– Я прекрасно знаю, что я сделала с Гаррисоном, и полностью беру на себя ответственность за это.
– Это правильно. Кто-то же должен это сделать! Вы повели себя с ним низко, игнорируя такие понятия, как совесть и мораль.
– И судя по вашим словам, вы, очевидно, никогда не позволите мне забыть об этом, так? Я всегда буду для вас падшей женщиной. Женщиной, которая вступила в связь с мужчиной до свадьбы. Которая забеременела при этом. Шлюхой!
– Этим вы только укрепляете меня во мнении, что вы недостойны быть леди Армстронг.
– А вы укрепляете меня во мнении, что мы не можем вернуться в Ирландию. Жить с вами под одной крышей? И мириться с вашим постоянным неодобрением?
– Я вижу, что нам с вами нет смысла продолжать этот разговор.
– Я буду всегда благодарна вам и лорду Лоренсу за то, что вы вмешались в трудный момент, но теперь мне нужно жить дальше своей жизнью – с Чарльзом, с Пруденс и с еще одним ребенком, которого я ношу.
Маргарет растерянно заморгала.
– Так вы снова беременны?
– Да… Но об этом еще никто не знает – я даже Чарльзу пока не говорила.
– Понятно! – Эта новость застала Маргарет врасплох.
Лицо Арабеллы смягчилось.
– Я бы хотела, чтобы мы с вами были друзьями, леди Маргарет. Но этого не хотите вы. Вы хотите продолжать постоянно наказывать меня за ошибки прошлого.
Сад был длинным и вытянутым, а в самом конце его располагалась хозяйственная постройка.
– Видишь, папа, тебе не о чем беспокоиться – сад в полном цвету, – сказал Чарльз.
– Да, конечно… Одно дело ухаживать за небольшим садиком в Лондоне, а совсем другое – поддерживать порядок на восьми тысячах акров земли в поместье в Ирландии.
– С чем ты блестяще справляешься.
– Но для управления всем этим мне нужна помощь, Чарльз.
– У тебя есть Джеймс.
– Джеймс не является моим наследником, наследник ты. И… в общем… эта идея, чтобы вам пожить в Лондоне, была только временной мерой, и ты это знаешь.
– Ты сам это предложил.
Лоренс почувствовал, что начинает злиться.
– Предложил, чтобы выручить вас из пикантной ситуации, в которой ты оказался вместе с этой девушкой.
– И это предложение также оказалось прекрасным. Оно сработало просто идеально.
– Ну и?..
– Что, собственно?
– Ну и когда вы вернетесь в Армстронг-хаус? Теперь, когда ситуация миновала?
– Я не собираюсь возвращаться, отец. Мне очень нравится жить здесь.
– Но твое предназначение не в этом! Твое предназначение – Армстронг-хаус и наше поместье!
– Тогда пусть это предназначение подождет, когда мы будем к нему готовы.
– Ты считаешь себя очень умным, не так ли? А я нахожу это безответственным.
– Ты все находишь безответственным.
– И тем не менее этот дом по-прежнему принадлежит мне, хоть ты и сделал его похожим на бордель и заполнил французскими официантами!
– Ты хочешь, чтобы мы съехали отсюда? Если так, мы это сделаем. В настоящее время я финансово независимый человек.
– Не смеши меня. Ты по-прежнему остаешься моим наследником. Но однажды ты можешь вдруг обнаружить, что, каким бы большим ни было приданое твоей жены, деньги эти быстро закончатся, если ты будешь тратить их подобным образом.
– Ну, тебе беспокоиться об этом не стоит. – Чарльз взглянул на небо. – Мне кажется, сейчас пойдет дождь – может быть, все-таки вернемся? – Он развернулся и направился в сторону дома.
Лоренс, кипя от злости, поспешил за ним.
– У Арабеллы есть для вас кое-какие новости, – сказала Маргарет, когда Чарльз с Лоренсом вошли в гостиную: Чарльз – расслабленный и улыбающийся, Лоренс – мрачнее тучи.
– Правда? – спросил Чарльз.
– Я жду ребенка.
– Ах! – воскликнул Чарльз, а затем, счастливо заулыбавшись, подошел к жене и обнял ее. – Какое замечательное известие! Это необходимо отпраздновать. – Он подошел к шнурку для вызова слуг и подергал его.
Немедленно появился дворецкий.
– Шампанского, Берчилл! И самого лучшего, какое только у нас имеется!
– Ну конечно, почему бы и нет? – вздохнул Лоренс.
– Только подумай, отец: это может быть мальчик, мой сын. Будущий лорд Армстронг, – радостно произнес Чарльз.
– По крайней мере хотя бы эту беременность не нужно будет замалчивать и ото всех скрывать! – проворчала Маргарет.
Чуть позже Маргарет с Лоренсом сидели в карете, а Дафна тем временем махала из окошка Чарльзу и Арабелле, вышедшими на крыльцо проводить их.
– Увидимся на моей свадьбе в Армстронг-хаусе на следующий год! – крикнула Дафна, и карета тронулась с места.
Арабелла и Чарльз вошли в дом и, остановившись, некоторое время молча смотрели друг на друга.
– Что ж, – наконец сказал Чарльз, – по крайней мере теперь это уже позади.
Внезапно оба дружно расхохотались и бросились друг к другу в объятия.
26
За игровым столом в доме Тома Хэмли сдавались карты. Их компания игроков существенно разрослась, в основном благодаря связям Чарльза и его тонкому умению привлечь новых людей. Дворецкий открыл дверь, и в комнату вошел высокий широкоплечий мужчина – Чарльз сразу же отметил про себя, что одет он был дорого. Даже, пожалуй, слишком дорого для карточной игры в ночь с пятницы на субботу.
– Мистер Хью Фитцрой, – объявил дворецкий, принимая у нового гостя его плащ, трость с золоченым набалдашником и цилиндр.
– А, Хью! Вы нашли нас без труда? – поинтересовался Том, вставая и пожимая ему руку.
– Да, вы хорошо проинструктировали моего кучера, – ответил Хью.
– Вот и хорошо! Вот и хорошо! – затараторил Том, после чего представил гостя всем сидящим за столом.
Когда очередь дошла до Чарльза, Хью пристально взглянул на него своими темными, почти черными глазами и сдержанно кивнул.
Чарльз тоже учтиво кивнул в ответ.
Хью занял свое место за столом, и игра возобновилась.
– Что слышно от Дэвида Честера? – спросил Том.
– Полагаю, он вернулся туда, откуда приехал, – ответил Чарльз.
– А кто такой этот Дэвид Честер? – поинтересовался Хью.
– Один молодой, не так давно прибывший сюда из провинции, имея больше денег, чем здравого ума… А в свою деревню он возвратился уже с гораздо меньшим количеством денег, но зато, будем надеяться, заметно поумневшим! – цинично заметил Чарльз, чем вызвал за столом взрыв смеха.
Хью понимающе кивнул.
– Карточная игра – занятие для дураков, если ты не знаешь, что делаешь.
– Трудно с этим не согласиться, – отозвался Чарльз, открывая свои карты.
Весь вечер Чарльз внимательно наблюдал за Хью Фитцроем. И пришел к выводу, что это хороший игрок, но крайне осторожный. При нем были все внешние атрибуты достатка: золотые запонки, золотой портсигар, много наличных денег для ставок. Но человек этот явно был не из их круга. Хоть он и пытался это тщательно скрывать, однако манеры его были не отточенными, познания об этикете – поверхностными, образованность – неочевидной. Но больше всего Чарльза заинтриговал его акцент. Это было произношение простолюдина, хотя Хью изо всех сил старался этого не показывать.
