— Надеюсь, с этим можно что-то сделать?
— Мы долго пытались убедить Джакомо заняться торговлей, и вот наконец он согласился.
— Я уверена, там ему будет хорошо.
— Не сидите здесь слишком долго, синьорина. Вам нужен отдых, — сказала Роза и поспешила обратно в дом.
Клио оглядела сад. Что ж, по крайней мере, хоть кто-то начнет новую жизнь. Талия опустила блокнот на колени:
— Не знаю, что бы такого придумать в конце…
— Вряд ли публике понравится, если история будет заканчиваться словами «кто знает, что случится».
— Да уж, актеров забросают гнилыми фруктами.
Да… а в реальной жизни у них всего две маленькие чаши. Остальное у леди Ривертон, сбежавшей в неизвестном направлении.
— А как насчет любви? Все закончится хорошо?
— Зависит от многого. Например, от того, что я пишу — комедию или трагедию. Кстати, я вспомнила… — Талия достала из блокнота сложенный конверт. — Это пришло сегодня утром, от Марко. Я так волновалась за тебя, что совсем позабыла об этом письме.
— Что в нем? — спросила Клио. — Он признается тебе в любви?
— Не будь дурочкой, — ответила Талия, протягивая конверт сестре. — Между нами никогда не было любви, одни только перебранки. Помнишь? Он пишет, что уезжает в Пизу, отправляется на поиски леди Ривертон. Он навестил мистера Фробишера в тюрьме и узнал, что леди Ривертон собиралась в Пизу. Почему именно Пиза? Я бы на ее месте отправилась в Россию. Или в Индию. Словом, куда-нибудь подальше.
— Я думаю, что рано или поздно леди Ривертон окажется в Англии и Марко, преследуя ее, приедет туда же.
Клио ощутила острое разочарование. Она даже не могла отправиться на поиски сокровищ и вынуждена сидеть дома, в то время как серебро удаляется в неизвестном направлении.
Но потом она взглянула на Талию и подумала о Кори и об отце, о Каллиопе и Камероне, о своих младших сестрах, оставшихся в Лондоне. Обо всех, кого она любила. Эдвард позволил Фробишеру сбежать, а сам остался с ней, сказал, что она дам него важнее любого сокровища. Она не могла бы поступить иначе. Ее семья нуждалась в ней, как она сама нуждалась в родных. Она останется с ними, и пусть Марко отправляется в погоню один.
Пока.
Но не собирается ли и Эдвард отправиться за сокровищем? Не потеряет ли она его?
— В Швейцарии тоже много интересного, — сказала Талия. — Я уверена, что там нас тоже ждут приключения.
Клио улыбнулась ей, но в сердце поселилась боль. Пора было начинать новую главу, хотя Клио пока не знала как. Так много всего случилось в Санта-Лючии, многое изменилось, и прежде всего она сама…
— Синьорина Клио, — сказал лакей, подходя к ней, — для вас посылка.
— Письмо и посылка — и все в один день? — рассмеялась Клио. — Мы пользуемся популярностью. Спасибо, вы можете принести ее сюда:
— Прошу прощения, синьорина, но она слишком велика, боюсь, не пройдет в дверь.
— Слишком велика?
Откинув плед и сбросив шаль, Клио поспешила в дом, за ней следовала Талия.
В холле стояла массивная бесформенная фигура, вокруг нее столпились слуги.
— Это явно не бриллиант, — промурлыкала Талия. — И даже не жемчуг. Если только это не самый большой бриллиант в мире.
Вооружившись взятым на кухне ножом, Клио перерезала веревки, стягивавшие полотно, в которую была обернута посылка. Покровы упали, и их взгляду явилось чудо.
Артемида. Алебастровая Богиня.
Клио осторожно коснулась ее высеченных в камне локонов. Артемида была холодна и совершенна.
— Это же Алебастровая Богиня, — выдохнула Талия. — Он прислал ее тебе, Клио.
Он прислал ей Алебастровую Богиню? Это самый совершенный из возможных подарков. Или это знак прощания?
— А была какая-нибудь записка или письмо? — спросила Клио лакея.
Он покачал головой:
— Только статуя, синьорина.
Клио рванулась к двери, едва заметив вспыхнувшую в плече боль и не слыша несущиеся ей вслед крики Талии. Она выбежала на улицу, не обращая внимания на испуганные взгляды людей, и не останавливалась, пока не добралась до цели. Палаццо Эдварда…
Клио остановилась у распахнутых ворот едва дыша, но не от того, что она бежала через весь город, а от того, что увидела перед собой. Слуги выносили из дома сундуки и чемоданы, окна были распахнуты, и ветерок колыхал тяжелые занавеси.
Он в самом деле уезжает, с ужасом поняла Клио. Уезжает и прислал ей Артемиду в знак прощания.
Внезапно ее захлестнула злость. Нет, она не позволит ему! Как он может уехать после всего, что они пережили вместе! Она не может его потерять. Она любит Эдварда, и даже если из нее выйдет плохая герцогиня — не важно, важно, что она будет его герцогиней. Это единственное, что имело значение.
Клио пробежала через ворота и спросила первого попавшегося слугу:
— Герцог! Где он?
— В своей комнате, синьорина, но я не…
Клио проскользнула мимо него. Она хорошо знала, где расположена комната Эдварда, и не останавливалась, пока не достигла ее.
Эдвард сидел за столом и писал. Все предметы искусства, пострадавшие минувшей ночью, были ухе упакованы. Осталась только шкатулка на туалетном столике. Та, в которой лежала серебряная чаша и клочок ее костюма Медузы.
Эдвард даже не поднял голову, только улыбнулся, словно ждал ее прихода.
— Ты прекрасно выглядишь сегодня, Клио, — сказал он.
— Благодаря тебе. Ты спас меня там, в гостиной леди Ривертон.
— Ты попала в опасную ситуацию по моей вине.
— Нет, это я виновата. Я же сама предложила помощь.
Эдвард наконец взглянул на Клио:
— Знаешь, из всего этого я извлек один ценный урок.
— Всего один?
— Нет, конечно, просто этот — самый ценный. Ты никогда не будешь сидеть дома, тебя не заставить держаться в стороне от опасности. Если ты веришь в то, что делаешь, то пройдешь и огонь и воду. Я не могу помешать тебе и не могу защитить, даже если похищу.
Клио сдавленно рассмеялась:
— И тебе понадобилось столько времени, чтобы это понять?
— Да. И еще я знаю, что если заставить тебя сидеть у камина с вышивкой, это будешь не ты, не Клио.
— Ты… ты любишь меня? — прошептала она.
— Ты же знаешь, что люблю. Я люблю все в тебе, даже твое ослиное упрямство. Думаю, нам надо пожениться.
— С чего бы это?
— С того, что если мы опять влезем в какие-нибудь неприятности — а зная нас, можно с уверенностью утверждать, что так и случится рано или поздно, — мы сможем поддержать друг друга. И еще потому, что я не представляю себе жизни без тебя. Я уже спрашивал тебя, Клио, и спрашиваю еще раз. Ты выйдешь за меня?
— Да! — воскликнула Клио и бросилась к нему на колени, целуя его снова и снова. — Да, выйду. И стану самой лучшей герцогиней. Когда же свадьба?
