Вдруг в мягкий шелест соснового леса вплелся сначала тихо, потом громче, и громче топот тяжелых конских копыт.
— Ой, а они уже тут, гляньте в оконце. Ну, я поехала. Мамка заругает, что долго! — и побежала к своей повозке.
Когда Ульрих, склонившись, выглянул в маленькое окошко, земля уже содрогалась от тяжелой поступи боевых коней, скачущих по дороге в направлении их дома. Рыцарь вышел на крыльцо, и его лицо озарилось радостной улыбкой. Спешившись, всадники тоже заулыбались и двинулись ему навстречу.
— Ульрих! А мы тебя уже почти похоронили!
— Георг! Бруно! Как я рад вас видеть!
Мужчины уселись за широким дубовым столом. Радмила подавала на стол жареную оленину, пироги с рыбой и капустой, глиняные плошки с клюквой, кислой капустой, словом — все, что было в доме.
— Ну, расскажи, чего тут застрял. А мы ноги сбили, пока тебя нашли. Твой оруженосец, когда меняли пленных, сказал, что тебя подстрелили, а Лотарь вывез куда-то в лес. Если бы не эта глупышка, — Георг кивнул на задержавшуюся от любопытства Ульяну, — не нашли бы! Вон в какой глуши спрятался! Мы так рады, что ты жив, брат! — друзья радостно хлопали Ульриха по широким плечам.
— Вот ее надо благодарить, дважды от смерти спасла. Вначале рану вылечила, а потом, когда от простуды чуть не умер, тоже она лечила. Простыл, целый день пролежал мокрым на снегу. Лотарь охранял! — Ульрих нежно обнял Радмилу за узкую талию.
— Наверно, ты сейчас каждую ночь рассчитываешься за лечение, я бы тоже согласился, чтобы меня подстрелили, если лекарь будет с такой внешностью, — весело загоготал Бруно.
— А она получше твоей Гиты будет, эта славянка, — ухмыльнулся веснущатый Георг. — Та уж больно смугла.
Ульрих приложил палец к губам, показывая друзьям всем своим видом друзьям, что Радмила понимает по-немецки, и добавил громко:
— Мою девушку зовут Радмила!
Радмила улыбнулась гостям, вытирая руки фартуком.
— Этот рыжий — Георг, а черный — Бруно, — сообщил рыцарь.
— Ну, уж по-французски она точно не понимает, — заговорил на своем языке Бруно. — Но как хороша! Огонь в глазах!
— И умна! Как быстро научилась по-нашему, — добавил тоже по-французски Георг.
— Ну-ну, довольно похвал моей женщине, заведите своих и восхищайтесь! — недовольно пробурчал Ульрих.
Вечер сгустился над домиком в лесу. Трое мужчин сидели за уютным столом при свете одинокой лампадки — они были очень взволнованы этой встречей.
— Мы уже и не рассчитывали найти тебя, но Бруно приснился сон, — сказал Георг.
— Прекрасная богиня приказала мне продолжать поиски. Как она красива! — Бруно с восторгом стал описывать внешность богини. Ульрих сразу узнал в описании его покровительницу Майю.
Друзья стали вспоминать свою прошлую жизнь, про то, как они познакомились, подружились.
— Да, пролетело шесть лет! — прислушалась к их разговорам грустная Радмила.
Рыцари пришли за другом. Пришли вернуть его могучему ордену, распространившему свою власть чуть ли не по всему миру. Ордену, который привел ее Ульриха на русскую землю с мечом, чтобы освободить от русов эту землю. Она видела, что Ульрих не хочет расставаться с ней. Но долг перед Орденом? Перед друзьями? Как он поступит? — терзалось девичье сердце.
— Я должен сказать вам, Георг и Бруно, — тихо говорил Ульрих, глядя на друзей, — вы помните наш поход по русским деревням? Тогда мы много набрали и ржи, и меда, и сала, и много другой снеди. Но наш комтур, барон Альфред фон Вюнсдорф, объявил тогда перед строем, что мы отправляем это все в дальний замок, на берега Сицилии. Там, мол, в осаде голодают наши братья. И надо им доставить продукты. А мы сами, ты знаешь, Бруно, как питаемся.
— Очень скоромная еда, — процедил Бруно.
— Потом я видел вот, что, — голос Ульриха стал тише — Командор продал это все градоначальнику эстов!
Бруно и Георг опустили глаза к столу.
— И деньги он тоже присвоил! — зловеще продолжал Ульрих, — я сам возил казну в ковент, в Монфор. Этой суммы там не было. Он послал копейки и, наоборот, требовал помощи от ордена для нашего пропитания.
— Но, может, и посылали, эту помощь, — задумчиво процедил Бруно.
— Мне все равно уже, — сказал Ульрих. — Нас послали на верную смерть. Разве не его была обязанность проверить лед? Да и Фридрих перед атакой кричал, что лед не выдержит.
— Вот и остался на дне, — с жалостью добавил Георг.
— И сколько там осталось наших братьев! — сказал Ульрих. — Лютой смертью умерли.
— Нам повезло, что наш отряд стоял в засаде, — виновато сказал Бруно, — мы все видели. Как стал крушиться лед под копытами, как затягивались знамена между льдинами…
— Винить себя за то, что остались живы? Надо винить за павших! И хоть бы в бою, а то по глупости, по тупости начальника! — возмущался Ульрих. — Мы не должны жертвовать собой ради их корыстных интересов. И в Палестине я видел, куда отправляются корабли с награбленным добром. В Венецию! В тайные хранилища!
— Чтобы ссужать под проценты! — добавил Бруно.
— Я покидаю орден. У меня появился другой взгляд на нашу жизнь. — Ульрих с грохотом опустил кружку с медовым квасом…
— Еще слышали вы, что сказано древним: «не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои»— сказано то в святом писании, — пробормотал Бруно.
— А еще сказано: «А Я говорю вам — не клянись вовсе: ни небом, потому что оно престол Божий, ни землею, потому что она подножие ног Его, ни Иерусалимом, потому что он город великого Царя»— добавил Ульрих, — и еще: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют, и где воры не подкапывают и не крадут».
— «Никто не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом не радеть. Не можете служить Богу и мамоне» — это уже про комтура, — сказал Георг.
— А чем жить? — спросил Бруно.
— Помнишь в Атлите старика Хариша? — обратился к нему Георг.
— Правильно, — сказал Ульрих. — Не пора ли проверить, действительно ли существуют сокровища бога Камы? Помнишь, он дал нам план?
— И обе части его нужно соединить, — сказал Георг — но у нас есть только половина карты.
Еще долго за полночь мужчины обсуждали план предстоящих действий. Надо было покинуть орден, добраться до Палестины, найти и вывезти оттуда сокровища. Везде в этих местах и по дороге бушевали войны, в морях искали добычу викинги и пираты, на Руси, в Ливонии и, да и в Палестине рыскали отряды противоборствующих сторон. Да и орден так просто не оставит их в покое — они понимали это.
