— Что ж, ничего трудного, не так ли? — насмешливо сказал он, обращаясь и к себе, и к ней, когда они шли во главе процессии к дверям. Во дворе их начал хлестать ветер, налетавший со стороны темнеющего моря.
Эва посмотрела на ряды пенистых валов, ветер облепил многочисленными юбками ее прекрасные длинные ноги. У Люсьена пересохло в горле. О да. Намного приятнее думать о том, что их ожидает в Джинджермере…
— Как говаривала моя мать, выйти замуж просто. Трудно переносить семейную жизнь.
— Ах, если повезет, то вам, моя дорогая, не придется долго переносить мое присутствие.
— Ну же, Блэкхит. Вы говорите так, словно я жду не дождусь стать вашей вдовой.
— Осмелюсь сказать, что такая мысль, похоже, вам приятнее, чем мысль о том, чтобы быть моей герцогиней. Не надо ли мне быть сегодня ночью настороже, чтобы у вас не возникло желания получить статус вдовы раньше, чем ожидается?
— О, думаю, что вы в полной безопасности, герцог. — Она бросила на него игривый: взгляд, блеснувший из-под опущенных ресниц. — Пока.
Подали карету, и слуги с селянами сгрудились вокруг нее, смеясь, выкрикивая поздравления, у некоторых в руках горели факелы, разгонявшие сгущающуюся тьму. Бьющееся пламя бросало оранжевые отблески на возбужденные лица. Люсьен взглянул на молодую жену, которая молча стояла рядом с ним. Хотя она улыбалась, он чувствовал, что она испугана.
— Ваш плащ, миледи.
Люсьен принял тяжелую накидку из рук служанки, накинул ее на плечи жены и, сняв с нее шляпку, покрыл ее ярко-рыжие, уже разметавшиеся на порывистом морском ветру волосы капюшоном. Она вся дрожала.
— Прекратите, Блэкхит, я не маленькая…
— Ш-ш.
Она издала возглас беспомощного нетерпения, но позволила ему помочь ей одеться. Ее щеки горели, глаза блестели на фарфоровом личике, но сожаление или желание зажгло в них огонь, Люсьен понять не мог. Когда он завязывал ей капюшон, его пальцы нежно касались ее подбородка. Она быстро взглянула на него, и в ее глазах Люсьен прочел отчаянную потребность знать, что они поступили правильно. Он улыбнулся, стараясь своим примером воодушевить ее.
— Правда, моя дорогая… все будет не так уж плохо. Помните, у вас будет столько независимости, сколько вам нужно, и пока я жив, и после того, как я умру. Ребенок ни в чем не будет нуждаться. Нет поводов беспокоиться. Она в ответ слабо улыбнулась.
— Тогда, думаю, я буду счастлива в Джинджермере. — Она подняла голову и посмотрела на него со своим обычным высокомерным удивлением. — Пока вы будете выполнять свою часть сделки и не станете покушаться на мою свободу, мы могли бы и в самом деле сохранять этот… брак.
Люсьен подсадил ее в карету.
— А вы, Блэкхит? Вы ни разу не высказали своего мнения об этом союзе. Не обернется ли он пыткой для вас, когда вы поймете, что наконец оказались связанным семейными узами?
— Я намерен сделать все, чтобы этого не случилось, моя дорогая.
Она приподняла бровь и сунула руки в муфту.
— Уверена, что так и будет. Ведь мужчины всегда стремятся к семейному счастью, когда союз молод, однако эти стремления так и остаются нереализованными из-за действия времени и их погони за разнообразием. Браки со временем портятся и гниют, как старое мясо, как плохой сыр.
Он влез в карету вслед за ней.
— Моя дорогая Эва, я очень хочу сделать хоть что-то, чтобы изменить это печальное мнение.
— Фи, Блэкхит. Разве вы сможете? Кроме того, что вам известно о браке? — Она указала пальцем себе на сердце и вскинула голову. — Поверьте, я знаю, что говорю. Ведь мне уже доводилось спускаться с этой горки. А вам нет.
— Я полон решимости сделать так, чтобы наш брак превзошел ваши мрачные ожидания.
Эва бросила на него сожалеющий взгляд и покачала головой. Вынув руку из муфты, она непрерывно крутила обручальное кольцо на пальце, словно никак не могла привыкнуть к новому ощущению.
— О, Блэкхит. Для столь опытного человека вы иногда так… наивны. Но не стану развеивать ваши иллюзии. Вы достаточно скоро сами все поймете.
— Нет, мадам. Это вы поймете.
Она лишь повела бровью, убежденная в верности своего мрачного предсказания.
— Я не шучу, моя дорогая. Я намерен доказать, что для вас брак не станет карой, как вы того ожидаете.
— Да? И как вы намерены сделать это, Блэкхит?
— Начну с того, чтобы вы были полностью удовлетворены в постели.
Даже сгустившийся мрак не смог скрыть ни краски, которая залила ее лицо, ни того, как она беспокойно заерзала на сиденье.
— И я полагаю, что вы намерены начать… удовлетворять меня уже сегодня?
Он посмотрел на нее из-под прикрытых век.
— Могу начать прямо сейчас, если вы пожелаете.
— Думаю, после ужина.
— Нет, до ужина. Небольшая разминка в постели улучшит аппетит.
Она отвернулась, но он успел заметить ответное желание в ее глазах.
— Вот вам и весь мужчина, — сказала она, оглядевшись с видом знатока. — Всегда думает об одном и только об одном. По крайней мере вы честно говорите об этом, Блэкхит.
— Это не то, о чем я могу лгать, даже если бы захотел.
— Значит, выл впрямь думаете об этом. Он улыбнулся.
— Вы хотите убедить меня, что сами не думаете об этом? Эва снова принялась играть кольцом.
— Конечно, думаю. Но это от меня не зависит. Беременность странным образом влияет на женщину. Я уверена, что мой возросший… аппетит к тому, что в нормальных условиях я сочла бы отвратительным — то есть делить с вами, Блэкхит, брачное ложе, — связан с тем, что мое тело более не принадлежит мне.
— Гм-м… да. Но оно точно принадлежало вам, когда я заронил в него семя, не так ли?
Она бросила на него наигранно-гневный взгляд.
— Вы опять о том же?
— Прошу прощения, — пробормотал он, но у него на лице играла ухмылка. — Будем трогаться?
— Чем быстрее, тем лучше.
Карета тронулась, колеса захрустели по покрытым ледяной коркой лужам. Люсьен откинулся на подушки сиденья, стараясь согреться под тяжелым шерстяным плащом, и стал глядеть в окно. Ему были видны холмы, поднимающиеся на фоне темнеющего неба словно огромные задумчивые стражи. На юге были скалы, а за ними — море.
Он посмотрел на свою молодую жену.
— Вам не холодно, моя дорогая?
— Вполне терпимо.
Она не взглянула на него, ее задумчивый взор был обращен в сторону моря, где в сумеречном свете белые барашки волн катились к берегу, словно убегая от надвигающегося шторма.
— Похоже, будет дождь, — сказала она.
— Полагаю, снег.
— Снег и холод в нашу брачную ночь. Гм-м. Как это подходит.
— Прекратите, Эва, — тихо проговорил он. Она вскинула голову.
— Что прекратить?
