– Я тоже оставила на твоей спине свои следы – кровоточащие царапины, – произнесла она.
Вулфред повернулся к ней лицом.
– Единственный римский рубец, о котором я не жалею! – прошептал он.
– Они причинили тебе боль, – также шепотом ответила Мелания, чувствуя, как ее сердце переполняется щемящим чувством вины.
– Сейчас я ее уже не чувствую.
Их взгляды встретились. Мелания не прочла в глазах Вулфреда ни негодования, ни ненависти…
Невозможно! Ведь у него были все причины ненавидеть ее! Мстить ей. И он имел для этого все возможности как ее муж!
– Ты еще мало отомстил мне, не правда ли? – прошептала она.
– Я просто не почувствовал в тебе партнера.
– Но даже, женившись на мне, ты… ты, несомненно, думал, что оковы брака должны были стать для меня тяжелыми.
– Они такими стали?
– Не совсем.
Вулфред протянул руку и привлек Меланию к себе. Его поцелуй был горячим и страстным. Бушевавший в нем жар воспламенил ее. И в возникшем огне не было никакого негодования, ни жажды мести, была только ответная реакция на его ласку…
Руки Вулфреда осторожно, ласково освободили Меланию от связывающей движения одежды. Ей тоже захотелось дотронуться до него, так чтобы кожа к коже… губы к губам…
Дыхание Мелании сделалось частым, почти лихорадочным. Свет лампы показался ей слишком ярким, и она погасила ее. Вулфред пробежался кончиками пальцев вверх и вниз по телу Мелании, а его губы снова прильнули к ее. Его ладони легли на ее груди и сжали их, чего Мелания в тот момент ждала и хотела. И ей уже не было никакого дела до того, что Вулфред – сакс, а следовательно, непримиримый враг. Она не хотела и думать ни о его ненависти к Риму, ни о его ужасном рабстве, ни о римских законах, включая брачные. Мелания забыла, что совсем недавно ненавидела этого человека так же, как и он ее.
Сейчас она не могла найти в своем сердце даже искры той ненависти. Мелания чувствовала лишь огненную, всепоглощающую страсть. А в глубине сердца сопереживала судьбе Вулфреда.
Ее сердце было открыто для него. Ибо она знала, что он может ей дать именно то, что она так страстно желает. Вулфред же лежал между ее ног и с наслаждением ощущал, как Мелания вбирает в себя его разгоряченную, затвердевшую мужскую плоть. Она прижималась к нему всем телом, повторяя каждое его конвульсивное движение. Вулфред наклонил голову, добрался губами до сосков груди и осторожно сжал один из них зубами. Мелания застонала от наслаждения. Тогда Вулфред проделал то же самое со вторым соском. Она же нашла его губы и прильнула к ним. Оба слились в долгом, безумном поцелуе…
…После того как пик страсти миновал и они немного остыли, Мелания еще долго не выпускала Вулфреда из своих объятий. А он пробежался кончиками пальцев по ее волосам и осторожно соскользнул с прекрасного, пьянящего женского тела.
– Ты улыбаешься? – прошептал он. – Я ведь был прав, сказав, что ты не чувствуешь меня!
Мелания игриво ответила:
– Ты должен стараться изо всех сил. Тогда твоя месть станет полной, сакс. А пока ты не достиг желанного мною.
– Я не знаю, из каких сил еще стараться!
– Ты в состоянии попытаться еще раз?
– Если ты хочешь.
– Мы уже раз шли таким путем, но дошли только до его половины. Повторения мне бы не хотелось. Если ты способен на более героический подвиг, то я хотела бы почувствовать его. Но ты непременно откажешь мне!
– Почему же?
– Потому что он означает мою смерть.
– Смерть? Насколько я понимаю, пока ты еще не умерла!
– Только благодаря тебе!
– Ты что, действительно хочешь умереть? – И Вулфред покрыл поцелуями лицо Мелании. – Но ведь для смерти было много возможностей! – ухмыльнулся он.
– Я испробовала их все.
– Кроме этой. Здесь тебе еще предстоит многому научиться.
Он снова поцеловал ее. Теперь – в шею, осторожно сжав зубами кожу.
– И ты считаешь, что так же сможешь меня убить?
– Не до конца.
Вулфред слегка укусил Меланию за мочку уха. Она почувствовала, что вот-вот все начнется сначала. Но вдруг вспомнила…
Вспомнила о Маркусе. О том, что он сейчас ждет ее во тьме леса, ведь она обещала принести ему еду и одежду. И он положился на нее!
– Я… я… – проговорила она запинаясь. – Мне надо… Вулфред, прошу тебя, отпусти меня!
Вулфред разжал объятия и дал Мелании подняться, хотя выражение ее лица его озадачило. И даже несколько насторожило. Вулфред смотрел, как Мелания в спешке оделась, обулась, пригладила растрепавшиеся волосы и набросила на плечи накидку.
– Ты куда собралась? – спросил он.
Мелания посмотрела на Вулфреда, сидящего голым на полу ее комнаты, на его светлые волосы и до невозможности голубые глаза.
– Мне нужно… отлучиться!..
Начался дождь.
У Мелании не было времени собрать все, что нужно, для Маркуса. Даже корки хлеба. Причем достать немедленно хотя бы что-нибудь не представлялось никакой возможности. В комнате остался Вулфред. Триклиний заняли воины Хенсы. А по слякотному двору туда-сюда шныряли саксы. Мелании пришлось идти к Маркусу с пустыми руками.
Благодаря низко плывшим тучам, сделавшим тьму совсем непроглядной, ей все же удалось проскочить через двор. Обернувшись, она поняла, что никто за ней не следит. К тому же все саксы видели, как она пошла к себе в комнату, а следом за ней туда же направился Вулфред. Значит, ночью слежки саксов можно не опасаться. Правда, склон холма, по которому ей предстояло взбираться к лесу, совсем размяк из-за дождя, и ноги Мелании тут же стали разъезжаться в разные стороны. Но она хорошо знала тропинку, а потому уверенно шла вперед. Труднее, наверное, будет отыскать Маркуса. Мелания надеялась, что ей не придется входить в сам лес и Маркус будет ждать ее на опушке.
Слава Богу, он действительно там и ждал ее. Маркус протянул обе руки навстречу Мелании. Та без всяких колебаний бросилась ему в объятия, к своему любимому Маркусу!
Он крепко прижал Меланию к себе, утопив свое лицо в ее роскошных густых волосах. Потом обнял за талию и поднял, оторвав ноги от земли. И вдруг сразу же опустил, процедив сквозь зубы:
– Ты была с мужчиной!
Голос Маркуса звучал твердо, как камень. Мелания засуетилась, приглаживая волосы и оправляя одежду.
– Не надо ничего говорить! – вновь выдавил из себя Маркус. – Я по запаху чувствую на тебе его семя.
– Маркус, я…
– Повторяю: не пытайся отпираться. – Он повернулся спиной к Мелании, скрестил руки на груди и отрывисто произнес через плечо: – Видимо, ты нашла утешение в его объятиях!
В голосе Маркуса звучало самое настоящее бешенство. Но и Мелания не могла сдержать охватившее ее негодование.
