Они проехали Дерби, а затем пересекли болотистые торфяные низины и вересковые равнины Йоркшира, минуя города Лидс, Шеффилд и Уэйкфилд. Вконец измученная всем этим, Роберта механически делала, что скажут, не споря и даже не думая ни о чем. Однако она глаз не спускала со своего звездного рубина. Этот магический камень оставался темнее, чем голубиная кровь, несмотря на все возраставшее расстояние между нею и Лондоном.
Разглядывая звездный рубин на восьмое утро их путешествия, Роберта поняла, что попала в совершенно безвыходную ситуацию. Опасность следовала за ней из Англии по пятам, но опасность ожидала ее и в Шотландии. Как сможет она уцелеть, как ей жить между двумя злыми силами?
— Смотрите! — воскликнул вдруг Даб, указывая вперед.
Роберта резко вскинула голову и посмотрела в том направлении.
Далеко впереди поднимались холмы Чевиот Хиллз. Из-за густого тумана у подножия гор они казались очень высокими.
При виде родных гор Гордон и Даб остановили коней, вынудив Роберту и Мунго сделать то же самое. Даб глубоко вдохнул и задержал в груди воздух, словно здесь он был слаще, чем в Англии.
— Какая красота! — восхитился он.
— Шотландия, — равнодушно сказал Мунго, явно равнодушный к виду родной земли.
— Ты видишь Шотландию, а я вижу рай, — заметил Гордон.
Глядя прямо вперед на эти встающие из тумана горы, Роберта почувствовала, как в груди ее поднимается паника. Она не знала, что больше страшит ее: встреча с королевской стражей или со множеством горцев, осеняющих себя крестом при виде ее.
— Для одних это рай, — звенящим от горечи голосом сказала Роберта, — а для других — ад. — И, почувствовав на себе удивленный взгляд мужа, спросила: — Ну что, мы собираемся торчать тут целый день, любуясь пейзажем, или поедем вперед?
Вечно оспариваемый Англией и Шотландией кусок земли, главная Чевиотская дорога, по которой они скакали, связывала Ридсдейл в английском графстве Нортумберленд и шотландскую деревню Джед. То округлые, то пересеченные глубокими лощинами, горы были пустынны, если не считать редкие пастушеские хижины, изредка попадавшиеся им на пути.
Внезапно в отдалении показались два человека верхом на лошадях. Они резко остановили коней, словно удивленные, что видят путников на дороге, а потом поскакали навстречу.
— Вид у них явно недружелюбный, так что будьте готовы к неприятностям, — предупредил Гордон, жестом приказывая всем остановиться.
Всадники уже, поскакав во весь опор, приближались. Наконец стал различим и цвет их пледов. Два здоровых молодца принадлежали к клану графа Босуэла. Они резко натянули поводья, остановив лошадей в нескольких футах от четырех путников, и воззрились на них в долгом напряженном молчании.
— И кто они такие, как ты думаешь? — с дерзкой улыбкой спросил у своего приятеля один из них.
— Паломники, наверное, — предположил второй.
— На том человеке плед Кэмпбела, — возразил первый. — А всем в Шотландии известно, что среди Кэмпбелов святош нет.
— Что верно, то верно, — с улыбкой сказал Гордон. — А вы, я вижу, из клана Босуэла?
— А ты кто такой? — требовательно спросил первый.
— Гордон Кэмпбел, маркиз Инверэри, наследник герцога Арджила.
— А я Даб Макартур, сын графа Данриджа.
— И Мунго Маккинон, наследник графа Ская.
— А кто этот юноша? — спросил второй всадник. — Английский заложник?
Гордон протянул руку и снял с головы Роберты шляпу — ее черные волосы каскадом упали на спину.
— Моя жена, маркиза Инверэри.
— И к тому же моя сестра, — ради убедительности добавил Даб. Кем бы эти люди ни были, а связываться сразу с кланами и Макартуров, и Кэмпбелов вряд ли они захотят.
— Понятно. И что мы можем сделать для вас? — спросил первый.
— Если Босуэл в своем замке в Хермитедже, мы бы хотели воспользоваться его гостеприимством на эту ночь, — ответил Гордон. — Моей жене не повредит выспаться, имея крышу над головой.
— Да, мы уже больше недели не слезали с коней, — добавил Мунго.
— За вами кто-то гонится? — спросил второй всадник.
— Английские свиньи, — выпалил Мунго, несмотря на предупреждающий жест Гордона. Потом показал на Роберту и добавил: — Эта глупышка имела неосторожность поднять кинжал на приближенного королевы.
Оба всадника разразились смехом и склонили головы перед ней. В их глазах она прочла восхищение.
— Хермитедж в десяти милях отсюда, — сказал один.
— Следуйте за нами, — добавил другой, поворачивая своего коня. — Мы вас проводим туда.
Самая большая и мощная пограничная крепость, этот замок стоял на реке Хермитедж между двумя ее рукавами. Выстроенный в тринадцатом веке, он переходил из рук в руки много раз, пока наконец не достался Фрэнсису Хепберну-Стюарту, побочному внуку Якова Пятого и кузену Якова Шестого.
Когда отряд из шести человек добрался до замка Хермитедж, были уже сумерки и начинал моросить мелкий дождь. Проехав сквозь крепостные ворота с подъемным мостом и железной решеткой, они попали в безлюдный внутренний двор.
Едва они спешились, как несколько мальчиков-конюхов, взявшихся неведомо откуда, увели, подхватив под уздцы, их коней. Вместе с дюжими провожатыми четверо путников вошли в замок и по лестнице поднялись на второй этаж.
В противоположность пустому двору, зал, куда они вошли, гудел, как растревоженный улей. Вооруженные люди Босуэла и замковые слуги заполнили его до отказа.
Соблазнительный запах тушеного мяса витал в воздухе, и Роберта сразу ощутила, как ее желудок ответил на него недостойным леди голодным ворчанием. Тщетно она надеялась, что этого никто не услышит.
— Скоро мы поедим, — шепнул Гордон, наклонившись поближе.
Роберта вспыхнула и стала упорно смотреть только вперед, отказываясь встретиться с ним взглядом. Почему ей не удавалось что-либо утаить от своего мужа? Ничего более унизительного, чем это бегство на север, она не испытывала за всю жизнь. Слишком тяжелое наказание за то, что она потеряла выдержку и так несвоевременно обнаружила свое присутствие в кабинете дяди.
Навстречу им через зал шел высокий, крепко сложенный человек; на губах его играла приветливая, хоть и несколько недоуменная улыбка. Как только Фрэнсис Хепберн-Стюарт, граф Босуэл, красивый мужчина с каштановыми волосами, коротко подстриженной бородой и проницательными голубыми глазами приблизился к гостям, двое сопровождающих исчезли в толпе.
— Добро пожаловать в мой дом, — приветствовал их граф Босуэл.
— Я Гордон Кэмпбел, — представился Гордон, — а это моя жена Роберта Макартур-Кэмпбел. Мой родственник Даб Макартур и мой друг Мунго Маккинон.
