Щеки Ровены покраснели еще сильнее.
— Мы встречаемся в гостинице «Фримонт». Отец водил нас туда перекусить, когда мы ездили верхом. Место милое, но без претензий.
Пруденс достала накрахмаленную белую хлопковую блузку с высоким кружевным воротничком и облегающими рукавами. Положив ее на кровать рядом с Ровеной, она подобрала практичную юбку из темно-бордовой шерсти, отделанную черной тесьмой. Комплект завершал черный приталенный жакет для верховой езды с оборкой на манжетах и двойной оборкой понизу жакета. В таком наряде даже Ровена не могла обойтись без корсета. Костюм выгодно подчеркнет стройную фигуру, но без излишнего кокетства. Он подойдет и для чаепития, и для всего остального.
— Чудесно. Спасибо, Пру.
— Вместо «спасибо» расскажешь мне все потом. Обещаешь? — (Ровена кивнула.) — Теперь прими ванну. А я пока почищу шерстяное пальто. Слишком холодно, чтобы идти в одном жакете.
Ровена повиновалась и вскоре уже лежала в огромной белой ванне, не веря своему безрассудству. Младшая сестра была вне себя от горя, Пруденс на кухне скребла кастрюли и занималась бог весть чем еще, а она летит на встречу с молодым человеком, которого даже толком не знает. На глаза навернулись слезы, и Ровена прикрыла веки. Она не сделала ничего, чтобы помешать дяде продать дом. Весь последний месяц она существовала в сером тумане, обесцвечивавшем мысли и чувства. Ровена понимала, что нужно очнуться и заняться делами, но не могла бороться с апатией, которая наваливалась на нее по утрам. Апатия отступила только дважды: когда она сидела с Джоном после крушения аэроплана и когда навестила его в больнице. Она хотела лишь стать такой, как обычно. Неужели это великое преступление?
Ровена позволила Пруденс завернуть себя в широкое турецкое полотенце, а затем расчесывать волосы, пока те не стали шелковыми. Обе молчали. Ровена боялась, что Пруденс на нее злится. В конце концов, у нее были на то причины, но Ровена не хотела об этом говорить. Только не сегодня. Ей было ясно, что в скором времени им придется все обсудить, однако нынче Ровена желала жить настоящим, забыть о горе и тяжком бремени ответственности, а также о нарушенных обещаниях, данных Вик и Пру.
Пруденс затянула корсетом талию Ровены, и та стала тоньше, чем у ребенка. Потом наступил черед прически: пальцы Пру искусно подкручивали и подкалывали волосы, как будто она училась у лучших французских парикмахеров.
— А где Виктория? — нахмурилась Ровена.
Близилось время второго завтрака, а младшей сестры все не было.
Пруденс пожала плечами:
— Сюзи помогла ей одеться с утра и велела мне оставить ее в покое до конца дня. Она как будто не собиралась выходить, но вид был сама понимаешь какой — загадочный. Наверное, очередной секрет.
Ровена покачала головой. Сейчас она могла заниматься только своими тайнами.
— Ладно, пусть развлекается. И все же лучше убедиться, что все лошади в стойле. Проверишь? А я расспрошу шофера, когда поеду в город.
Пруденс кивнула, затем откашлялась и сообщила:
— В следующий четверг меня не будет, я беру выходной.
— И у тебя секреты? — удивилась Ровена.
— Нет, — печально улыбнулась Пруденс. — Ты просто не спросила. Но если хочешь знать, я буду с Эндрю.
— Кто такой Эндрю?
Ровена осведомилась об этом резче, чем намеревалась.
— Вообще-то, лакей.
— О, Пруденс!
Вот опять: Ровена не хотела выказывать разочарование, однако была шокирована. Даже в мыслях она никогда не представляла Пруденс с мужчиной, а если бы тот появился, то был бы из круга Ровены. Она покраснела от своей напыщенности и поспешно сказала:
— Прости, я неудачно выразилась. Мне лишь вспомнился Себастьян — лорд Биллингсли. Он сильно увлекся тобой.
Сама сдержанность, Пруденс отложила расческу и щетку:
— Прическа готова, мисс Ровена. Могу еще чем-то помочь?
Ровена повернулась к ней, испытывая угрызения совести:
— Не надо так, Пруденс. Я совершенно не то имела в виду.
— Ровена, лорд Биллингсли не про меня, — тихо произнесла Пруденс. — Возможно, твой отец поторопился увериться, что отношения между классами меняются, так как в том же Саммерсете все осталось по-прежнему. Пусть Эндрю лакей, но он очень приятный молодой человек. Да и не забывай, что я всего лишь дочь горничной, превратившейся в гувернантку.
Будничный тон так поразил Ровену, что она даже не заметила, как Пруденс вышла из комнаты. Затем подступили слезы. Она тупо сидела за туалетным столиком, не в силах посмотреть в зеркало. Через несколько минут она встала и забрала пальто, оставленное Пруденс на подлокотнике кресла. Ее не заботило слишком раннее появление в городе. Здесь она не могла оставаться ни секунды.
Ровена прошла мимо комнаты Виктории, но той так и не было. Кэрнс бросился подавать автомобиль по первому знаку. Отец, быть может, противился возвышению, которое порождалось армией слуг, но это было, безусловно, удобно.
Из-под опущенных ресниц Ровена украдкой изучала шофера. За всю дорогу Эндрю не произнес ничего, кроме «да, мисс» и «нет, мисс», и она гадала, чем же он так увлек Пруденс, что та согласилась посвятить ему выходной. Удавалось ли им разговаривать и смеяться непринужденно? Пруденс любила читать, — может, и у него имелось тайное пристрастие к книгам? Беседовали ли они о музыке или политике? И как ее угораздило брякнуть «О, Пруденс», как будто в знакомстве с лакеем было что-то постыдное? Эндрю, рот на замке, не отрывал взгляда от дороги. Простое, грубоватое лицо — милое, но ничего особенного. Но он мог открыться Пруденс совсем другой стороной.
Снедаемая тревогой, Ровена осведомилась:
— Надеюсь, вы знаете, где находится гостиница «Фримонт»?
Она возненавидела свой капризный, недовольный тон.
— Да, мисс.
Ровена отвернулась и замолчала. Очевидно, Пруденс обладала неким недоступным ей шармом. А может быть, Эндрю просто умен. Она вспомнила недавние слова Пруденс о классах — ничто не менялось. Возможно, отчасти дело было в самой Ровене. Не так ли считает и Джонатон? И кто он вообще такой? Нервы были натянуты как струна. Настроение неудержимо падало.
— В какое время прикажете подъехать за вами, мисс Бакстон?
Ровена моргнула, осознав, что автомобиль стоит перед гостиницей. Она подождала с ответом, пока Эндрю не обогнул машину и не открыл ей дверь.
— Обратно меня подвезут. Спасибо, Эндрю. И не волнуйтесь о Пруденс. Она сможет взять выходной, когда захочет.
Тот вышколено уставился на нее пустым взглядом:
— Да, мисс. Благодарю, мисс.
Ровена поспешно выбралась из машины. Что ни делай, она все время попадает впросак. Она имела в виду не то, что даст Пруденс выходной, а то, что Пруденс сама вправе выбрать себе день. Что это личное дело Пруденс. Ее снова неправильно поняли.
