— Давайте-ка, приготовим пироги на завтрак. После того как дети жизнерадостно приняли участие в приготовлении пирогов, а потом умяли их за завтраком, Трей предложил всем одеться потеплее и отправиться на улицу.
Он мгновенно стал для них кумиром и лучшим другом, его замечательные подвиги признавались очарованными им детьми без различия возраста и пола.
— Надеюсь, дети не возражают, чтобы я остался? — небрежно сказал он Импрес, проводив их за дверь и собираясь выйти сам. — Улыбка у него была ироничная, а глаза искрились весельем.
Он такой же ребенок, как и ее братья и сестры, подумала в этот момент Импрес. Позже, наблюдая, как они резвятся, она даже засомневалась, кто из них веселится больше. Она тоже была вовлечена в строительство снежной крепости и в битву за нее, и, хотя сторона Трея проиграла (Трей объяснил Гаю, что джентльмены должны всегда давать возможность леди победить), но он прошептал Импрес, что в действительности выиграл, так как намеревается украсть у нее поцелуй во время церемонии капитуляции.
Этот поцелуй потряс их обоих. Это было просто легкое касание, дарованное и полученное в шумной сутолоке кричащих детей. Но это было как касание через тюремную решетку, или поцелуй любовника в присутствии своей жены Внезапный взрыв, загадочная магия! Импрес прислонила щеку к снежной стене и закрыла глаза.
В полдень все занялись изготовлением снегоступов. После безуспешной попытки родителей их изготовить, умение Трея вызвало всеобщее восхищение. Его длинные сильные пальцы гнули и связывали распаренные куски дерева, вязали ремешки из сыромятной кожи хотя дети, пытаясь помочь, отвлекали его ежеминутно. Но иногда поверх детских голов он смотрел на Импрес взглядом, приводящим ее в трепет. Это только вопрос времени, громче всяких слов говорила его улыбка.
К утру долину в горах засыпало снегом, и люди из клана Трея в сорока милях от нее прекратили поиски. Его следы практически исчезли уже после первого дня, а ночная буря довершила остальное. За сорок восемь часов снежный покров увеличился на двадцать два дюйма, и когда на третий день ветер стих, сугробы в отдельных местах были высотой в человеческий рост.
Расспрашивая Крессвелла, Блю установил, что Импрес и Трей разошлись всего на несколько часов. Зная способности Трея в преследовании, Блю был уверен, что брат разыскал ее, если только никто не помешал ему. Если же Трей настиг Импрес в пути, они могли где-нибудь укрыться от бури, что вполне по силам наследнику Хэзэрда, техника выживания которого была доведена до совершенства.
Но когда буря утихла, поиски продолжились. Блю отправил людей на ранчо за дополнительными лошадьми и припасами, а сам вместе с Фоксом начал расспрашивать владельцев окрестных ранчо, надеясь определить направление, в котором двигался Трей.
В это же самое время Хэзэрд и его адвокат вели переговоры в офисе шерифа.
Шериф информировал их о том, что все улики против Джейка Полтрейиа косвенные. Ничего конкретного, чтобы предъявить обвинение. Хэзэрд нахмурился, и шериф быстро сказал:
— Мы продолжаем расследование.
— Ои все равно свое получит, — проворчал Хэзэрд.
Почему, подумал он, надо быть столь цивилизованным? Пристрелить Джейка Полтрейна и покончить с этим делом — такова была его первая реакция. Когда он рос, его учили, что врагам надо мстить.
Он вздохнул.
— Мартин старается, — поддержал шерифа юрист, правильно поняв вздох своего подопечного. — Но нет свидетелей; В холле у Лили не было никого, кто бы видел убийцу.
— Ты оправдываешь Мартина? Он, конечно, достойный человек, если иметь в виду обычные судейские процедуры, но неужели он не мог оказать тебе услугу, Дэзи?
Дэзи, дочь Хэзэрда, появилась на свет до того, как Хэзэрд встретил Блэйз. Именно она и была его юристом.
— Пойми, нет определяющего свидетельства для обвинения, отец, хочешь ты этого или нет.
— Успокойся, Дэзи.
Хэзэрд улыбнулся, но не получил ответной улыбки, выражение лица у дочери было враждебное, брови, которые были так похожи на отцовские, приподнялись раздраженно.
— Я же не прошу тебя нарушать правомерность процесса, — извинился он, таким образом, подумав, что годы обучения праву в Чикаго придали дочери определенную самоуверенность. Он гордился Дэзи. — Я только предпочел бы ускорить его ход.
— Нельзя стрелять в каждого, кто не согласен с тобой, отец, — сказала она и все-таки улыбнулась. Слова прозвучали сварливо, но улыбка была прекрасная — немного чувственная, совсем как у матери.
— Постараюсь быть более цивилизованным. Тебе этого хотелось бы?
— Не строй из себя дикаря: Ты отлично знаешь, что более цивилизован, чем кто-либо в Монтане.
— A y тебя хватит цивилизованности пригласить Мартина к обеду? Это не противоречит твоему пониманию этикета? — спросил Хэзэрд, лукаво усмехнувшись. — Тебе ведь он нравится? — И он с усмешкой взъерошил перья на ее элегантной бархатной шляпе.
Быстро отпрянув назад, Дэзи пригладила дорогие перья самым тщательным образом. Она одевалась у французских кутюрье. Унаследовав рост и замечательные глаза отца, Дэзи Блэк была прекрасна, как ее мать — Не беспокойся, отец, я не останусь старой девой.
Это маловероятно, подумал Хэзэрд, разбирающийся в женской красоте, но его реплика была тактичным напоминанием о взглядах Дэзи на женские права.
— Я не вмешиваюсь в твои дела, но если ты интересуешься Мартином Содербергом, то, черт побери, давай предпримем что-нибудь в этом направлении.
— «Мы» не очень подходящее слово в этом смысле, отец. — Она примирительно коснулась его руки.
Хэзэрд только пожал плечами, улыбнулся и прекратил разговор.
Когда они добрались до городского дома на холме, он разыскал Блэйз за столом в библиотеке.
— Завтра, радость моя, — сказал он, — пригласи на обед Мартина Содерберга.
Блэйз оторвалась от написания письма и взглянула на него. Хэзэрд заговорил, едва войдя в комнату, значит, это серьезно.
— Не удивляйся, так нужно. — Он снял шелковый шарф одним движением и кинул его на стул. — Устроим большой обед, но чтобы все было тактично, и Дэзи ничего не заподозрила.
Однако вошедший слуга прервал их разговор, объявив, что явился Фокс и требует, чтобы его немедленно приняли.
— Вы нашли его? — с беспокойством спросила Блэйз, как только Фокс перешагнул порог комнаты Фокс отчитался о розысках, рассказав о поисках районе магазина Крессвелла, ответил на вопросы Хэзэрда о времени и припасах, количестве снега и получил указание сменить Блю, когда тот спустится с гор на следующий день.
Безуспешные поиски Трея взволновали Блэйз больше, чем Хэзэрда, она тревожилась за его здоровье. У Хэзэрда же была твердая уверенность в умении сына выживать. Молодой человек может позволить себе маленькие шалости, подумал он, услышав об уединении Трея и Импрес, но если Блэйз думает иначе, это ее право матери. А он не настолько дурак, чтобы указывать на ошибки в ее рассуждениях.
