Время шло, а мукам Уина не было конца. Он находился в полном отчаянии. Вдруг Мэтт извинился и пошел развлечься в бар.
— Пойдем со мной, — настойчиво попросил Уин, вставая и беря Алекс за руку.
— Что ты делаешь? Куда мы идем?
— Тихо, — предупредил он ее шепотом и увлек за собой в небольшую нишу, где хранилась еда для команды. Уин внимательно наблюдал за матросами днем, как они входили и выходили оттуда. Сейчас вокруг ни души. Хорошо, если бы никто не появился в ближайшие несколько минут!
В нише было прохладно и темно. Уин обнял Алекс и поцеловал ее. Их губы слились, объятия были еще более жаркими от сознания возможной опасности.
— Я бы не отпускал тебя целый день.
— Мне бы тоже так этого хотелось! — согласилась Алекс, с трудом переводя дыхание.
— Иди к себе в каюту, милая. Если ты останешься здесь еще на несколько минут, я не отвечаю за себя.
Бросив на Уина долгий чарующий взгляд, она освободилась от его объятий. Когда Алекс скрылась в своей каюте, Уин отважился выглянуть из укрытия и, не заметив никого поблизости, ушел к себе.
Ужин в тот вечер был, как всегда, восхитителен.
Уин, однако, предпочел бы поменять эту роскошную трапезу из шести блюд на хлеб и воду, только бы ему позволили поужинать наедине с Алекс.
Мэтт предложил пойти потанцевать, но они набросились на него за такое нелепое предложение. В конце концов, они решили, что лучше лечь спать пораньше, ведь завтра они прибудут в Новый Орлеан, и начнется второй этап поиска. Они должны подготовиться к этому. Венец был уже близок.
Новый Орлеан
Высокая, стройная блондинка быстрыми шагами направилась к богатому особняку. Выражение ее привлекательного лица было серьезно, она, несомненно, сильно нервничала, поднимаясь по широкой лестнице.
Седовласый слуга в строгой форме открыл дверь:
— Чем могу вам помочь, мэм?
— Меня зовут Кэтрин Сутерлэнд, я из Сан-Джоан. Мне необходимо поговорить с мистером Маркхамом прямо сейчас. Это очень срочно.
— Пожалуйста, подождите здесь, — слуга закрыл дверь. Кэтрин нетерпеливо ждала, ее нервы были напряжены до предела — и все из-за этого странного письма, которое она получила в то утро. Это письмо и сейчас у нее, она сжимает его в руках. Взглянув еще раз на скомканный листок, она подумала, что, вряд ли мистер Маркхам мог написать ей такое! Это неправда! Этого просто не может быть! Она услышала за дверью приближающиеся шаги, ее волнение возросло. Сдерживая порывистое дыхание, Кэтрин с надеждой посмотрела на открывающуюся дверь.
Слуга безучастно взглянул на нее. Его лицо было похоже на маску, не выражающую никаких эмоций.
— Мне очень жаль, мэм, но мистер Маркхам не принимает.
— Вы передали ему, что я просила? — настаивала Кэтрин.
— Да, мэм. Он велел сказать вам, что продолжать разговор на эту тему не имеет смысла — это будет пустой тратой времени. Он решение принял и не собирается его менять.
— Нет, мне все же необходимо поговорить с ним. Это очень срочно!
— Мне жаль, мэм, но я ничем не могу вам помочь. Кэтрин была в отчаянии. Ей надо хоть как-нибудь защитить своих детей!
— Нет! Подождите! Вы не понимаете… — Она попыталась задержать неумолимо закрывающуюся дверь.
— До свидания, миссис Сутерлэнд, — повторил слуга, ему на помощь подошел рослый дворецкий.
Настойчивость Кэтрин могла бы убедить их, но они явно не желали ее слушать. Соревноваться с ними в силе и ловкости у нее не было никакого желания. Она предпочла отступить. Следовало подыскать другой выход из создавшегося положения. Надо просто подумать — это единственное, что ей остается.
В следующее мгновение дверь захлопнулась. Отказ Маркхама увидеться с ней, потом еще его письмо просто вывели ее из равновесия.
В письме были невеселые новости. Мистер Маркхам, владелец земли Сан-Джоан, внезапно решил продать землю, разрушив все имеющиеся на ней постройки, и дал Кэтрин всего две недели, чтобы найти другое место для тридцати пяти детей из ее сиротского приюта.
Медленно идя по улице, Кэтрин печально перечитывала письмо, от которого зависела ее судьба и судьба несчастных сирот. Гнев и раздражение переполняли ее, когда она думала о предательстве Маркхама. Легко разрушить чью-то судьбу!
Кэтрин понимала, что необходимо что-то предпринять, но что? — этого она не знала. У нее не было ни власти, ни достаточно денег, чтобы построить новое здание. Тем не менее, в ближайшие две недели ей предстоит всеми правдами и неправдами найти помещение и спасти жизнь тридцати пяти детей, вверенных ее заботам, самому старшему из которых нет и четырнадцати лет. Кэтрин медленно шла к своему экипажу, ожидавшему ее на другой стороне улицы.
Ее ассистентка Милли, пожилая дама, всю свою жизнь, посвятившая сиротскому приюту, поехала вместе с ней к Маркхаму, чтобы оказать моральную поддержку, но осталась ждать в экипаже, не желая мешать Кэтрин.
— Что случилось? Мистера Маркхама нет дома? — спросила Милли, когда Кэтрин забралась в экипаж и велела кучеру ехать обратно, в Сан-Джоан.
— Да нет, он дома. Только он отказался встретиться со мной. Если верить его слуге, он принял твердое решение и менять его не собирается. Милли, что нам делать? Мы не можем этого допустить. Что же будет с детьми, если Сан-Джоан продадут?
— Я не знаю, миссис Кэтрин. — Милли ласково пожала ей руку.
— Нельзя бросить детей… Они еще совсем малютки… Я не могу этого сделать…
Обе женщины печально молчали, подъезжая к приюту. Кэтрин была директором сиротского приюта в Сан-Джоан вот уже десять лет. Она пришла в приют сама после трагической смерти своего мужа и маленькой дочери. И с первого дня почувствовала, что работа в приюте — ее судьба. Она могла дать детям то, в чем они всегда так нуждаются, — любовь. Кэтрин, не жалея себя, принялась за работу, стараясь заглушить нестерпимую боль в своей душе. И вскоре та любовь, которую она щедро дарила детям, стала возвращаться к ней сторицей. Они стали большой дружной семьей, где каждый заботится о другом, где царит любовь и в радостные, и в трудные времена. Создать такую атмосферу было нелегко, но Кэтрин это удалось. Теперь же, если Маркхам исполнит свое намерение, все будет кончено. И она не сможет ничем помочь своим сиротам.
Кэтрин и Милли вышли из экипажа. Здание приюта было старым, наполовину разрушенным, но внутри все было чисто и аккуратно. Если его хорошенько отремонтировать, то здесь вполне можно жить. Кэтрин учила Детей чистоплотности как одной из главных добродетелей. Звонкие голоса играющих детей наполнили ее тоскующую душу. Она радовалась их счастью, но реальность напоминала о себе сурово: быть вместе им оставалось считанные дни.
