После боев он пообедал с друзьями в местной гостинице, заплатил своему бойцу и проследил, чтобы его раны были перевязаны — а на все это ушло время, — и только после этого поехал домой.
Когда маркиз добрался до площади Беркли, было уже около четырех часов дня.
Он вошел в холл и, к своему удивлению, обнаружил, что его ждут миссис Денверс и Эбби, его главный кучер.
— О, милорд, слава богу, что вы, наконец, вернулись! — вскричала миссис Денверс. Она была чем-то встревожена.
— Что-то случилось? — спросил маркиз, протягивая шляпу и перчатки одному из лакеев.
— Мисс Фортуна… — начала было миссис Денверс.
— Что с мисс Фортуной? — резко спросил маркиз. — Где она, я хочу ее видеть.
— Вы не сможете ее увидеть, милорд. Мы ждали вас, чтобы рассказать, что произошло, — ответила миссис Денверс. Голос ее прервался, и она поднесла к глазам платок. — Мисс Фортуну похитили, милорд.
— Похитили! — Маркиз услышал, как его голос отозвался в холле громким, словно взрыв, эхом. — Что вы, черт возьми, такое несете? — спросил он. — Что случилось?
— Это правда, милорд. Похитили прямо на наших глазах. Я никогда такого раньше не видел, никогда за всю свою жизнь. — Старый кучер в отчаянии обхватил голову руками.
И тут только он увидел круглые глаза и разинутые от удивления рты лакеев, слушавших разговор.
— Пойдемте в утреннюю комнату, — резко бросил он.
Он вошел в комнату и, подойдя к камину, встал спиной к нему; миссис Денверс и Эбби вежливо ждали в проеме двери.
— Что вы имели в виду, заявляя, что мисс Фортуну похитили? — спросил маркиз, и тревога в его голосе заглушила удивление и гнев.
Миссис Денверс рассказала, как они подъехали к магазину мадам Иветт, и Фортуна первой вышла из экипажа, тут к ней обратился лакей в ливрее.
— Милорд, я не слышала, что он говорил, наверное, просил мисс Фортуну о чем-то. Когда я подошла к ней и хотела узнать, что случилось, она повернулась, велела мне подождать и пошла за лакеем.
— Чей это был лакей? — спросил маркиз.
Миссис Денверс посмотрела на Эбби.
— Они были одеты в простую голубую ливрею, милорд, и я не понял, чьи они, — пояснил кучер, — но я узнал лошадей, которые были впряжены в экипаж. Они были в прошлом году проданы на аукционе Тэттереэл — раньше ими владел лорд Мансел. Это была самая прекрасная пара лошадей, которую я видел на торгах. Я попросил вашу светлость купить их, но вы сказали, что вас они не заинтересовали.
— И кто же купил их? — спросил маркиз.
Кучер на мгновение смешался, а потом сказал:
— Их купил, милорд, его светлость герцог Экрингтон.
— Экрингтон! — почти выкрикнул это имя маркиз. — Так, значит, это его светлость похитил мисс Фортуну, — произнес он уже тише. — Ты уверен в этом, Эбби?
— Если, конечно, он не продал эту пару лошадей, милорд, а я хорошо знаю, что нет, тогда, значит, это его светлость увез мисс Фортуну в закрытом экипаже.
— Почему же, черт возьми, ты не поехал за ним? — спросил маркиз.
— Видите ли, милорд, перед его кареты был обращен к нам. И как только они затащили мисс Фортуну внутрь, карета тронулась и проехала мимо нас на Бонд-стрит. А когда я развернул свое ландо, их уже не было видно — они скрылись. Я проехал по всей Бонд-стрит, но они, должно быть, свернули на Гросвенор или Братон-стрит. Я сделал все, что мог, милорд.
— Мы должны найти ее, милорд, должны! — вскричала миссис Денверс. — Нельзя оставлять ее в руках этого негодяя. Может, он и родился благородным человеком, но ваша светлость не хуже меня знает, как его прозвали.
— Его светлость не причинит мисс Фортуне того вреда, о котором вы подумали, — спокойно ответил маркиз. — Но нам трудно будет установить, куда он ее отвез, ибо я знаю одно — он спрячет ее так, чтобы никто не нашел.
Ни миссис Денверс, ни кучер не произнесли ни слова, и маркиз, помолчав, сказал:
— Пришлите ко мне Джима.
— Джима, милорд?
— Да. Я уверен, что только он сможет найти мисс Фортуну. Но и ты, Эбби, будь начеку. Я хочу узнать одно — куда его светлость отвез мисс Фортуну, а это означает, что нам надо выяснить, в каких направлениях разъехались его экипажи.
Кучер вышел из комнаты, а миссис Денверс задержалась в дверях.
— Сегодня утром мисс Фортуна была не в себе, милорд, — сказала она.
Маркиз поднял голову и взглянул на нее. Миссис Денверс продолжала:
— Судя по ее виду, она всю ночь проплакала и была очень грустна. Мне показалось, что я должна вам об этом сказать, милорд.
— Благодарю вас, миссис Денверс, — ответил маркиз.
— Почему я не пошла с ней, — сказала миссис Денвере, — почему разрешила ей выйти из экипажа первой… Я знаю, она велела мне ждать, — не надо было слушать ее, надо было пойти с ней.
— Не казните себя, миссис Денверс, — сказал маркиз. — Ее бы все равно похитили — не сейчас, так в другой раз. Могу вас уверить.
Прижав платок к глазам, она вышла из комнаты.
Маркиз уселся в кресло и стал ждать. Спустя некоторое время в тяжелую дверь красного дерева бочком протиснулся Джим.
Это был невысокий худенький конюх, которого маркиз заметил в конюшнях да скачках в Ньюмаркете и взял к себе на работу, увидев, как умело он подчиняет своей воле самых строптивых скакунов.
Когда Джим был ребенком, он получил удар копытом в лицо, да и тяжелая работа не прибавила ему красоты. Но руки у него были нежные, как у женщины, и маркиз доверял ему объезжать всех своих лошадей.
— Вы звали меня, милорд? — спросил Джим.
— Я подозреваю, что тебе уже сообщили о том, что мне от тебя нужно, — ответил маркиз.
— Я покручусь вокруг конюшен его светлости, милорд, — произнес Джим, — и если уж мне не удастся выяснить, куда они увезли вашу девицу, то не удастся никому.
— Ты будешь говорить о мисс Фортуне с уважением, — пригрозил ему маркиз.
— Да, милорд, конечно, милорд.
— И смотри не теряй времени, — резко произнес маркиз. — Выясни, куда поехала карета. Нельзя же, черт возьми, похитить женщину, чтобы никто не знал, где ее спрячут.
— Нельзя, милорд.
Но Джим все не уходил.
— Что еще? — спросил маркиз.
— Мне нужны деньги, милорд. Никто ничего не скажет, пока у него в кармане не зазвенят монеты.
— Да, конечно, — согласился маркиз.
Он вытащил из кармана соверен и бросил его конюху. Джим ловко поймал его.
— Не вешайте нос, милорд, — сказал он. — Я вас не подведу.
Никогда еще время не тянулось так медленно для маркиза. Его бесило, что он сам не может пойти и спросить, куда увезли Фортуну.
С каким удовольствием он схватил бы герцога за горло и заставил его сказать правду! Но он прекрасно знал, что этим он добьется только одного — Фортуну спрячут подальше, и он ее уже никогда не найдет.
