Дети кивнули.
— Очень большой, — сказал Джимми. Он чуть отодвинулся от кровати и вытащил снизу деревянный меч. Алекс сделал то же самое.
— Недавно мы напали на него. Если бы папа не остановил нас, этот монстр не нападал бы на вас.
Джимми и Алекс неожиданно схлестнулись мечами, и Сирена от неожиданности вздрогнула. Хихикая, дети вскочили на ноги и начали прыгать.
— Осторожнее! — воскликнула Сирена, поймав Алекса в последний момент, когда он чуть не растянулся на полу. — Джимми, смотри!.. — крикнула она, когда тот, схватившись за штору балдахина, попытался запрыгнуть на кровать.
Когда Сирена стащила красный бархат с головы, она увидела чьи-то ноги, а потом и Элинну. Та стояла у края кровати и недовольно морщила губы. Затем громко откашлялась, и дети дружно плюхнулись на кровать, пряча мечи под одеялом.
Меч Джимми больно царапнул Сирену по ноге, и она едва сдержала вскрик.
— А теперь отдавайте мне свои деревянные мечи, — пошевелила Элинна пальцами.
— Но, мама, — начал Джимми, а Алекс сразу достал свой меч. Джимми принялся старательно искать меч под одеялом. Затем развел руками и пожал плечами: — Никак не найду его.
Элинна терпеливо ждала, сложив на груди руки.
— Но папа разрешил нам поиграть с мечами. К тому же мы обещали принцессе защитить ее от монстра.
— Нет никакого монстра, Джимми Маклауд. Кроме того, у Сирены есть собственный меч и она в состоянии защитить себя сама.
Джимми хихикнул, качнув белокурой головой:
— Ты что, мама? Зачем женщине меч? Женщину должен защищать мужчина!
— Папино влияние, — сухо прокомментировала Элинна. — Покажите свой меч, Сирена.
Сирена секунду поколебалась, но, видя настойчивость Элинны, сунула руку под гору подушек и провела рукой по рукоятке. Меч был выключен. Когда она извлекла его наружу, то не смогла сдержать улыбки, до того неподдельным было изумление ребятишек.
Джимми и Алекс осторожно коснулись мерцающих камней на рукоятке.
— Золотой меч… здорово! — восторженно проговорил Джимми и взял его подержать.
Между пальцами мальчика меч запылал красным светом.
— Я думаю, ему не нравится, когда о нем так говорят. Обратись к нему, скажи, что он… бесподобен, — нашла нужное слово Сирена.
— Ты… бесподобен, — проговорил Алекс, выговаривая сложное слово.
Рукоять и верх лезвия меча вновь обрели привычный цвет отполированного золота.
— Это нравится ему, — прокомментировала Сирена.
— Он… волшебный! — воскликнул Джимми.
— Жаль, — поморщилась Сирена, с досадой думая о догадливости ребятишек.
— Почему? — спросила догадливая Элинна. — Мои сыновья могут хранить тайну. Вы поняли, Джимми, Алекс?
— Мы ничего никому не скажем, особенно монстру. И тогда вы сможете подкрасться и поразить его, — сказал Джимми, возбужденно подпрыгивая на кровати.
А Алекс виновато посмотрел на маму. Уже понимая важность воспитательного момента, Сирена едва сдержала улыбку.
— Джимми, что я говорила тебе про эти словечки? — спросила Элинна.
— Но папа…
— Я знаю, как иногда выражается наш папа. В следующий раз будете мыть губы мылом. А сейчас давайте оставим Сирену одну. Возможно, она хочет встать и одеться.
Джимми взял свой меч и вместе с хихикающим Алексом последовал за Элинной, изображая своего отца с мечом.
Детский смех отозвался болью в груди Сирены. «Элинна — счастливая женщина», — подумала она, понимая, что у нее не будет такого счастья. Сирена с грустью подумала об Эйдане, который был мил ее сердцу, но теперь он, похоже, не захочет иметь с ней ничего общего. Но это даже к лучшему, решила она, поскольку также не желала общаться с ним.
— Если вы готовы, то присоединяйтесь к нам в зале. Все мужчины ушли в долину реки упражняться в военном искусстве, так что какое-то время все будет тихо, — сказала Элинна. — В шкафу вы найдете платье и другую одежду.
Сирена хотела кое о чем попросить, но не знала, как Элинна отнесется к ее просьбе.
— Не найдутся ли у вас бриджи и башмаки? — наконец спросила Сирена. — Я хотела бы поехать с мужчинами… упражняться.
На нее уставилась три пары удивленных глаз. Элинна пришла в себя первой и улыбнулась:
— Если вы действительно этого хотите, то Коннор что-нибудь найдет.
Сирена этого действительно хотела, но еще больше она хотела показать Эйдану, что изменилась за прошедший год, что она уже не та слабая женщина. Теперь с ней нельзя обойтись, как прежде.
Алекс и Джимми робко пристроились за Элинной и Сиреной — высокие луговые травы мешали им смотреть вперед.
— Сирена, а вы часто… выезжаете с мужчинами? — не смогла найти подходящего слова Элинна.
— Каждый день, но не с мужчинами. В нашей армии только женщины.
Остановившись, Элинна схватила Сирену за руку, и шедшие за ними мальчики столкнулись с ними.
— Женщины, армия? Так вы возглавляете отряды и сражаетесь?
— Да, но до сих пор у нас было только два сражения.
— И вы победили?
— Да.
— Это прекрасно!
— Я думаю, да, — с опаской ответила Сирена, но Элинна расплылась в улыбке.
— Знаете, Сирена, когда я оказалась здесь, труднее всего мне было смириться с творящимся здесь насилием. Но потом я убедилась в том, что иначе нельзя. Очень бы хотелось посмотреть в глаза нашим мужчинам, когда на поле появитесь вы! Я никогда не встречала более высокомерных особ.
— Надеюсь, что не разочарую вас, — хихикнула Сирена.
— Я в этом не сомневаюсь, — ответила Элинна.
Женщины уже проходили сквозь строй вековых сосен, за которыми светлело поле, когда услышали звон мечей. Человек сорок, а то и больше, соединившись в пары, упражнялись с мечами. Дул прохладный ветер, но почти все мужчины были без рубах. Сирена поймала себя на мысли, что ищет среди них Эйдана. Впрочем, довольно скоро она заметила его — он был на голову выше своего соперника и шире, чем он, в плечах. Бронзовая от загара кожа Эйдана словно магнит притягивала взгляд Сирены, под ней играли мускулы, когда он отбивал удары своего кузена.
— Святые угодники, Рори! Я нарежу тебя на части, если ты и дальше будешь так защищаться. А ты еще говоришь, что я не в форме.
— Что это?! — последовал ответ Рори.
Проследив за изумленным взглядом кузена, Эйдан обернулся и не поверил своим глазам.
В облегающей клетчатой юбке и белой тунике у края поля стояла Сирена рядом с Элинной. Рядом вертелись малыши — они тянули Элинну и указывали на Эйдана. Многие прервали поединки и, не веря своим ушам, озирались — над поляной звенели серебристые колокольчики женских голосов и их смех.
