– У меня были друзья, – возразила Чарити. – И счастливое детство.
– Очень рад, – сказал Энтони, крепче обнимая ее. – Мне не хотелось бы, чтобы вы были одиноки.
И тут он почувствовал себя одиноким. С ней он был защищен от одиночества, но есть большая доля вероятности, что завтра все изменится. Они отправятся в Лондон. Там их пути разойдутся. Конечно, он будет считаться ее мужем до конца жизни. Но никогда, наверное, не будет с ней так, как сейчас, когда они просто стоят тихо в лунном свете, глядя на тихое озеро.
Оставалась только сегодняшняя ночь.
На него нахлынуло отвращение к одиночеству.
Когда он повернул ее лицом к себе, Чарити запрокинула голову и взглянула ему в лицо своими огромными синими глазами, хотя на самом деле он не мог рассмотреть их цвет в лунном свете. Он еще не целовал ее ни разу. Он боялся целовать ее, хотя не мог объяснить себе этот страх.
Одной рукой Энтони прижимал ее к себе, а пальцами другой ласково провел по ее щеке и приподнял ее лицо за подбородок.
– Почему в тот день ты не позволила мне разглядеть твою красоту? – спросил он.
– Меня никто раньше не называл красавицей, – сказала Чарити. – Мне очень нужна была эта работа.
– Моя маленькая серенькая мышка, – нежно сказал маркиз. Он легко провел кончиками пальцев по ее губам и услышал ее вздох. – Тебя когда-нибудь целовали, маленькая мышка?
– Нет, – шепнула она.
Она была в постели с мужчиной, но ее никогда не целовали. Он спал с женщинами, но редко их целовал. Он придвинул свои губы так близко, что ощутил тепло ее губ.
– Все хорошо для начала? – спросил он. – Время подходящее? Мужчина подходящий?
– Да.
Он коснулся ее губами, едва коснулся, почувствовал тепло, нежность и сладкое приглашение. Он ощутил ее дыхание на своей щеке, слегка раздвинул губы, чувствуя ее, чувствуя, что она делает с ним. Не с его телом. Он ожидал, что первым отреагирует тело, но случилось не так. Она что-то делала с его сердцем, или с той неведомой частью его тела, которая так называется.
Он обнял ее за плечи, более решительно прижался к ее губам, попробовал ее на вкус. Она согрела, успокоила, исцелила его.
Ему было все известно об игре языка. Были времена, когда он этим увлекался, это нравилось ему. Он не тронул ее своим языком, не раскрыл рот. Она раздвинула свои губы, чтобы дать ему нежность и тепло своей сути. Это не было сексуальной встречей. Он был прав, когда боялся этого. Он поднял голову и посмотрел на нее.
– Спасибо, – произнес Энтони.
Он увидел, как ее глаза наполнились слезами, и инстинктивно понял, что это не слезы грусти, страха или разочарования. Энтони положил ее голову себе на плечо, и некоторое время они оставались в такой позе, пока Чарити не расслабилась.
«Все– таки я не влюблен в нее», -подумал Энтони и почувствовал, как его охватывает ужас. Дело совсем не в этом. А ему хотелось, чтобы дело было в этом. Влюбленность – это занятие для молодежи. А он не влюблен в свою жену. Он ее любит.
– Лучше бы я отвел тебя в бальный зал, – сказал маркиз.
– Да. – Чарити отстранилась и задумчиво посмотрела на него. Слезы давно высохли. – Вы можете сделать кое-что для меня? Пожалуйста.
– Да, конечно, – согласился маркиз.
– Пойдемте со мной в библиотеку, – попросила Чарити, – и подождите там, пока я не вернусь.
Энтони попытался заглянуть ей в глаза, но Чарити не дала ему никакого объяснения. Он и не будет просить объяснения. Он уже сказал «да».
– Да, – повторил маркиз. – Я пойду с вами в библиотеку.
Чарити на мгновение нахмурилась, но муж взял ее руку, они переплели пальцы и пошли к дому. В библиотеку.
Сегодня он готов сделать для нее все на свете.
Завтра он предоставит ей свободу.
Чарити начала понимать, какую ужасную ошибку совершила. Она довольно хладнокровно согласилась на брак, который был не настоящим замужеством, а просто способом обеспечить безбедную жизнь. Она совершила страшный грех. «Я принял вас за охотницу за деньгами». Эти слова Чарлза преследовали ее весь день. Она вышла замуж, наивно полагая, что за несколько недель совместного проживания мистер Энтони Эрхарт не затронет ее чувств. Но ее чувства затронули практически все обитатели Инфилда.
А теперь Чарити сознавала, что ей придется понести заслуженное наказание за свой грех и глупость. Ее не просто волновала судьба семьи, живущей в созданном ими же самими аду, но она испытывала к ним глубокие личные чувства.
Она познала страстные объятия в свою первую ночь и в прошлую. Но наверное, ее слишком захватили чисто плотские восторги, чтобы она могла полностью осознать, что происходит с ее сердцем. Это ей стало понятно только во время поцелуя на берегу озера. Поцелуй был удивительно сладким, совсем не таким, как она ожидала. Она предполагала страсть, а нашла нежность, Нежности она меньше всего ожидала от такого человека, как маркиз Стаунтон. Она не поверила бы в это, если бы не испытала на себе. Его губы даже дрожали, когда он целовал ее. Они возвращались через лужайки к дому. Чарити не заблуждалась относительно своего будущего. Она знала, что ее ждет. Но была еще одна ночь. И в эту ночь все казалось возможным. Это была волшебная ночь вне реального времени. И поэтому она, повинуясь внезапному порыву, предложила ему пойти с ней в библиотеку и подождать там. Но чудеса происходили и в других местах.
Маркиза внезапно остановилась, крепко сжав руку мужа.
– Посмотрите, – шепнула она. Может быть, ей и не следовало обращать его внимание на это, но она чувствовала, что и он пребывает сегодня в благодушном настроении.
Мужчина в темном вечернем костюме и женщина в красивом белом платье стояли недалеко от дома. Их скрывал толстый ствол древнего дуба. Он обнимал ее за талию, а она прижималась к нему всем телом. Чарити увидела, как они обнялись еще крепче и поцеловались. Это были Чарлз и Мария.
– Вряд ли они смогут быть счастливы, – тихо сказал маркиз, увлекая Чарити за собой. – Он, конечно, сын герцога, но – всего лишь младший. Вряд ли это достойная замена наследнику титула, за которого прочили Марию. Ее отец никогда не допустит этого брака. – Голос Стаунтона звучал грустно.
– Может быть, его удастся убедить, – сказала Чарити. – Чарлз такой очаровательный молодой человек. Мне кажется, они дружили всю жизнь и больше года любят друг друга. Может, для них все закончится добром.
– Вы, очевидно, из тех людей, что верят в счастливый конец волшебной сказки, – заметил маркиз, но в голосе его не слышалось укоризны.
– Нет, – сказала она. – Ах, совсем нет.
А ей так хотелось бы верить в счастливый конец.
До самого дома они шли молча. В библиотеке было темно, когда они туда вошли. Маркиз Стаунтон зажег канделябр и повернулся к жене, вопросительно подняв брови.
