.
Этот ответ разочаровал ее.
Где же нежные чувства, где объяснения в любви, на которые Флора втайне надеялась. На миг ей захотелось, чтобы рядом оказался беззаботный придворный, склонный к лести, а не этот неумолимый и несгибаемый горский воин.
– Это еще не причина для женитьбы.
Лахлан пожал плечами.
– Честь требует, чтобы я поступил так, как сказал.
Честь?
– Это единственная причина, по которой ты хочешь на мне жениться?
На мгновение взгляд горца стал непроницаемым, и он чуть помедлил, прежде чем ответить.
– Я уже говорил, что неравнодушен к тебе. – Он провел пальцем по щеке и подбородку Флоры, словно стараясь приласкать и успокоить ее, но она не приняла ласку и отвернулась.
«Он мне не доверяет. Возможно, и я не вполне доверяю ему – во всяком случае, не настолько, чтобы рискнуть своим будущим».
Внезапно Флора почувствовала, как только что наладившаяся связь исчезает как дым.
– Прости, – произнесла она ровным тоном, – но я не выйду за тебя.
На скулах Лахлана заходили желваки.
– Но ведь ты только что согласилась.
– Ничего подобного. Ты спросил меня, сознаю ли я последствия. Да, сознаю.
– Но ведь ты отдалась мне! Если ты не выйдешь за меня, твоя жизнь превратится в ад: ты погубила себя, обесчестила…
Флора вздрогнула. Никогда еще это слово так не возмущало ее, как теперь. Оно обесценивало и пачкало все, что они испытали вместе.
– Не думаю, что потеря девственности помешает мне найти мужа. Впрочем, я уже сказала, что вовсе не стремлюсь замуж.
Во взгляде Лахлана промелькнула боль, тотчас же сменившаяся гневом. Пальцы, ласкавшие лицо Флоры, замерли, и теперь он крепко удерживал ее за подбородок.
– Получается, ты просто использовала меня в своих целях, так?
Флора покачала головой:
– У меня никогда не было такого намерения, как и у тебя не было намерения использовать меня. И пожалуйста, не сердись, я не хочу, чтобы это недоразумение разрушило впечатление от случившегося. Твоя честь останется при тебе и будет незапятнанной: я добровольно пришла в твои объятия, прекрасно отдавая себе отчет о возможных последствиях. Более того, если ты попросишь, я сделаю это снова.
