Мэдлин смотрела в эти столь любимые ею темно-синие глаза — и вдруг поняла, что если она не выйдет за него замуж, он оставит у себя Мелоди, а ее отошлет прочь.
«А разве планировалось что-то иное?»
Ах да — ее решение уехать из Лондона! Сейчас почему-то трудно было вспомнить свои план и ту опасность, которую для нее представлял подобравшийся слишком близко негодяй Критчли. Эта проблема казалась далекой и нестрашной — словно звук волн, когда ты стоишь на безопасном расстоянии от прибоя.
Может быть, это реальность, а та жизнь, полная опасностей, всего лишь кошмарный сон? Или она и сейчас грезит? А любимый мужчина рядом с ней, возможно, это всего лишь видение, навеянное одиночеством и постоянным чувством страха?
Мэдлин судорожно сглотнула.
— Можно… я немного подумаю?
Эйдан пристально посмотрел на нее:
— Ты не отказываешь мне категорически?
Она чуть заметно качнула головой:
— Я правда хочу немного поразмыслить. Я… я немного изменилась за эти годы, как мне хотелось бы надеяться, и не буду снова поступать так необдуманно. Я действительно тебя люблю… — Мэдлин сделала небольшую паузу, но он не ответил ей таким же признанием. Прогладив его по щеке в безмолвном знаке прощения, она мягко улыбнулась. — Ты прав, дорогой, Мелоди достойна иметь настоящую семью. Просто… мне надо подумать. — Решив немного ослабить накал разговора, она покачала бедрами. — А я не в состоянии делать это, когда ты вот так лежишь у меня между ног.
Несколько томительных секунд Эйдан продолжал очень серьезно на нее смотреть. Казалось, он пытался что-то понять — и только потом чуть расслабился. Коротко кивнув, согласился:
— Я ждал так долго, что, полагаю, один день ничего не решает.
Мэдлин начала было отодвигаться от него, но он снова прижал ее к себе.
— Мэдди, я не намерен смиряться с отказом. Думаю, тебе следует это знать.
Он выглядел таким серьезным, что она не осмелилась улыбнуться. Если бы он только знал ее мысли…
«Ах, Эйдан, твой гнев меня нисколько не пугает. Я боюсь твоего благородства».
Именно это грозит ей смертельной опасностью.
— Я понимаю, — серьезно отозвалась она.
Удовлетворенный таким ответом, он разрешил ей отодвинуться и встать с постели. Когда она, нагая, побежала через спальню к умывальнику, улыбнулся, глядя, как она семенит ногами на холодном полу.
Мэдлин возмущенно посмотрела на него:
— Отвернись!
Он картинно закатил глаза:
— И не подумаю! Как будто я не знаю, чем ты там собираешься заниматься.
Она чопорно поджала губы.
— И все равно не смотри. Я не собираюсь устраивать тут представление.
Засмеявшись, он накрыл лицо подушкой:
— Довольна?
Некоторое время он не слышал ни звука, так что начал испытывать сильнейший соблазн подглядеть, забыв о чести джентльмена. Но в эту секунду он почувствовал, что Мэдлин забралась на кровать рядом с ним. Подняв с лица подушку, он увидел, что она сидит лицом к нему, облаченная только в нижнюю сорочку и его смокинг, поджав ноги под себя. Картинка была просто очаровательная.
— Ты обещал мне завтрак, — напомнила она ему. Она казалась такой соблазнительной, что ему ужасно захотелось снова затащить ее в постель. Господи! Его жажда когда-нибудь будет утолена? Однако он дал ей слово…
— Будет тебе завтрак.
Встав с постели, он голым двинулся по спальне, чтобы тоже умыться.
Кусая нижнюю губу, Мэдлин любовалась этим влекущим зрелищем. Эта мускулистая спина и крепкие ягодицы… она с удовольствием согласилась бы смотреть на все это до конца своих дней! Ее взгляд с наслаждением скользнул по его широким плечам, с удовольствием отмечая, как бугрятся мышцы его рук. Эйдан плеснул водой на лицо, провел влажными руками по волосам, небрежно приглаживая их. Блестящие капли падали вниз, стекая по холмам и ложбинам его торса. У нее между ногами снова начал разгораться огонь.
Счастливые капельки!
— Это нечестно! — Оказывается, он видел ее в зеркало на умывальнике. — Мне почему-то смотреть не разрешили!
Боже! Если наблюдая за ней, он возбуждается так же, как Мэдлин сейчас, то так и быть, запрещать она не станет.
— Этот вопрос можно будет обсудить, — признала она.
Его брови взлетели вверх.
— Правда?
Он сжал мышцы ягодиц.
Мэдлин была буквально заворожена.
— Неплохо у тебя получается.
Эйдан громко рассмеялся. Такого искреннего, открытого смеха она не слышала уже очень давно.
Что-то настороженное и недоверчивое в ее душе вдруг растаяло. Глаза Эйдана так сияют! Может быть… может быть, они смогут быть счастливы вместе?
Эта мысль занимала Мэдлин все то время, пока он одевался и выходил, чтобы позвать лакея с завтраком. Еду принесли очень быстро, заставив ее заподозрить, что здешний управляющий — просто ясновидящий. Она едва успела быстро одеться, перетянуть волосы ярко-голубой лентой и спрятать следы их вчерашнего поспешного раздевания.
Еда была необычайно вкусной, а общество — просто дивным. Они просто обменивались улыбками, поглощая яичницу и тосты. Спокойная радость, отражавшаяся на его лице, согревала Мэдлин лучше горячего чая.
Она примет его предложение! Эйдан столько сделал для нее, нельзя снова вонзить нож ему в сердце!
Пора обращаться к епископу. Ее любимый мужчина достаточно богат, чтобы купить специальное разрешение на брак. Надо просто предложить внушительную сумму.
И оставался еще вопрос жилья. Наверное, их дом может быть совсем небольшой. Только бы им жить всем вместе, одной дружной семьей…
Раздался тихий стук. Колин быстро вошел в комнату. Мелоди висела у него на руке, словно маленькая обезьянка.
— У меня для вас посылка, принимаете?
Эйдан заметил темные мешки под глазами приятеля.
— Выглядишь, прямо сказать, неважно. — Он перевел взгляд на Мелоди, болтавшуюся над полом, словно воздушный змей на веревочке. — А малышка — очень даже хорошо.
— Да, она в отличной форме. А вот меня, наоборот, всю ночь мучили к-о-ш-м-а-р-ы. — Он посмотрел на кудрявую озорницу и опустил ее на ножки. — Ее, а не мои. Мэдлин быстро встала из-за стола: на ее лице была написана тревога.
— Дурные сны? Девочка здорова?
Колин устало улыбнулся:
— По-моему, да. Я сам виноват. Слишком много пиратских баек — тяжеловато для детского сознания.
Эйдан ухмыльнулся: он никак не предполагал, что обладатель множества двоюродных братьев и сестер не может найти подход к маленькой девочке.
— Ты сам виноват. Надо же было придумать: рассказывать такие жуткие истории ребенку!
Колин возмущенно прищурился:
