– У меня ее и нет, – огрызнулась Джорджиана.
– Неблагодарная дрянь. И ты смеешь так говорить после всех неприятностей, которые ей причинила? Привезите ее в Элинг, Чарлз. Оливия ее ждет. К тому же нам надо кое-что обсудить…
Мгновение – Мортон исчез как по мановению волшебной палочки, растаял в воздухе. Чарлз бросился на его поиски, но вернулся ни с чем.
– Что же теперь делать? – спросила Джорджиана утром, когда они сидели в гостиной. Чарлз у окна с блокнотом и карандашом, а Джорджиана у камина. Она никак не могла согреться после вчерашнего шока.
И все же, когда они вот так сидели вдвоем, отделенные от внешнего мира, она чувствовала себя спокойной и защищенной. К тому же ей хотелось узнать, каковы планы Чарлза, что он собирается предпринять для розысков Мортона.
– Вчера вечером он сделал пробный шаг, – сказал Чарлз, продолжая что-то чертить на бумаге.
– Ты полагаешь, Мортон что-то задумал? Но как ему удалось нас найти? Откуда он узнал, что наш брак – фикция?
– Ну, мы все время на виду, в обществе, Джорджиана. Я же предупреждал тебя, что молва о нас распространится быстро, и, разумеется, он не поверил в то, что мы поженились в Сьерра-Леоне. А у него оказалось достаточно времени, чтобы обойти все церкви и узнать, обвенчались мы или нет. Он должен был проверить, и если бы оказалось, что ты замужем… по-настоящему замужем…
– Я бы уже была мертва… – договорила Джорджиана.
– И тогда оставалось бы только убрать все в доме и привести его в порядок, – пробормотал Чарлз. – Но Оливия, по-видимому, действительно в Элинге.
– Да, и празднует смерть моего отца.
– Все не так просто, ханум. Он убьет ее. Мы могли бы спасти ей жизнь.
Джорджиана окаменела, когда он назвал ее ханум, как когда-то в пустыне, в палатке. Она не забыла наслаждения, которое испытала с ним. Но не забыла и предательства.
– Не желаю ее спасать. Мне все равно.
– Она твоя мать, – мягко напомнил Чарлз.
– Хочу тебе напомнить, кади, что ты собирался убить свою собственную мать.
– Я бы никогда не сделал этого, Джорджиана. Не смог. И что бы ни совершили наши матери, они не должны искупать свои грехи ценой жизни.
– Я тебе не верю. Не верю! Моя мать готовила убийство моего отца, она с радостью и охотой вела беззаботную и безнравственную жизнь в Вэлли и не колеблясь пожертвовала дочерью ради этой жизни. От чего я должна ее спасать? От ее грехов и пороков?
– Она твоя мать. Она дала тебе жизнь. Хотя бы за одно это ты должна ее спасти, ханум.
Зачем он называет ее ханум? Зачем будит в ней воспоминания, которые она хочет забыть? Ей были ненавистны эта стоическая поза всепрощения и то, что он пытался оправдать ее порочную, извращенную мать.
– Но ведь твоя мать тоже дала тебе жизнь, а ты хотел ее убить.
Он не ответил.
– И все же мы можем спасти Оливию.
– От чего? От чего? Она с готовностью барахталась в грязи, в болоте, которое создал Мортон. Жила грязной, мерзкой жизнью много лет. Она не сможет все начать сначала.
– Она твоя мать, а он собирается ее убить, – стоял он на своем.
– Ты так уверен в этом? – Она едва сдерживала ярость.
– Она ему больше не нужна.
– Думаю, он просто бросил тебе наживку. Ему незачем ее убивать, а нам незачем лезть в западню.
– Я и не собираюсь. – Он перевернул страницу блокнота и показал ей. Там оказался план первого этажа дома в Элинге, все двери, выходящие в холл, коридор и все комнаты, которые они видели. – Едва ли ее держат в одной из этих комнат, где бывают слуги. Скорее всего она в одной из спален, а их там много. Не так уж трудно проскользнуть туда и найти ее.
– Когда? – спросила она севшим голосом.
– Завтра, как только рассветет, как и в прошлый раз.
– Черт возьми, ты все-таки намерен это сделать. Почему? Ну почему, скажи!
Он отложил блокнот.
– Ради моей матери, ханум. Я не могу позволить ему убить и ее сестру.
Он все обдумал, он все уже решил: никто больше не станет жертвой Вэлли. Этим актом милосердия он искупит свои грехи, и справедливость восторжествует. К тому же он расправится с Мортоном. Мортон не станет победителем, несмотря ни на что, и тогда, возможно, Чарлз простит себе, что стал невольным виновником двух смертей, двух трагедий.
– В таком случае я поеду с тобой, кади.
* * *
Все потонуло в тумане, наползавшем на кусты и деревья, скрывавшем дорогу. Было рано, и туман не рассеивался, и стук копыт казался странным и каким-то сверхъестественным в пронизанной влагой тишине. Экипаж Чарлза катился по дороге, ведущей в Кингз-Лайм.
Вот они, ворота Элинга. Он оставил экипаж под кустами тиса, так, чтобы его не было видно из дома. Теперь надо было успокоить лошадей и пройти не по подъездной дорожке, а вдоль изгороди, и войти в дом с черного хода.
– О Господи! Посмотри на этот дом! – прошептала Джорджиана. – На верхних этажах не менее дюжины комнат.
Чарлз сосчитал:
– Двенадцать двойных окон. Пристроек, похоже, нет. Нет и отдельного кухонного флигеля. И тишина. Зловещая тишина.
Туман все наползал, и от этого становилось жутко.
– А как же слуги?
– По-моему, в доме никого нет. Он выжидает, Джорджиана. Он знает, что мы приедем.
У Джорджианы было такое же чувство. Впрочем, Мортон не настолько хитер и изворотлив, чтобы затаиться. К тому же он не был абсолютно уверен, что они приедут.
И все же тишина в такое время, когда садовник или грум должны уже проснуться и работать, казалась подозрительной. Туман окутывал сад и газон, струился и переливался, будто жил собственной жизнью.
– Мне это не нравится.
– Надо пересечь газон и укрыться за домом. Держись как можно ближе к задней стене.
Чарлз побежал, пригибаясь к земле, и скоро скрылся в тумане.
Минутой позже она последовала за Чарлзом. Он шепотом указывал ей дорогу:
– Сюда, сюда.
Она с трудом добралась до стены, преодолела еще несколько ярдов и присоединилась к нему. Он схватил ее за руку:
– Сюда, сюда. Смотри. Две двери. Несколько окон. Прижмись к стене и следуй за мной.
От страха она еще больше озябла. Превратилась в ледышку, и казалось, вот-вот разлетится на сотни осколков. Чарлз, напротив, чувствовал себя вполне уверенно.
– А если дверь заперта?
– Разобьем окно.
Дюйм за дюймом они пробирались вдоль стены. Он толкнул первую дверь – заперта.
Возможно, Мортон предусмотрел и то, что они попытаются проникнуть в дом тайно.
– Тсс! – На мгновение он остановился, прислушиваясь. Нигде ни звука. – Ладно. Попробуем открыть вторую дверь.
Прежде чем они до нее добрались, прошла, казалось, целая вечность. Каким же прочным и надежным был дом.
– Не двигайся. Я попробую открыть дверь.
