Его тело пробудилось прямо перед ее глазами.
Элизабет резко втянула воздух. Его идея была просто неосуществимой. Неужели эта напряженная твердая плоть, восставшая из его бедер, снова проникнет внутрь ее тела, причиняя мучительную боль?
Она отвернулась, но, даже закрыв глаза, представляла себе этот предмет, грубо вызывающий в своей мужественности.
— Нет, Элизабет, прошу тебя, не отворачивайся. Но у нее не нашлось слов, да и смелости для ответа. Раздался шорох, и перина примялась под ним в прежнем месте. Он лежал рядом, не прикасаясь к ней, но ей чудилось, что его руки бродят по ее телу. Она смотрела куда угодно, на стены, потолок, окно, но только не на него. Вдруг он спросил:
— Неужели я такой уродливый, что ты не хочешь на меня взглянуть?
— Вы не уродливый. Наоборот, вы очень красивый, — искренне призналась она.
— Тогда почему ты на меня не смотришь? Элизабет, хотя и неохотно, подчинилась. Морган лежал в прежней позе, опершись на локоть, и пристально следил за ней. Он не мог не заметить, что ее взгляд не опускается ниже его подбородка.
— Что ж, это уже лучше, — похвалил он. — А теперь у меня есть предложение. Если тебе не понравится, надо только сказать, и я перестану.
Элизабет облизала пересохшие губы:
— Вы обещаете?
— Разве в тот раз я не перестал?
По выражению ее лица Морган догадался, что, не держись он так серьезно, она бы ни за что ему не поверила. Если бы только она знала, как он ее желал! Как изнывало по ней все его тело. В душе он надеялся, что поступает правильно; более того, что выбрал самый подходящий момент, так как опасался, что на этот раз уже не сможет остановиться.
— Думаю, я не ошибусь, если скажу, что твой опыт общения с мужчинами, уточняю, обнаженными мужчинами, очень невелик, поэтому я предлагаю тебе, Элизабет, удовлетворить свое любопытство.
Она широко раскрыла глаза.
— С меня довольно! — вырвалось у нее. — Я уже насмотрелась на всю оставшуюся жизнь.
Морган рассмеялся, затем опять стал серьезным.
— Тогда сделай приятное мне, — настойчиво попросил он и медленно, давая ей возможность отнять руку, положил ее ладонь к себе на грудь. — А теперь скажи мне, разве это страшно?
— Совсем нет, — тут же отозвалась Элизабет.
— А вот так?
Морган передвинул ее руку на самую середину груди, где она и осталась, даже когда он убрал свою. Больше того, ее пальцы погрузились в заросли темных волос, слегка поглаживая кожу.
« Мы делаем большие успехи «, — отметил он про себя.
Его рука легла на ее запястье, он подвел и прижал ее пальцы к своим губам.
— А это? Это тоже тебя пугает?
— Совсем нет. Вы ведь знаете, мне нравится, когда вы меня целуете.
Жажда обладания стала невыносимой, он чуть не заскрипел зубами. Если бы она знала, как его воспламеняла ее наивность!
— А теперь я хочу, чтобы ты сама меня поцеловала, — сказал он почти торжественно.
— Прямо сейчас?
Это был не вопрос, а чуть слышный писк; ее глаза округлились от страха. Морган с трудом сдержал улыбку.
— Сейчас, — подтвердил он и откинулся назад на подушку.
Удивительно, но ему не пришлось долго ждать. Элизабет склонилась над ним и прижала свои губы к его губам. Морган не двигался, полностью предоставив ей свободу действий. Она первая коснулась своим языком его языка, вовлекая его в игру. Он чуть не потерял самообладание, но занятая баталией языков, Элизабет ничего не замечала.
Потому что для Элизабет все было внове. Они целовались несчетное число раз, неторопливо и страстно, забыв обо всем на свете, кроме себя и своих чувств. На этот раз ни слова протеста не вырвалось у Элизабет, когда Морган расстегнул ее кофточку.
Ведь только этого ей и хотелось: лечь с ним рядом и прижаться грудью к его груди, бедрами к его бедрам. Скоро на ней, как и на нем, не осталось ни нитки.
Его пальцы играли ее затвердевшими сосками, огрубелые ладони, как в чаше, держали груди. Элизабет чуть не задохнулась от желания, когда его губы скользнули по ее груди. Горячая волна поднялась изнутри, охватив все тело. Наконец он делал то, чего она хотела. Его язык коснулся твердой смуглой вершины, дразня, подстегивая, возбуждая. Когда же он, лаская, взял сосок в рот, Элизабет обняла его голову, пропуская сквозь пальцы шелковистые волосы и притягивая его еще ближе. Она никогда не испытывала такого блаженства.
— Приласкай меня, — сказал он хрипло, оторвавшись от нее.
Он тут же пояснил свое намерение, поймав ее руку и потянув ее вниз, прижимая к своему плоскому животу.
— Да, Элизабет, да, приласкай меня. Приласкай.
Ее сердце на миг замерло, затем бешено заколотилось, но она подчинилась тихому горячему шепоту. Сильные пальцы уверенно повлекли за собой ее руку, пока путешествие не завершилось и Элизабет не почувствовала под ладонью тот самый вызывающий ужас предмет. Легким движением, скорее намеком, рука Моргана прижала к нему ее ладонь.
Его размеры подавляли, и Элизабет чуть не вырвала руку и не спрыгнула с постели. Но то самое любопытство, наличие которого она отрицала, теперь победило все остальные чувства. Кончиками пальцев она чуть коснулась его плоти и поразилась ее твердости и исходившему от нее жару.
— Вот видишь, тебе нечего бояться. — Его голос был странно неестественным. — Разве это такая страшная штука? Просто она показывает, как я тебя хочу.
Элизабет посмотрела ему в лицо: глаза Моргана были крепко зажмурены, жилы на шее напряглись. Кончиками пальцев она с опаской погладила его плоть снизу вверх и в обратном направлении, наблюдая, каков будет результат. Вопрос родился сам собой, даже под страхом смерти Элизабет не могла бы смолчать.
— Тебе… Тебе нравится? — шепнула она. Его стон был красноречивым ответом. Снова его рука накрыла ее руку, чтобы на этот раз показать, как она может довести до предела его блаженство. Опьяняющее ощущение власти охватило Элизабет, ее наслаждение равнялось его собственному, ее смелость перешагнула запреты. Одно воспоминание об этом позже заставит пылать стыдом ее щеки. Но ей никогда не приходило в голову, что они могут поменяться ролями.
— Довольно, — с непонятным смешком остановил ее Морган. — Теперь моя очередь.
Он нашел губами ее рот, и теперь уже его рука, скользнув по ее телу, добралась до треугольника золотистых волос и смело преодолела эту преграду. Элизабет вздрогнула, когда его большой палец, раздвинув нежные складки кожи, нашел сокровенное место, средоточие всех ощущений, и начал его ласкать. Дразнящее прикосновение сводило с ума, и она застонала и забилась в его объятиях. К своему смущению и ужасу, она почувствовала, как внезапно появившаяся теплая влага смочила ложбину, куда он так дерзко проник.
