Слезы побежали по ее щекам. Боже милостивый, это совсем не от гнева, поняла она наконец. Пусть она отказала ему, но ей так хотелось прижать его к себе, успокоить, сказать, что он будет жить вечно и ему не нужен для этого ребенок. Почему она позволила ему довести себя до этого?
Она вытерла мокрые от слез щеки тыльной стороной ладони и откинулась на постели. Необходимо изгнать из сердца эту слабость. Жалость еще не причина, чтобы рожать мужчине ребенка.
То, о чем просил Вэр, просто возмутительно. И если он вновь заговорит об этом, она скажет ему все, что думает о подобной наглости и эгоизме.
Она запретит себе даже во сне вспоминать об этом.
— Мой господин желает говорить с вами, — сказала Жасмин. — Он ждет вас в Большом зале.
Tea подняла глаза на служанку, затем плеснула из ведра под деревце.
— Когда я отсюда уеду, вы должны быть очень осторожны, ухаживая за ними. Их нельзя поливать слишком обильно. Это даже хуже, чем не долить.
— А вы не предупредили об этом Аллаха, тогда бы он равномерно проливал свои дожди на землю? — сухо спросила Жасмин.
— Мы ничего не можем сделать с волей Божьей, но отвечать за свои действия должны.
— Мой господин не любит ждать.
Она избегала Вэра целый день, но когда-то ей все равно пришлось бы с ним встретиться.
— Я сейчас иду.
Она поднялась на ноги, стряхнула с юбки землю и направилась к замку.
— Я все равно здесь уже все закончила.
Жасмин поспешила за ней.
— Он послал меня искать вас по всему замку. Вы рассердились на него?
— Нет.
— Значит, он сердит на вас?
— Не знаю. Возможно. — Она заговорила о другом: — Вы разучили тот петлевой шов, который я вам показала вчера?
Жасмин кивнула.
— Но у меня еще очень неловко получается.
— Мастерство придет со временем.
— Я показала Таше. У нее выходит лучше.
— Вы учите Ташу вышивать? Я думала, ее это не интересует.
— Это очень хорошее дело. Таша будет заниматься этим, раз я ей велела.
Tea покачала головой.
— Нет, Жасмин, нужно, чтобы она сама этого хотела, или вышивка станет для нее настоящим рабством.
Жасмин нахмурилась.
— Она подчас сама не знает, что для нее благо, а что нет. Я должна указывать ей на это. — Она помолчала. — Думаю, она испугалась.
— Чего?
— Что ее ждет неудача. У каждого есть своя гордость. Таша, может быть, и шлюха, но она очень искусна в этом. Хотя ей приходилось вытерпеть много жестокости и грубости, но она с этим справилась. А тут ей придется начинать заново, и это пугает ее. — Жасмин поджала губы. — Но я не позволю ей бросить это занятие. Я не могла спасти ее, когда она пошла на улицу, но сейчас у меня появился еще шанс. Поэтому не останавливайте меня и не говорите, что я не должна учить ее.
Что Tea могла возразить Жасмин на это? Обе женщины, мать и дочь, были готовы всем пожертвовать для безопасности друг друга. И она не собиралась вмешиваться в столь тесные и непростые взаимоотношения между ними.
— Если понадобится моя помощь, дайте знать.
— Вы сможете помочь нам, если останетесь. Нам необходимо, чтобы вы обучили нас.
Ей следовало бы знать, что Жасмин станет просить ее об этом.
— Я не могу. Сразу, как только Селин приедет, мы должны отправиться в Дамаск и попытаться там устроить нашу жизнь. Вы лучше, чем кто-либо другой, поймете, как я хочу видеть Селин счастливой. Ведь вы того же желаете для Таши. Я научу вас всему, чему успею до своего отъезда.
— Этого недостаточно.
— Возможно, когда-нибудь вы обе сумеете приехать к нам, чтобы с нами работать. Вы ведь свободные женщины. Сейчас пока вам лучше оставаться с лордом Вэром, так как я не смогу предложить вам жилье. Но как только у нас будет собственный дом, я пришлю за вами.
Жасмин повернулась и посмотрела прямо ей в глаза.
— Вы обещаете мне?
— Я вам обещаю.
Жасмин медленно кивнула.
— Тогда все будет хорошо.
Хотела бы Tea быть так же в этом уверенной. Первые несколько лет им придется очень тяжело.
— Вам следует запастись терпением.
— У меня его достаточно. — Она сурово посмотрела на Tea. — Но вам придется работать очень много и тяжело, вы это понимаете?
Tea спрятала улыбку и согласно кивнула.
— Каждый день и каждый час.
— Не просто каждый час, — мрачно сказала Жасмин. — Но много часов в день. И не надо ждать, пока у вас найдется место для нас в вашем доме. Вы скоро поймете, что без нас вы не справитесь.
Что навлекла она на себя этим своим предложением, с грустью подумала Tea. Ведь обе женщины, и Жасмин и Таша, обладали очень сильной волей и властным характером. Если она не будет осторожна, они начнут командовать ею в ее же собственном доме. Но почему-то эта мысль не очень обеспокоила ее. Будет лучше, если рядом окажутся люди, которых она знает и которым может доверять, когда она отважится вступить на тот нелегкий путь, который для себя выбрала.
Они дошли до замка, и Жасмин открыла дверь.
— Вы обучите меня другим швам сегодня?
Tea кивнула.
— Сразу, как только вернусь от лорда Вэра. Приходите ко мне в комнату.
— Я попытаюсь привести Ташу. — Она направилась на половину прислуги. — Ей будет легче обучиться от вас, чем от меня.
Это как раз то, что ей сегодня не хватает, устало подумала Tea, — сначала труднейший разговор с Вэром, а затем урок вышивания с надутой, непокорной Ташей.
Скрепя сердце, Tea быстро направилась вдоль длинного коридора к Большому залу. Она специально старалась не думать о Вэре, о словах, которые он говорил ей прошлой ночью. Они вызывали в ней щемящую боль и наполняли смятением и тоской. Ей не следует думать о его предложении. Она должна просто повторить свой отказ и уйти от него.
Он повернулся от окна, когда услышал ее шаги.
— Что-то вы слишком долго. Где вы скрываетесь?
— Я ухаживала за деревьями.
— Целый день?
Она оставила его вопрос без ответа.
— Что вы хотели от меня?
— Я уже сказал вам об этом. — Он поднял руку, увидев, что она готова возразить. — Не беспокойтесь. Я уже вполне пришел в себя. И не собираюсь ни тащить вас в постель, ни делать вам ребенка. — Он издевательски улыбнулся. — Во всяком случае, сегодня. Не ведаю, что будет завтра. Сегодня утром я проснулся, мучимый раскаянием, но не уверен, что это продлится слишком долго.
Внезапно она почувствовала себя так, будто из нее выкачали воздух. Она так долго готовилась к отражению его атак. И вот теперь, благодаря его вновь резко изменившемуся настроению, вся ее тщательная оборона оказалась совершенно ненужной.
— С вашей стороны это было более чем эгоистично.
— А я и есть эгоист. Вы-то могли бы уже это понять.
