То, что увидела Люси, поразило ее до глубины души. Вставший член Джереми, несмотря на свою твердость и силу, был на ощупь нежным и бархатистым, как ушко котенка. Люси провела по нему ладонью, но Джереми вдруг отпрянул от нее. Люси взяла его в член в руку, чтобы он не мог отнять его у нее.
Джереми судорожно вздохнул.
— Люси, мы не должны этого делать. Нам нужно подождать.
— Но зачем? — спросила она, поглаживая член Джереми. — Ты же хочешь меня, правда?
Отведя ее руку в сторону, Джереми снял брюки и лег на бок рядом с Люси. Джереми так пылко смотрел на нее, что у Люси заныло все тело. И когда Джереми дотронулся до ее щеки, по телу Люси пробежал электрический разряд.
— О Господи, Люси, — пробормотал Джереми, — откуда ты знаешь, что я хочу тебя?
— А разве это не так? — Люси прижалась к нему. — Расскажи мне, как сильно ты меня хочешь… — прошептала она, и ее рука скользнула вниз.
Дрожь пробежала по телу Джереми, когда Люси снова дотронулась до его члена.
— Мне не хватит слов, чтобы описать свои чувства.
— В таком случае продемонстрируй мне их, — потребовала Люси, положив свою ногу на бедро Джереми.
Она повернулась на спину, увлекая за собой Джереми. Он расположился между ее бедер, его член уперся в лобок Люси. Их уста слились в поцелуе.
— Люси, я не могу… — пробормотал Джереми, прерывая поцелуй. Его жаркое дыхание опаляло лицо Люси. Джереми судорожно сглотнул. — Если это произойдет, назад пути уже не будет…
— Я этого хочу!
— Хорошо, но если тебе что-то не понравится, просто оттолкни меня посильнее…
Люси нетерпеливо задвигала бедрами.
— И не надейся. Ни за что на свете!
И тогда Джереми мощным толчком вошел в нее. Люси чувствовала, что он находится в ней, заполняет ее до краев, сливается с ней.
— Тебе не больно? — тяжело дыша, спросил он.
Люси покачала головой.
— А должно быть больно?
— Обычно так бывает.
Это ответ поверг Люси в панику.
— Ты не в курсе? — всполошилась она, поднимая на него глаза. — Ты же говорил, что ты повеса и у тебя было много женщин! Неужели ты хочешь сказать, что ты врал и сейчас впервые…
— Конечно, нет, — перебил ее Джереми. — Но у меня никогда прежде не было девственницы. Мне кто-то говорил, что они обычно испытывают боль.
— О…
Люси закрыла глаза и прислушалась к себе.
— Нет, мне не больно, — наконец сказала она. — Я просто чувствую…
— Что ты чувствуешь?
— Тебя…
Джереми начал осторожно раскачиваться из стороны в сторону. Волна удовольствия накатила на Люси.
Джереми вынул член, а затем снова вошел в нее. На этот раз он глубже проник в ее лоно. Люси обхватила руками его шею и громко закричала.
Джереми оцепенел, все его тело напряглось, и Люси встревожилась, решив, что сделала что-то не так. Вглядевшись в его лицо, она заметила на нем выражение беспокойства и все поняла. Он подумал, что сделал ей больно.
— Все в порядке, — поспешила она успокоить его, тяжело дыша. — Я не чувствую боли.
Джереми нежно поцеловал ее и стал делать толчки — сначала осторожно, а потом все более напористо. Люси прижалась лицом к его плечу, тая от наслаждения. Ее возбуждение нарастало.
Темп движений Джереми ускорялся, и Люси стала двигаться вместе с ним, придя в полный экстаз. Ее ногти вонзились в плечи Джереми, и вскоре она услышала громкий стон. Вероятно, это был ее стон, но на этот раз он не остановил Джереми. Их обоих было уже не остановить.
Люси снова ощутила, как на нее откуда-то из ее собственной глубины накатывает волна наслаждения. Дыхание Джереми становилось все более тяжелым и прерывистым, а толчки — все более мощными. Наконец плотину прорвало и волны блаженства захлестнули их обоих.
Джереми навалился на нее всей своей тяжестью, припечатав к кровати. Они долго лежали, не разжимая объятий, и восстанавливали дыхание. Люси пыталась собраться с мыслями и растрепанными чувствами, похожими на разбросанные после урагана ветви в лесу.
Но прежде чем это ей удалось, она почувствовала, что в ней поднимается еще одна волна. Однако теперь это не была волна физического удовольствия. Она родилась не внизу живота, а в сердце Люси. Это был мощный неудержимый поток эмоций, грозивший захлестнуть Люси с головой. Она не хотела сопротивляться ему, и вскоре он хлынул в ее душу и переполнил ее.
— О, как я вас ненавижу! — воскликнула София, разглядывая обручальное кольцо Люси с завистливым выражением лица. — Вы постоянно на один шаг опережаете меня!
Она в сердцах оттолкнула руку сидевшей у туалетного столика подруги и стала расхаживать по комнате.
Люси наблюдала за ней в зеркало. Над ее волосами колдовала горничная Софии. Изо рта служанки, миниатюрной француженки, торчали шпильки. Волосы Люси этим утром были особенно непослушными. Однако горничная с галльским неустрашимым упорством сооружала на голове Люси затейливую прическу к свадьбе.
Свадьба… При мысли о ней Люси охватывало волнение.
— Сначала, — продолжала София, считая на пальцах, — вы опередили меня в поцелуях. Потом, когда мне сделали предложение самым скандальным образом, я решила, что взяла реванш. Однако я заблуждалась! Через десять минут и вы обручились в саду. И вот теперь вы выходите замуж, а мне придется еще ждать, когда отец даст согласие на мой брак с Тоби. К тому же еще и это кольцо! У вас есть обручальное кольцо, а у меня нет. Я получу его только после возвращения Тоби из графства Суррей. Но боюсь, оно будет уступать по красоте вашему.
София надула губки. Глядя на нее, Люси улыбнулась:
— Неужели мне нужно напоминать вам о том, что я не обручилась бы, не получила бы этого кольца и не вышла бы замуж, если бы вы не придумали всю эту смешную историю с письмом?
— Это была ваша идея, — заявила София, останавливаясь у окна, — И не вздумайте уверять меня в том, что вы недовольны тем оборотом, который приняли события. Ни за что не поверю! Вы выглядите счастливой, и не надо упрекать меня в чем-то.
— Хорошо, не буду, — пообещала Люси.
Взяв со стола серьги с опалами, перешедшие к ней по наследству от матери, Люси с улыбкой надела их. Ее тело все еще помнило прикосновения Джереми. Вспомнив, как сегодня ночью он покусывал мочки ее ушей, Люси почувствовала, что ее соски затвердели и уперлись в шелковый лиф.
Неужели с тех пор, как она встала с постели, прошло всего лишь несколько часов? Люси казалось, что она не видела Джереми целую вечность. Она страшно соскучилась по нему. При одной мысли о нем у нее щемило сердце, а в промежности становилось жарко.
