Стремительные облака закрыли луну, чему Стефани несказанно обрадовалась. Прижимаясь к стене, она кралась вдоль улицы по глубокой тени к кирпичному тюремному зданию. План Билли был слишком незамысловатым, и это должно было насторожить ее, но она все же согласилась участвовать. Почему?
Ответ был прост — необходимо освободить Райана. И сделать это быстро, пока Ройс не нашел в его прошлом какое-то преступление и не отослал его в Техас. Почему она беспокоится о том, чтобы освободить человека, который, возможно, совершил ужасное преступление? И почему, скажите ради Бога, для этой цели она объединилась с Билли Бонни? Это будет самым безумным поступком, который она когда-либо совершала. Может, ее за это бросят в тюрьму. Стефани поправилась: ее могут бросить в тюрьму, если дела пойдут не так, как планировалось.
Отодвинувшись от стены, она вгляделась в приземистое здание тюрьмы в конце улицы. Вокруг все было мирно и спокойно, только сонно лаяла собака. Даже в салунах было пусто.
Одетая в брюки и рубашку, она выскользнула из отеля «Сент-Чарлз», никем не замеченная. Да и кто задумается при виде ковбоя, выходящего из темного переулка? Если кто и увидит ее, то решит, что еще один пьяница заблудился.
Ну вот, она пришла. Остается только скрестить пальцы и надеяться, что все обойдется. Стефани набралась мужества и, сдерживая дыхание, пригибаясь к земле, перебежала на другую сторону улицы к тюрьме. Чтобы унять дрожь в коленках и перевести дыхание, она прислонилась к стене. Сердце бешено билось, ей пришлось подождать, пока оно не успокоится. Она двинулась дальше, но доски тротуара предательски заскрипели так громко, что она опять прижалась к стене.
Прошло несколько минут, никто в тюрьме не встревожился, и она осторожно пошла вперед. В окне был свет, приникнув к решетке, Стефани заглянула в комнату.
За столом сидел человек. Он водрузил ноги на стол, заваленный бумагами, надвинул шляпу на глаза, скрестил на груди руки и спал. Это не шериф, решила Стефани. Это, должно быть, его заместитель. Где же Ройс?
Вскоре она получила ответ: послышался отдаленный взрыв, заместитель вскочил, сметая на пол бумаги, а из задней двери высунулся сонный Ройс. Стефани замерла под окном. Она увидела, как Ройс нацепил оружие и нахлобучил шляпу. Ей надо было увидеть, где он хранит ключи от камеры Райана.
Стефани пробормотала молитву, чтобы они оба отправились разбираться с причиной взрыва. К ее разочарованию, Ройс приказал заместителю остаться:
— Сиди здесь, Кэмпбел! И не смыкай глаз! — Он подошел к двери, и Стефани приготовилась упорхнуть, но, напрягая мускулы, ждала до последнего момента. Ее усилия были вознаграждены: Ройс остановился, порылся в карманах и бросил Кэмпбелу связку ключей на металлическом кольце. — И за этим следи! — приказал Ройс и толкнул дверь.
Стефани нырнула в тень. Ройс вышел и зашагал по улице, оставив дверь открытой. Стефани глубоко вдохнула, натянула платок на нос и рот и вошла в контору шерифа.
Сначала заместитель ее не заметил, он подбирал с пола бумаги. Распрямившись, он увидел тонкую фигуру — человек стоял, расставив ноги, и целился ему в грудь.
— Какого черта…
— Не двигайся, — хрипло сказала Стефани. Она шевельнула «кольтом», и полицейский остановил инстинктивное движение руки к кобуре. — А теперь тихо и медленно выйди на середину комнаты. Так. Никаких резких движений, или это будет последнее движение в твоей жизни… Брось оружие на пол, медленно…
Стефани подумала: «Господи, мне надо идти в актрисы!» Она говорила, как персонаж бульварных романов, наверняка текст заимствовала оттуда же.
— Что вам надо, мистер? — нервно спросил Кэмпбел. Он осторожно положил на пол оружейный ремень и оттолкнул его ногой.
— Ключи, передай мне ключи.
Кэмпбел медлил, и Стефани приподняла «кольт».
— Ну! Брось на пол… нежненько.
Звякнули ключи, и движение «кольта» приказало заместителю повернуться.
— Медленно, руки за голову. Хорошо, Кэмпбел, все правильно. Следующий номер будет довольно мудреный, потому что я такой же нервный, как и ты, так что будь внимателен…
Обойдя вокруг него, она открыла дверь, ведущую в коридор и к камере Райана. Было тихо, ни один звук не выдавал присутствия заместителя шерифа за спиной, и она перевела дух. Один полицейский — это больше того, с чем она могла справиться.
— Смотри в стену, Кэмпбел, — велела она, выходя следом за ним. Стефани на ходу подобрала с пола ключи и продела руку в железное кольцо, потом поправила сползший платок. Она вспотела, хотя руки были холодные и липкие. — Теперь до конца по коридору.
Будем надеяться, что Райан все в той же ячейке. Господи, в этой темноте ничего не видно, свет идет только из двери оставшейся позади, да из-за решетчатых окон проникает лунный свет.
— Райан? — измененным сиплым голосом позвала Стефани, вглядываясь в темноту. — Ты где?
— Здесь… — Голос оборвался, но она его узнала. — В последней ячейке. Кто это?
В чернильной темноте послышалось звяканье цепи, жуткое, призрачное, и у Стефани волосы зашевелились на голове. Цепи? О нет…
— Друг, — ответила она напряженным голосом, надеясь, что Райан его не узнает и не назовет ее по имени. Весь план строился на том, что она неузнанной вернется в отель, как будто и не выходила из него. Полицейский медлил, и она ткнула его «кольтом» в спину. — Шевелись. Пленник в цепях?
— Да.
Стефани про себя застонала. Еще одна задержка — только этого им не хватает! У Билли мало времени, потом шериф поймет, что взрыв — это отвлекающий маневр. Она должна спешить…
— Скорее! — «Кольт» снова ткнулся в спину заместителя шерифа. Стефани сняла с руки кольцо с ключами и протянула их полицейскому: — Отпирай дверь, потом цепи.
— Я не могу…
— Помалкивай! — От волнения голос стал еще ниже и грубее, и в нем отчетливо слышался страх. — Лучше сейчас же открой, а то тебе придется жевать их зубами…
— Ладно, ладно! Только перестань тыкать в меня этой чертовой пушкой! У меня от нее уже яма в спине…
— Лучше яма, чем дырка…
Стефани сказала это так серьезно, что заместитель шерифа принял кольцо трясущимися руками. Ключ выскальзывал из вспотевших пальцев, за что он заслужил еще один тычок дулом револьвера, но все же открыл ячейку.
— Теперь цепи.
Кэмпбел быстро наклонился к ногам Корделла, чтобы отпереть цепи на щиколотках, но у него так дрожали руки, что это заняло драгоценные минуты. Наконец цепи с клацаньем упали, и, когда он собрался подняться, железный кулак ударил ему в висок, и он без сознания рухнул на пол.
— Зачем ты это сделал? — прошептала Стефани хриплым голосом. — Его следовало просто запереть в камере.
