Ранним утром, едва открыв глаза, Саманта ощутила туман. Прохладный и влажный даже в середине июня. Она никогда ни одно место не называла домом, но это утро было похоже на утро в тех местах, по теплу которых она тосковала. Палм-Бич, Флорида, где она большей частью жила последние три года.
У Рика там тоже был дом, если так можно назвать владения, включающие дворец с тридцатью комнатами, бассейн, два теннисных корта и сад в три акра. Однако даже Солано-Дорадо казался маленьким по сравнению с Роли-Парком здесь, в Девоншире.
Саманта снова посмотрела на автотрассу, которая тянулась по холмам и виднелась за пределами каменных стен имения. Дополнительные сотрудники уже охраняли ворота, следили за мониторами и ходили по периметру конюшенных служб. Казалось, все уже было готово, но она нервничала.
У нее ныли кончики пальцев, адреналин наполнял все ее мышцы. Это было похоже на преамбулу к ограблению, когда она клала на алтарь преступления свою свободу, иногда жизнь. Саманта покрутила руками, расправила мышцы, чтобы ускорить движение крови в сосудах. Да, она готова ко всему. Сейчас ей нужно лишь одно — чтобы грузовики и «белые шляпы» появились побыстрее и она могла приступить к делу.
За спиной у нее зашуршал гравий.
— Пока еще рано для тебя, любовь моя? — произнес низким воркующим голосом Рик и отвел ее волосы на плечи, чтобы поцеловать в затылок.
На одну минуту она позволила ему поглотить себя. Как называл доктор Фил хорошего партнера? Удобным мягким местом, куда можно упасть, от которого можно услышать успокаивающие слова. Рик помог ей начать новую жизнь. Хотела ли она завязать в ближайшем будущем или нет, но без него искушение вернуться в атмосферу вызывающих отчаянное сердцебиение ночных ограблений было бы слишком сильным, чтобы ему сопротивляться.
— Просто ожидаю доставки, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом. — О, да ты настоящий Джеймс Бонд!
— Я не Джеймс Бонд, — был его стандартный ответ.
— В это утро ты похож на него. Браво!
Он оделся по-деловому, в темный костюм от Армани, и повязал серо-голубой галстук. Его глаза напоминали голубые сапфиры. Когда он улыбнулся, у нее встрепенулось сердце.
Саманта со стоном обняла его за шею, выгнула спину, когда он стал целовать ее.
— Ой, Джеймс! — выдохнула она, когда он дал ей секунду передохнуть. — Что на тебя нашло?
— Ты спала прошлой ночью, когда я подошел к кровати, — объяснил Ричард, снова поворачивая ее к себе лицом. — И я оказался таким джентльменом, что не разбудил тебя, хотя изнывал от желания.
Саманта фыркнула:
— Неужели?
— Да, — кивнул он. — Ты ведь знакома с сексом, я полагаю? Если нет, то почитай об этом. Я буду дома этим вечером, и если ты опять будешь спать, я непременно тебя разбужу.
Ричард снова поцеловал ее. Саманту продолжало удивлять, что даже спустя восемь месяцев он мог посмотреть на нее — и у нее подгибались колени. А что касается поцелуев и секса…
— Я не усну.
— Очень мудро с твоей стороны. Позови меня, если я понадоблюсь. — Он сжал ее пальцы, затем медленно отпустил и направился к гаражу размером со стадион. — Я люблю тебя.
— Я люблю тебя. — Саманта смотрела, как он удаляется. — А почему ты сам за рулем?
Он обернулся:
— Это помогает мне думать. Между прочим, я беру с собой «Соланум», чтобы оценить его.
Волна беспокойства пробежала по ее телу.
— Будь осторожен, Рик.
— Буду.
Он мог бы слетать в Лондон и обратно на вертолете, но поскольку с ним был этот проклятый бриллиант, Саманта порадовалась, что он будет ехать по земле, а не находиться в воздухе на высоте тысячи метров. Опять же, она видела, как он ведет машину. В отличие от нее он не позволял себе риска, хотя и любил ездить быстро.
Красный «ягуар» заворчал, пробежал по подъездной дорожке, выехал из ворот и по узкой дороге направился к пересечению с магистралью. Рик будет ехать по своей земле еще минут десять, но он отгородил дом стеной от любопытных глаз прессы и охочей до звезд публики.
В распоряжении Саманты оказалось всего пять минут для раздумья над тем, следует ли ему серьезнее обеспокоиться тем, что у него бриллиант, или же, наоборот, ей следует меньше волноваться по этому поводу. Она не успела прийти ни к какому решению, когда увидела три грузовика, которые шли по возвышенной части дороги в сторону Роли-Парка. Когда они подъехали ближе, стали видны и четыре сопровождающие их полицейские машины.
Это было самой большой трудностью в работе с «белыми шляпами» — постоянно соприкасаться плечами с полицейскими, адвокатами и другими категориями людей, которых раньше она старательно избегала.
— Вот и пробил час, — пробормотала Саманта, когда караван остановился у главных ворот, а затем продолжил движение по направлению к ней.
Пару месяцев назад, несмотря на многократные заверения Рика, что он ей доверяет, она не могла даже подумать о том, чтобы он уехал, когда «Ви-эвд-Эй музеум» привозит драгоценности на несколько миллионов британских фунтов под ее опеку. И, тем не менее, он уехал, исчез из виду на магистрали. Грузовики и полицейские машины остановились на покрытой гравием стоянке. Браво! Они прислали полицейскѸх с автоматами, чтобы показать, насколько серьезно относятся к безопасности этой передвижной выставки. Саманта тяжело вздохнула и взяла свое удостоверение.
— Мисс Джеллико, — обратился к ней высокий, в дешевом желтовато-коричневом костюме мужчина, выйдя из ехавшего во главе колонны грузовика. — Меня зовут Генри Ларсон, я ассистент мистера Монтгомери.
— Мистер Ларсон, — сказала она, пожимая ему руку и изучая фото на бейджике, прикрепленном к лацкану пиджака. Блондин с короткой стрижкой под ежик и карими глазами, которые большей частью были заняты разглядыванием живописных окружающих пейзажей, а не ее лица. Он не отвечал представлениям Саманты о музейном смотрителе. Впрочем, она и сама вряд ли похожа на хозяйку дома, который находится за ее спиной. — Вы не хотите предварительно взглянуть на зал до начала разгрузки?
— Да, хотел бы. — Он подал сигнал, и к ним присоединились половина всех полицейских и еще дюжина музейных работников, о чем свидетельствовали их бейджики.
— Я полагаю, вы видели схему размещения экспонатов, — сказала Саманта, ведя команду к конюшне и чувствуя себя гидом, которому требуется флажок. — Экспонаты размещаются почти идентично тому, как они размещались в Эдинбурге.
— Сколько людей имеют доступ к дверному коду? — спросил Ларсон, кивнув на пару стражей, стоявших по обе стороны двери.
Саманта повернулась спиной к толпе и набрала несколько цифр.
