Том поправлялся быстро. Он сказал Эстер, что это была неудачная попытка ограбления. Оба раненых оказались беглыми заключенными, скрывавшимися в буше недалеко от Сиднея и промышлявшими воровством. Тот, который мог говорить, сказал судье, что им нужны были деньги и ценности Тома. И у Тома, и у Эстер имелись причины для сомнений. Том считал, что за покушением стоит Кэмерон, но доказательств у него не было.
Были и другие неприятности. Его обозы, развозившие грузы между Сиднеем, Параматтой и отдаленными поселениями, постоянно подвергались нападениям. У его людей не было оружия, а у бандитов оно было, и в последней стычке одного из возчиков тяжело ранили.
Предполагалось, что грабежом занимаются беглые каторжники и безработные.
— Не знаешь, кто может стоять за этим? — спросил Том у старшего возчика О’Нилла. Они встретились на одном из причалов в гавани.
— Нет, но… — Он помолчал. — Ни на кого больше не нападают, кроме нас.
— Верно. Если нас опять ограбят, в следующий раз я поеду с тобой. Я возьму оружие и полдюжины верных людей.
Больше Том ничего не добавил. Время покажет, были ли грабежи простым совпадением, или же признаком того, что Джек Кэмерон изменил свою тактику. К несчастью, это опять придется скрыть от Эстер.
Губернатор пригласил Дилхорнов на обед. Для Эстер это был один из последних выходов в свет перед рождением ребенка.
Макуайр заметил, что сиднейские сплетники оказались правы: бессердечный Том Дилхорн невероятно внимателен к своей беременной жене. От него не укрылись ни случайные прикосновения, ни поспешность, с которой Том бросался на помощь Эстер, ни влюбленные взгляды. Рядом с ними губернатор чувствовал себя стариком.
После обеда жена губернатора отвела Эстер в свою комнату, а Макуайр тем временем предложил Тому бренди и сигары. От последнего Том отказался. Он пытался понять, для чего все это затеяно, и решил вернуться к «образу» предпринимателя (за обедом он вел себя как безукоризненно вежливый английский джентльмен).
— Дело в том, — начал Макуайр, после того, как они обсудили возможности освоения внутренних земель, — вам известно, как упорно я добивался вашего согласия стать мировым судьей. — Он умолк.
Том многозначительно кивнул.
— Но… — произнес он.
Макуайр заметно удивился, и Тому пришлось продолжить.
— Я знаю, что когда на меня так смотрят и обращаются столь доверительным тоном, всегда найдется какое-нибудь «но»!
— Что ж, — со смехом продолжил губернатор. — Несмотря на мое искреннее желание назначить вас мировым судьей и уверенность в вашей честности и порядочности, мировые судьи обычно не уродуют армейских офицеров в борделях! Я готов закрыть на это глаза, так что мое «но» заключается в следующем. У меня сложилось впечатление, что до недавнего времени вы были готовы согласиться, но затем вновь передумали. Не буду вдаваться в подробности, но, по-моему, я знаю, в чем дело.
Том ответил улыбкой.
— Слишком много «но», и вы наверняка понимаете, почему я намерен отказаться от подобной чести.
Губернатор кивнул, и добавил:.
— Вы оправились после ранения, но, как я понял, у вас теперь другие затруднения… по крайней мере, так говорят.
— Верно, и я не хотел бы терять свободу действий.
— Понимаю… но я хочу взять с вас обещание, что, когда ваши дела будут приведены в порядок, вы согласитесь стать мировым судьей. Я знаю, что вы сдержите свое слово и не попытаетесь уклониться. Я обращаюсь к вам, как губернатор, мистер Дилхорн, а не как друг. В противном случае я лишу вас свободы действий, не дожидаясь, пока ваши текущие затруднения будут улажены.
Тому пришлось уступить. Макуайр намекнул, что ему известно о происках Джека Кэмерона, и дал разрешение разобраться с ним по-свойски.
Хотелось Тому этого или нет, но он становился членом приличного общества!
— Конечно, — ответил он, и впервые напился.
Далее события развивались очень быстро. После разговора с О’Ниллом прошла неделя, и на его обоз снова напали. О’Нилл, расстроенный, сам принес эту новость на виллу Дилхорнов.
— Хуже некуда, мистер Дилхорн. Мы потеряли один фургон на дороге в Параматту, и двое людей ранены.
— Значит, так, — сказал Том. — В следующий раз я еду с вами. Об этом никто не должен знать. Сообщи, когда вы будете готовы.
— Дня через два-три.
Том задумчиво поскреб гладко выбритый подбородок.
— Лучше через четыре-пять. А то я выгляжу слишком респектабельным.
После ухода О’Нилла он вернулся в гостиную, где Эстер сидела в кресле с книгой в руках.
— Я тут подумал, — сказал он. — Мне придется на несколько дней съездить в Параматту по делам, и я не хочу оставлять тебя одну. Так что лучше бы тебе погостить у Алана и Сары.
Эстер взглянула на него. Она сразу поняла, что поездка Тома вызвана его недавними неприятностями.
— Если хочешь, я с удовольствием их навещу. Мне всегда нравилось бывать у Керров.
— Договорились, — ответил Том, поцеловав ее.
Направляясь к двуколке, он весело насвистывал. По крайней мере, Эстер не окажется брошенной на произвол судьбы. Не так уж все и плохо.
Том прибыл в Параматту вместе с О’Ниллом, тремя телегами, двумя фургонами и полудюжиной головорезов, которых обещал О’Ниллу.
С виду Том ничем от них не отличался. Он не мылся и не брился с тех пор, как отвез Эстер к Керрам, и оделся в рванье, которое носил в первые годы жизни в Сиднее. На выезде из города Том встретил Пата Рамси, и Пат лишь равнодушно скользнул взглядом по его изношенным сапогам, потрепанной одежде и мятой шляпе, сдвинутой на затылок.
В Параматте они выгрузили привезенные из Сиднея товары и запаслись продуктами с ферм, изделиями из дерева и грубым домотканым полотном. Выехали они вечером. Трое парней прятались в телегах, а трое других помогали с погрузкой. Том правил первым фургоном.
Он решил возвращаться ночью. О’Нилл был уверен, что разбойники давно следят за ними и дожидаются наступления темноты. Том приказал своим людям спрятать оружие и притворяться пьяными.
Напали на них, когда обоз проезжал мимо заброшенных хижин. Выскочившие наперерез всадники приказали им остановиться и отойти от фургонов. Разбойники стреляли поверх голов, чтобы подтвердить серьезность своих намерений.
— Черта с два, — крикнул Том. Он издал пронзительный вопль, дав сигнал скрывающимся в телегах вооруженным людям. Завязалась перестрелка.
Грабители не ожидали столь решительного сопротивления, и люди Тома вскоре обратили их в бегство. Главаря шайки, «каторжанина» по имени Кай, удалось захватить в плен.
Пока О’Нилл успокаивал перепуганных лошадей, Том вошел в одну из хижин, приказав доставить туда Кая через пятнадцать минут. Отсрочка нужна была для того, чтобы пленник как следует поволновался.
