Лаура Паркер - Буря страсти

О да, он еще слышит ее дыхание. Его пробрала дрожь, забытые воспоминания вновь пробудились к жизни.

Он протянул к ней руку — интуиция подсказывала, где она лежит. Но не дотронулся. В этом не было нужды. От ладони, которой он ощущал тепло ее кожи, наслаждение передавалось всему телу. Такая теплая, такая живая, такая реальная.

Делла нашла его!

Он взял прядь ее волос и пропустил сквозь пальцы, словно купец, определяющий качество ткани. Он вспомнил, как восхищался шелковистыми локонами кофейного цвета и молочно-белой кожей в день свадьбы.

Наклонившись, он пощекотал кончиком пряди свою губу.

Делла, которая пахнет розами. Хватит! Он содрогнулся и выпустил волосы. Слишком много эмоций после столь долгого перерыва. Она вернула ему не только эмоции, но и боль, и воспоминания.

И все же его рука опять потянулась к ней и легко прикоснулась к ее коже. Она даже не шевельнулась. Он ощутил под пальцами биение пульса и тут же почувствовал, как напряглась его плоть.

Он отдернул руку.

Глупо, опасно, невозможно. Он не испытывал желания с тех пор, как… как…

Смущенная, оробевшая, она бесшумно шла к их брачному ложу, одетая лишь в шелковую тунику, завязанную на талии. В свете свечи ткань казалась прозрачной.

Его сердце замерло. Он не мог ни сглотнуть, ни вздохнуть. Ее подрагивающие при каждом шаге груди, соски, просвечивающие через ткань, плавная линия бедер, темный треугольник между ног завораживали его.

Она остановилась в шаге от него, словно усомнившись в том, что ее появление желанно. Создавалось впечатление, что ее рассыпавшиеся по спине волосы живут отдельной жизнью. Она пристально всматривалась в его лицо.

— Вы довольны, муж мой? — спросила она, озадаченная тем, что он продолжает молчать.

«Муж мой». Господи, эти слова звучат для него божественной музыкой!

— Да, — тихо ответил он, испуганный своей сдержанностью.

Ему до безумия хотелось сказать ей, что она прекрасна, что он даже не мечтал о такой красоте и недостоин ее. Но он в отличие от щеголей не умел красноречиво выражать свои мысли. Не будет же он говорить жене те банальности, которые обычно мужчины говорят любовницам. Нет, лучше помолчать, чтобы не оскорбить ее сравнением. К тому же он пришел сюда совсем для другого.

Чтобы сообщить, что он вынужден покинуть ее — опять. Он принес с собой официальный приказ командующего, в котором ему предписывалось немедленно выехать в полк в Париж. Конный курьер доставил его как раз в тот момент, когда он прощался с последними гостями, прибывшими на свадьбу.

— Вы странно молчаливы. — Она улыбнулась и сложила руки так, что они скрыли нижнюю часть ее живота. — Я начинаю думать, что… не произвела на вас впечатления.

— Мадам, вы неправильно понимаете мое благоговение перед вами. Я должен вам кое-что сказать… показать.

— Я очень надеялась на это. — В ее соблазнительном смехе слышались и робость, и кокетство. — Но вы все еще одеты. — Она многозначительно посмотрела на просторную кровать. — Позвать вашего камердинера?

— Нет.

Он не мог оторвать взгляд от ее вздымающейся при каждом вдохе груди. Шелк и причудливая игра света безжалостно терзали его. Ее едва уловимый запах пробуждал его чувственность.

— Пожалуйста, выслушайте меня, Делла. Я пробыл здесь каких-то пять дней. Мы еще чужие друг другу. Вам нужно время, чтобы… убедиться.

Она отрицательно покачала головой, и ее темные волосы заволновались, как море.

— Я уверена в том, что хочу быть вашей женой. Что еще?

— Есть и другие соображения.

— Так изложите их мне, муж, — проговорила она и почти вплотную приблизилась к нему. В ее глазах горел призывный огонь.

Он смял приказ. Какая несправедливость, что сегодня, в день свадьбы, он должен лишить себя прелести познания собственной жены. Он не ляжет с ней в эту ночь, чтобы оставить поутру. Это будет еще большей несправедливостью, теперь уже по отношению к ней.

Он не мог забыть тень сомнения, промелькнувшую в ее глазах, когда она под руку с отцом шла к алтарю. Он не слышал, о чем они говорили за минуту до этого во дворе церкви, но знал, что ее отец против их брака. Если он будет любить ее в эту ночь, а потом уедет, то предаст ее, женщину, которая проявила удивительную отвагу, согласившись выйти за него замуж.

О, это будет тяжелейшим испытанием, выпавшим на его долю!

— Я слишком спешу? — Она беспомощно всплеснула руками. — У меня нет опыта в том, как быть женой.

— Сударыня, вам нужно только быть самой собой, — сказал он, чувствуя, что теряет контроль над собой.

Ему казалось, что он балансирует на лезвии бритвы. Один неверный шаг — и с ним покончено. Как он может отказать ей? Ее запах одурманивал его. Она вся одурманивала его.

— Тогда, полагаю, — кокетливо проговорила она, встав у него между колен, — ваша жена хочет, чтобы вы поцеловали ее.

В ее взгляде читалась застенчивость, желание и отвага. Она олицетворяла все, о чем он когда-либо мечтал.

«Всего один поцелуй», — подумал он. Он уйдет после одного поцелуя. Он поднял голову, когда она положила руки ему на плечи. Их губы слились, и оба окунулись в неземное блаженство. Один поцелуй. Такой легкий. Но такой разрушительный. Тело возобладало в нем над разумом. Он отбросил прочь смятый листок, а вместе с ним и свои благие намерения.

Его ладони легли ей на талию, и он через ткань ощутил тепло её кожи. Упав навзничь на кровать, он увлек ее за собой. Семь долгих лет он жил ради этого мгновения. И никто, даже он сам, не вправе отнимать его.

Один поцелуй превратился в десяток, когда он распробовал се на вкус. Он целовал ее уши, глаза, лоб, нос, подбородок.

Своими поцелуями он отдавал должное её очаровательной улыбке, призывным взглядам, ее смущению и настойчивости. Он все сильнее прижимал ее к себе. Его руки, скользнув в разрезы туники, ласкали ее обнаженное тело.

Она с готовностью прильнула к нему, его набухшая плоть вдавилась в ее мягкий живот. Сжав руками ее ягодицы, он привлек ее еще ближе к себе, и она судорожно вдохнула, а потом уперлась руками ему в плечи и задвигала бедрами. Из его груди вырвался стон, и она восторженно рассмеялась. Он не спрашивал, где она научилась дразнить мужчину, потому что знал: она, как и он, следует велению своего сердца. Он тоже засмеялся, и в его смехе впервые звучало ликование.

Они снова слились в поцелуе — страстном, требовательном и остром.

Он перекатил ее на спину и принялся гладить рукой от груди до колена. С трудом верилось, что это восхитительное создание с нежной кожей — его жена. Развязав тесемки и сняв с нее тунику, он припал губами к ее груди.

Он поднял голову. Ее глаза были закрыты, она вся сосредоточилась на своих ощущениях. Он ущипнул губами ее сосок, провел языком по животу. Выгнувшись ему навстречу, она прижала к груди его голову и запустила пальцы ему в волосы.