ГЛАВА 29
Геро сидела возле пустого камина в библиотеке, свернувшись калачиком в кресле с открытым томиком поэзии семнадцатого века на коленях, когда в дверях появился Себастьян, принеся с собой запах солнца, свежего воздуха и сельских просторов.
– А что случилось с твоей повязкой? – поинтересовалась жена, подняв глаза.
– Она мне мешала.
– Уважительная причина, чтобы лишить поддержки раненую руку.
Девлин негромко хмыкнул и пошел налить себе вина.
– Габриель Теннисон никогда не признавалась тебе в интересе к друидизму?
– Друидизму? Боже милостивый, нет. А почему ты спрашиваешь?
Себастьян прислонился спиной к камину.
– Потому что, оказывается, на заходе солнца накануне своей гибели она возвращалась на Кэмлит-Моут и наблюдала, как сэр Стэнли проводит у древнего колодца на островке некий языческий ритуал. Причем правила двуколкой сама.
– Ты шутишь.
– Хотелось бы. Но Рори Форстер видел ее, да и Уинтроп подтверждает.
– А что там делал на закате этот Форстер?
– По его собственным словам? Искал забытую трубку – и прятался в кустах. Хотя, подозреваю, более вероятно, что он отправился туда с намерением откапывать клад, однако в замешательстве обнаружил, что островок не всецело в его распоряжении.
– Откапывать клад?
– Ага. Зарытый то ли Диком Терпином, то ли рыцарем-храмовником – обе версии весьма популярны. Ровно за неделю до своей смерти Габриель Теннисон влетела в деревушку и прилюдно обвинила Рори в том, что он разрушил кладку священного колодца на Кэмлит-Моут.
– В поисках сокровищ?
Девлин кивнул.
– Согласно легенде, на дне источника спрятал добытое бесчестным грабежом золото сэр Джеффри де Мандевиль, и его дух появляется, устрашая любого, кто попытается похитить богатство. Но призрак барона, должно быть, вздремнул на посту, поскольку я убедился, что недавно колодец превратили в жалкие руины.
– Так ты говоришь, Габриель накинулась с обвинениями на Форстера в воскресенье неделю назад?
Себастьян допил вино.
– Любопытное совпадение по времени, правда? Именно тогда она приезжала на Кэмлит-Моут вместе с Арсено. Затем, несколько дней спустя, явилась в Гоф-Холл и бурно разругалась с Бевином Чайлдом. Твоя подруга была весьма задиристой и неуживчивой молодой леди.
Геро пригладила ладонью юбку.
– Значит, ты беседовал с Чайлдом?
– Беседовал. Антиквар утверждает, будто обнаружил среди экспонатов коллекции Ричарда Гофа некий крест из Гластонбери. Вроде бы тот самый, которым, как считалось, в аббатстве были отмечены могилы короля Артура и королевы Гиневры. Ты слышала о нем?
– Слышала.
– Так вот, похоже, мисс Теннисон была уверена, что этот артефакт – современная фальшивка, и посреди довольно яростного спора с Чайлдом схватила крест и закинула его в пруд.
Виконтесса ощутила на себе пристальный взгляд мужа.
– Какой-то… странный поступок, – отозвалась она, с трудом сохраняя ровный тон.
– Ты себя хорошо чувствуешь? – нахмурился Девлин, усаживаясь в кресло напротив.
– Да, конечно. Просто устала.
– Возможно, ты слишком многое на себя взваливаешь в твоем положении, – заметил Себастьян с некоторой неловкостью. Несмотря на то, что должный появиться на свет младенец был причиной их брака, они никогда не обсуждали эту тему.
Геро неэлегантно фыркнула:
– Если под «положением» ты подразумеваешь, что я ношу ребенка, позволь напомнить: беременность – естественное состояние женщины, а не тяжкое изнурительное заболевание.
– Верно. Тем не менее своих жеребых кобыл я окружаю особой заботой.
– Даже не знаю, чувствовать себя польщенной или оскорбленной подобным сравнением, – расхохоталась Геро.
В уголках глаз Себастьяна собрались веселые морщинки.
– О, несомненно, польщенной.
Взгляды мужа и жены встретились, и это мгновение затянулось, приобретая неожиданную интимность.
Ощутив, как загораются щеки, Геро отвела глаза.
– Откуда ты узнал о ссоре Габриель и Чайлда из-за креста?
– Мне сообщил лейтенант Арсено.
– Арсено? Любопытно. – Виконтесса вытащила найденный листок и протянула его мужу: – Вот что я нашла в бумагах Габриель.
– Велишь заплакать – я навзрыд заплачу… – прочел вслух Девлин и поднял взгляд: – Тебе известно, что это за стихи?
– Нет. Но очень знакомые, правда? По-моему, написаны кем-то из поэтов-кавалеров[22]. – Закрыв томик поэзии, Геро отложила книгу в сторону. – Только мне пока не удалось их найти.
– Это последние три строфы стихотворения Роберта Геррика[23] «Антее, завладевшей им безраздельно».
– Ты знаешь его? – округлились глаза жены.
– Удивлена? – улыбнулся Себастьян. – А ты воображала, будто я провожу все свое время, гоняя на псовой охоте, хлеща бренди и стараясь отвесить тумака Джентльмену Джексону[24]?
Геро ощутила, как губы растягиваются в ответной улыбке:
– Вроде того.
– Ха. – Поднявшись с кресла, виконт сличил размашистые строки на листочке с округлыми, каллиграфическими буквами в записной книжке Габриель Теннисон. – Не похоже на почерк твоей подруги.
– Это не ее почерк.
– И ты знаешь, чей? – покосился муж.
Она вытащила из стопки еще одну тетрадку:
– Вот. Взгляни на перевод «Леди Шалотт», над которым трудилась Габриель, и ты убедишься, что почерк на листочке совпадает с тем, которым сделаны исправления и примечания на полях ее работы. Мне кажется, это стихотворение ей дал Филипп Арсено.
Себастьян всмотрелся в пометки, и его губы тесно сжались.
– Думаешь, чувства лейтенанта к Габриель были сильнее, нежели он убеждал тебя?
– Ты – жизнь моя, любовь моя…– процитировал Девлин, откладывая в сторону перевод. – Очень похоже на то, не правда ли? Более того, я думаю, что мисс Теннисон тоже была влюблена.
– Почему ты так уверен? – тряхнула головой Геро.
Себастьян опустил глаза на оставшийся в руке измятый листочек:
– Потому что она сохранила стихи.
На лужайке в Мэрилебон-Парк-Филдз[25] на северной окраине города Филипп Арсено вместе со своим лохматым дворнягой смотрел матч по крикету, когда Девлин подошел и остановился рядом.
Теплое солнце золотило зеленую траву на окрестных холмах. Слышалось мычание коров, над обрамляющими поляну дубами лениво кружил ястреб. Бэтсмен заработал пробежкой очко, и по толпе зрителей прокатился одобрительный шумок.
– Приохотились к крикету? – поинтересовался Себастьян. – Вы, должно быть, один из очень немногих французов, которым пришлась по душе английская игра.
