— Мне хотелось узнать ваше мнение. Значит, он вам нравится?
— Конечно! — Она рассмеялась и погладила челку, изогнувшуюся на лбу коня.
— Я купил его для вас, Дженна. Понимаю, он не заменит вам Тиа, но…
Дженна невольно вскрикнула, бросилась к Ченсу и поцеловала его в щеку, даже не понимая, что делает в порыве благодарности. Она отстранилась, и Ченс крепко обнял ее. Мгновенно Дженна оказалась в плену его горящих глаз, напомнивших о страсти, на которую был способен Ченс. От его тела исходил жар, воскрешая пытку близости. Он провел по ее спине пальцами, каждый кончик которых словно проникал сквозь кожу Дженны.
Дженна невольно прильнула поближе, а может, сам Ченс притянул ее к груди. Она неотрывно смотрела на его губы, и он отвечал ей взглядом. Дженна мечтала только о том, чтобы Ченс поцеловал ее, но внезапно заметила, что за ними пристально наблюдают, и застыла в неподвижности.
— Спасибо, Ченс, — пробормотала она. — Это великолепное животное…
— Как вы назовете его? — Он не отрывал взгляда от ее губ.
Дженна думала всего секунду.
— Он напоминает мне разбойника, одетого во все черное. Ночного вора. Пожалуй, я назову его «сорвиголовой» — Десперадо.
В разговор вмешался Патерсон:
— Скажи, сколько ты заплатил за этого коня, Кайлин, и Лиман выпишет тебе чек.
При звуке этого голоса Дженна и Ченс резко отпрянули друг от друга. Они почти забыли о нем, а тем временем Генри стоял совсем рядом, наблюдая за ними из темноты. Ченс вновь сунул руки в карманы, уже понимая, что эта защита крайне ненадежна.
— Дженна лишилась своей лошади потому, что я затеял перестрелку с Уитменом, — ответил Ченс. — Этот конь — мой подарок, Патерсон. Компания или вы тут ни при чем.
— Подарок? Вот как? — саркастически переспросил Патерсон и повернулся к Дженне: — Мы продолжим ужин?
Дженна удивилась, почему Генри внезапно заговорил так требовательно, как собственник. Неужели он ревновал к Ченсу? Неужели не понимал, что никто, даже любовник, не займет в ее сердце место, отведенное для верного друга?
Прежде чем Дженна успела ответить, вмешался Ченс:
— Я позабочусь о лошадях, Дженна. Отправляйтесь ужинать. — Он оглянулся через плечо на Патерсона: — Кто-нибудь сможет забрать седло Дженны от хижины Уитмена?
Генри кивнул.
— Да, я уже отправил туда двух парней.
Ченс отвязал лошадей и повел их прочь, но тут же остановился.
— Кстати, Патерсон, я хочу, чтобы вы поторопили рабочих. Дерфи уже обгоняет нас. С такими темпами нам ни за что не достичь Силвер-Бенд первыми.
Генри холодно проигнорировал приказ.
— Это не скачки, Кайлин, спешить здесь незачем.
— Ошибаетесь, — таким же ледяным тоном отозвался Кайлин. — В салуне Толстухи Кэрролл уже заключают пари, считая, что победит Дерфи.
Генри пожал плечами.
— Даже если мы проиграем, мы ничего не потеряем.
— Хотел бы я знать почему.
С надменностью, рожденной возрастом и опытом, Генри отозвался:
— Вам придется еще многому научиться, прежде чем дорога будет построена, Кайлин. Поэтому на вашем месте я бы вел себя поосторожнее.
Ченс и Дженна вдвоем наблюдали, как Генри шагает обратно к палатке. Ченс подавил желание последовать за ним и вмазать кулаком прямо в его насмешливое лицо.
— Кажется, вы ему не по душе, — заметила Дженна.
— Не стану спорить.
Ченс оставил ее и повел коней в темноту.
Проникновение цивилизации в горы вполне возможно, но человеку никогда не удастся полностью покорить их. В горах появляются поселки рудокопов, люди проводят дороги через густые леса, но следы их труда в горах остаются такими же незначительными, какими были бы следы труда муравьев в царстве великанов до сих пор.
Полуденное солнце осветило огромный мост через каньон Росомахи — широкий, с крутыми склонами, почти недоступный для строительства. Подобно искусной и хитроумной паутине, деревянные конструкции поднимались вверх на сотню футов и протягивались на восемьсот футов в длину.
В почтительном молчании Ченс, Дженна и горстка рабочих стояли на холме неподалеку и восхищались великолепием творения человеческих рук. Внезапно кто-то испустил пронзительный крик, за ним последовал взрыв общей радости: люди с силой хлопали друг друга по плечам, бросали в воздух шляпы, свистели и гоготали.
Ченс обхватил Дженну за талию и закружил, подняв над землей.
— Ваше мнение, партнер? — Его улыбка соперничала с шириной моста. — Как думаете, выдержит ли он поезд?
Дженна рассмеялась, и Ченс поставил ее на землю.
— Ради вас, мистер инженер, я надеюсь на это.
Ченс запрокинул голову и рассмеялся, а затем взобрался на ступеньку фургона. Приставив ладони рупором ко рту, он прокричал:
— Всем рабочим отдыхать до завтра! После этого будут отпущены на отдых охранники! А теперь вернемся в город и отпразднуем победу!
Еще одна волна криков прокатилась по каньону. На несколько секунд земля задрожала под ногами — рабочие забирались в фургоны и вскакивали в седла, чтобы мчаться в город.
По-прежнему смеясь, Ченс спрыгнул на землю. Дженна еще никогда не видела его таким довольным и воодушевленным. Схватив ее за руку, Ченс бросился бежать к палаткам. Смеясь, Дженна старалась не отставать от него.
— Что стряслось, Ченс Кайлин?
— Сегодня было бы позором жевать стряпню нашего повара! Этот мост надо отметить по-настоящему. Ступайте к себе в палатку и переоденьтесь в самое лучшее из платьев — мы едем в Уоллас!
Со смехом и шутками час спустя они подъехали к гостинице «Блэкшир», и Ченс бросил несколько монет какому-то мальчишке, приказав ему присмотреть за двумя лошадьми. Ченс и Дженна направились в гостиницу, отряхиваясь от пыли и переводя дыхание.
Великолепие «Блэкшира» покорило их. Пока Ченс беседовал с клерком, Дженна огляделась, ибо много слышала об этом месте, но никогда здесь не бывала.
«Блэкшир» в полной мере отражал все богатства Кердалена — вероятно, гораздо лучше, чем все заведения, виденные Дженной до сих пор. Стены в вестибюле были обшиты ореховыми панелями и обоями в тонах монет и купюр — золотистыми, зелеными и серебряными. Плюшевые ковры устилали ступени витой лестницы, ведущей на второй этаж. Широкая балюстрада красного дерева была с искусной резьбой и отполирована до зеркального блеска. Огромные зеркала усиливали впечатление роскоши. Через высокую дверь в виде арки было видно, как стеклянные абажуры отбрасывают золотистые тени на столики ресторана, покрытые белоснежными скатертями. На столиках сотнями искр сияли серебро и китайский фарфор.
