Но одно замечание она расслышала: Тулия восхищалась «безмятежностью невесты».
Эти слова заставили Сорчу улыбнуться. Это была не безмятежность. Это была ошеломленность.
Когда процессия женщин вошла в церковь, Сорча сжала букет с такой силой, что укололась розовым шипом, и на пальце выступила яркая капелька крови. Она сосредоточенно смотрела на нее, опасаясь испачкать платье Оры. Бабушка Санша остановила ее у задней стены церкви, повернув лицом к алтарю. Сорча стала внимательно смотреть на мерцающие в канделябрах свечи.
Кто-то взял ее за руку.
Она обернулась и увидела Арну.
Вместо грязной тряпицы глаз его прикрывал чистый платок. Сам он тоже был чистым. Волосы еще не высохли после мытья. Подбородок был гладко выбрит. У кого-то позаимствованный свадебный наряд так натянулся на плечах, что казалось, вот-вот треснет по швам. Он повел Сорчу по церкви с торжествующим видом, словно не замечая, как она напугана.
Арну поцеловал ее в щеку.
– Перестань хмуриться. Все хорошо. Поверь мне.
– Я тебе верю, – прошептала Сорча.
Она доверяла Арну так, как не доверяла ни одному из мужчин, с которыми ей приходилось встречаться.
Арну подвел ее к отцу Террансу.
Обряд начался с обедни, и впервые за много лет она смогла принять участие в обряде своей церкви. Отец Терранс говорил по-английски, и Сорча полностью погрузилась в знакомые молитвы.
Затем отец Терранс исполнил обряд бракосочетания, и она повторила слова обета. Сила чувства, которое она испытывала к Арну, потрясла Сорчу. Она всей душой любила и почитала его и произнесла слова обета, нисколько не кривя душой.
Арну преобразился. Даже голос у него стал другим, низким и сочным. Взгляд его был полон нежности и любви, Арну пылко поцеловал ее на глазах всей паствы. Сорча потерялась в мире, где были только они, Арну Сорча, и воспоминания о вчерашнем дне в кругу камней.
– Ура!
Радостные крики жителей Новой Просперы заставили Сорчу издрогнуть. Она забыла о том, что в храме только народу.
Арну повернул ее лицом к собравшимся, которые вскочили на ноги и приветствовали новобрачных восторженными возгласами.
Они вместе вышли на городскую площадь.
Жители поселка усадили Сорчу и Арну за стол на помосте. Подали им эль и вино, ягнятину и картофель с пряными травами. Скрипач и барабанщик заиграли танец для новобрачных. К ним присоединились все присутствующие.
Такого празднества Сорча никогда в жизни не видела. Вскоре женщины подняли ее вместе со стулом, на котором Сорча сидела, и понесли ее в спальню для новобрачных.
В эту минуту она оглянулась на Арну.
Подбоченившись, он стоял и смотрел на нее. В этот момент он нисколько не походил на милого, по-щенячьи забавного, неуклюжего Арну, которого она обожала.
Он показался ей незнакомым и хищным.
Он стал ее мужем.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж постоялого двора, разгоряченные вином и праздником мужчины подталкивали в спину Ренье.
Прижимая пальцы к губам, мужчины призвали друг друга к молчанию, а потом громко постучали в дверь спальни.
– Кто там? – донесся из-за двери женский голос.
– Жених! – прогудел господин Монтаро.
Дверь открылась. Женщины хихикали, сияя от праздничного веселья и гордясь той ролью, которую отвела им судьба и их принц.
– Невеста ждет, – объявила Тулия.
Взревев, мужчины втолкнули Ренье в спальню. Длинные восковые свечи мерцали в подсвечниках у резной деревянной кровати с ворохом одеял. Белые накрахмаленные занавески висели на окнах.
Сорча стояла у кровати, облаченная в белоснежную прозрачно-кружевную сорочку, которую подарили ей проститутки. И он увидел то, что рисовало ему воображение: ее блестящие распущенные волосы с вплетенными в них мелкими белыми цветами.
Его тело отреагировало на увиденное мгновенным и всепоглощающим желанием.
Проклятие! Если при одном ее взгляде на него он чувствует себя напряженным и готовым взорваться, то как он сможет осуществить задуманное обольщение? Сработает ли его план?
Но ему необходимо это сделать! Сорча – девственница. Принцесса. Она считает, что их бракосочетание не имеет законной силы. Она знает, что должна выйти замуж за принца, а все, что он делал и говорил, убедило ее в том, что он не принц. Скорее – придворный шут.
– Надо бы раздеть жениха! – закричали мужчины. – Пусть невеста увидит, что сделала прекрасный выбор, а мы убедимся в том, что он готов исполнить свой супружеский долг.
– Готов исполнить супружеский долг. – Господин Монтаро, по-королевски напившийся, покачнулся от хохота и упал на пол. – Отлично сказано. Готов исполнить!
Все засмеялись соленой шутке. Мужчины и женщины видели в этом союзе конец своего изгнания. Хотели, чтобы этот брак обеспечил им будущее.
Однако Ренье был твердо намерен выпроводить их и остаться с Сорчей наедине.
Повернувшись лицом к толпе, он заслонил от них Сорчу. Ему хотелось сказать им, что когда он вырвет их страну, а также свою собственную из злобных рук графа Дюбелле, они станут почетными гостями в его столице. Но пока он не мог этого сказать, иначе Сорча догадалась бы, что ее провели. Поэтому Ренье решил повременить и открыть ей правду в более подходящий момент.
– Спасибо вам, достойные люди, за вашу доброту и щедрость. Мы с Сорчей вас никогда не забудем.
Снова раздались приветственные возгласы.
– Идите, веселитесь, и позвольте нам отпраздновать это по-нашему.
Он улыбнулся многозначительной, нахальной ухмылкой, которая заставила женщин захихикать, а мужчин ухмыльнуться. После этого он решительно закрыл дверь, задвинув щеколду, и этот звук эхом разнесся по коридору. Дождавшись, когда шаги, смех и разговоры стихнут, Ренье посмотрел на Сорчу и обнаружил, что она повернулась к нему спиной. Ее руки были подняты, тепло просвечивало сквозь прозрачную сорочку.
Она заплетала свои роскошные волосы в косу.
– Мне очень жаль. – В ее голосе звучали волнение и досада. – Я пыталась объяснить женщинам, что в этом нет нужды, но они нашли сорочку, и остановить их было невозможно. Они решили, что мы действительно поженились. И потому им хотелось, чтобы ты почувствовал желание. Но поверь, у меня и в мыслях этого не было. Когда ты сказал, что тебе больно, когда ты не получаешь удовлетворения, я делала все, чтобы не причинять тебе боли. Ты это заметил.
Он хмыкнул. Заплетая косу, она мяла цветочки, и их сладкий, незнакомый аромат кружил ему голову. Это был аромат цветов или Сорчи?
– Если ты дашь мне минуту, – сказала она, – и отвернешься, чтобы избавить себя от неприятных чувств, я оденусь, и мы приготовимся ко сну.
