Однако постепенно его улыбка поблекла, а лицо стало задумчивым. Отец, конечно, не одобрит его поступок. Лучше разрешить Махелт нарушить правила, пока муж рядом, чем позволить ей сорваться с привязи. Так он сможет проследить за всем, что будет сказано, а возможно, и узнать что-то новое.
* * *
Махелт поспешила через зал и поприветствовала братьев, радостно обнимая их. Затем, с меньшим энтузиазмом, присела перед Джоном Фицробертом, старшим сыном тюремщика ее братьев. У юноши было изрытое оспой лицо и свирепый взгляд, но говорил он складно и учтиво.
Гуго вошел в зал, застегивая на ходу пояс.
– Прошу прощения, мы заспались сегодня утром, – улыбнулся он, приветствуя гостей.
Затем Гуго подвел их к столу на возвышении, на который слуги носили кувшины с вином, свежий хлеб, сыр и мед.
Сперва застольная беседа была шутливой и касалась дел семейных. Уилл и Ричард рассказали Гуго, как сестра кидалась в них прогорклой мазью, защищая свой «замок», и Махелт вздернула нос.
– Я выиграла, – заметила она. – Разве нет?
– Да, выиграла. – Губы Уилла изогнулись. – Мой плащ так и не удалось отстирать.
Махелт с надменным видом фыркнула. Зашел разговор об Ирландии и их малютке-брате Анселе.
– Давайте надеяться, что познакомимся с ним раньше, чем он повзрослеет, – произнес Уилл.
– А если нет, мы все успеем превратиться в стариков, – заметил Ричард.
– Не говори так, – толкнула его Махелт, – мы скоро снова будем все вместе.
– Мне бы твою уверенность, – покачал головой Уилл. – Возможно, Мейлир Фицгенри и побежден, но король не оставит все как есть.
Махелт пристально смотрела на него:
– Что ты имеешь в виду?
– Иоанн не любит проигрывать, и притом он мстителен. Он не оставит нашего отца в покое в Ирландии, в особенности теперь, когда туда бежал Уильям де Браоз.
Махелт широко распахнула глаза.
– Де Браоз бежал? – Она в изумлении посмотрела на Гуго, но тот отвел глаза. – Почему?
Уилл, похоже, удивился:
– Я думал, ты знаешь. Он бежал в Ирландию с женой и семьей. Король уверяет, что де Браоз задолжал ему тысячи марок, и велел уплатить все долги и дать заложников в подтверждение своей преданности. – Слово «заложники» Уилл произнес с мрачным отвращением. – Но дело не только в деньгах.
– Это не застольный разговор. – Гуго бросил на Уилла предупреждающий взгляд.
– А какой? – спросил Уилл. – Смахнуть его в кучу навоза, как все остальное, и притвориться, будто вони у нас под носом не существует?
– Никто не станет тыкать палкой в кучу навоза без особой необходимости, – покачал головой Гуго.
Махелт сердито посмотрела на мужа:
– Расскажи мне. Я не желаю оставаться в неведении.
Гуго сжал губы.
Уилл повернулся к сестре и произнес:
– Де Браоз был последним, кто видел принца Артура живым, и он знает, что с ним случилось. – Он обвел собравшихся взглядом. – Иоанн хладнокровно убил собственного племянника.
– Это всего лишь слухи, – отрезал Гуго.
– «Всего лишь» слухов было достаточно, чтобы жена де Браоза отказалась отдать сыновей в заложники Иоанну, – возразил Уилл. – Достаточно, чтобы вознести де Браоза в благодарность за его молчание, а затем низринуть на самое дно, словно крысу, скребущуюся в конце замурованного тоннеля. Достаточно, чтобы уничтожить его и его родню. Сколько слухов нужно, чтобы это стало правдой? Сколько нам еще страдать от правления этого деспота?
– Довольно! – Голос Гуго звенел от злости. – Общайтесь со своей сестрой и охотьтесь на моих землях, сколько пожелаете, но знайте, я не потерплю подобных разговоров у своего очага.
Уилл выдержал его взгляд:
– Если что-то замалчивать, оно не исчезнет. А будет расти и расти, пока вы не обращаете на него внимания… и однажды проглотит вас целиком! Вот тогда вы пожалеете, что не прислушались.
– Мы постараемся защитить себя. На то есть множество путей, притом в рамках закона. В Восточной Англии нас особо не трогают.
Выражение лица Уилла без слов давало понять, что он считает Гуго слепцом.
– Быть может, потому, что вы в Восточной Англии закрываете на все глаза, – заметил Фицроберт.
Гуго подмывало ответить, что лучше закрывать глаза, чем лишиться их, но сдержался. Отец Фицроберта был не только комендантом Ньюкасла, но и шерифом Норфолка, и здравый смысл советовал подбирать слова осторожно.
– У меня достаточно ясное зрение, чтобы видеть, что мы балансируем на краю пропасти, – решительно подвел он черту. – Довольно об этом. Ваши отцы одобрили бы подобный разговор, если бы сидели здесь? Как бы они отреагировали на ваши слова?
Наступило неловкое молчание. Затем Уилл пробормотал извинение себе под нос, а Ричард задал осторожный вопрос об одной из борзых, дремавших у огня, и разговор перешел на более безопасные темы.
* * *
Махелт расчесывала волосы и глядела, как Гуго энергично расхаживает по спальне. Ее братья и Фицроберт легли спать в комнате рядом с залом и собирались выехать на рассвете, чтобы поохотиться и затем отправиться обратно на север.
– Уилл избрал опасный путь, – глубоко вздохнул Гуго.
– А какой путь избрали бы вы на его месте? – спросила Махелт. – Если бы вас оторвали от семьи и подвергли унижению?
Гуго потер лоб:
– Поднимать голову над парапетом – напрашиваться на стрелу в глаз. Лучше держаться пониже.
– А как же истина и справедливость? Что, если начнут убивать ваших друзей и союзников? Вы не придете им на помощь?
– Разумеется, приду, – нетерпеливо взмахнул рукой Гуго, – но поднимать голову над парапетом означает просто умереть вместе с ними. Приглашение ваших братьев в гости уже достаточно близко к выглядыванию в бойницы!
Махелт вздернула подбородок и насмешливо произнесла:
– Мой отец однажды встал на пути у Ричарда Львиное Сердце, чтобы помешать ему пленить старого короля Генриха, когда они были на войне. Он хотел принести себя в жертву. За ценой отец никогда не стоял.
– Я слышал эту историю десятки раз! – рявкнул Гуго, расшнуровывая рубашку. – Король Ричард был безоружен, и ваш отец знал, что преимущество за ним. Уильям Маршал совершил множество подвигов, но всегда просчитывал риск и не бросал вызов королю… а лишь хотел защитить себя от нападения. Мой отец тоже великий человек, но в ином роде. Король Ричард использовал вашего отца, чтобы тот сражался за него в Нормандии. Моего он использовал, чтобы вершить правосудие и сохранять мир в графствах. Теперь у нас другой король, и времена изменились. Мы все должны подстроиться, но лучше держаться избранного пути.
– А если вы свернули с пути? – не унималась Махелт. – Мой брат не должен был стать заложником, а мой отец не должен был подвергнуться гонениям. Это величайшая несправедливость! Если на пути есть помеха, ее следует устранить.