– Да, этого… делать не следует, – согласилась Кандида.
– Ну, тогда помогите мне, пожалуйста, – умоляющим тоном продолжал сэр Трешэм. – Это не займет у вас и минуты. Повозка уже стоит возле входной двери, потому что я хотел уехать пораньше.
– Повозка возле двери? – почти не понимая, что происходит, переспросила Кандида, пытаясь сконцентрироваться и разобраться, о чем вообще идет разговор, но желая лишь скорее уйти куда-нибудь.
– Да, лошадь, о которой я говорю, – во дворе, – сказал сэр Трешэм.
Он взял ее за руку и потянул к двери.
– Я ведь знаю, вам не хотелось бы, чтобы животное страдало, – продолжал он, – особенно если это легко предотвратить. Скажите же, что вы пойдете и посмотрите эту лошадь. Заверяю вас, это одна из лучших в моих конюшнях.
– Ну хорошо, я схожу, – согласилась Кандида.
Это займет всего несколько секунд, подумала она, и удивилась, что могло с лошадью случиться такого, что даже кучер не мог определить, в чем дело.
Повозка стояла возле парадной двери. Она представляла собой четырехместное ландо, в которое была запряжена пара лошадей. Впереди сидел кучер, а на запятках стоял лакей. Кандида хотела подойти к той из лошадей, что стояла ближе, но сэр Трешэм остановил ее.
– Та лошадь на другой стороне, – сказал он. Кандида, приподняв руками платье, обошла ландо, и теперь ее не было видно от входной двери. Лакей слез с запяток и открыл дверь повозки, как будто его хозяин собрался уезжать.
Кандида хотела пройти мимо него, но, когда дошла до открытой двери, сэр Трешэм неожиданно приподнял ее над землей и почти швырнул в повозку.
Она издала крик ужаса и удивления. Но едва она упала на покрытое подушками сиденье, как чья-то рука зажала ей рот. Безрезультатно борясь, она услышала, как захлопнулась дверца, и почувствовала, что повозка тронулась.
Они отъехали от дома, и, хотя она прилагала все силы, чтобы освободиться, сэр Трешэм лишь через несколько минут убрал руку с ее рта.
– Что вы делаете? Как вы смеете? – начала она… и услышала, что он смеется.
– Вы скоро поймете, моя прелестная птичка, – сказал он, – что я всегда добиваюсь того, чего хочу. Я хотел вас, моя дорогая, с первого же момента, когда увидел, и вот я вас заполучил!
– Вы сумасшедший, – закричала Кандида и, наклонившись вперед, заколотила по окну. – Стойте! Остановитесь! На помощь!
Он снова засмеялся.
– Мои слуги не будут слушать вас. Они просто не могут поверить, чтобы какая-нибудь женщина не была очарована тем, что находится в моей компании.
– Куда вы меня везете? – спросила Кандида. – Вы, должно быть, сошли с ума, раз ведете себя так! Я не буду иметь с вами ничего общего, знайте это.
– У вас нет выбора, моя милая, – сухо ответил он. – И давайте прекратим молоть вздор и заниматься ерундой. Я буду очень щедр к вам, о чем я вам и говорил, когда мы впервые встретились. Вы нравитесь мне так, как почти ни одна женщина не нравилась, и если я чего-то хочу… я получаю это.
– Лорд Манвилл не позволит, чтобы со мной произошло что-либо подобное, – резко возразила Кандида.
– О том, что вы уехали, он, по всей видимости, узнает лишь завтра утром, – с претензией на учтивость сказал сэр Трешэм. – И у меня такое чувство, моя дорогая Кандида, что к тому времени, учитывая, что он отнюдь не пылает ко мне любовью, вы уже вряд ли будете его интересовать.
При свете горевшего в повозке фонаря ей было видно лицо сэра Трешэма Фокслея. Пытаясь сохранить достоинство, она сказала:
– Если я правильно вас поняла, если вы именно это имеете в виду, я могу лишь просить вас как джентльмена отпустить меня. Я вас терпеть не могу, вы вызываете у меня отвращение! Право же, одного этого достаточно, чтобы отбить у вас охоту находиться в моем обществе.
– Совсем наоборот, – сказал сэр Трешэм. – Слишком уступчивая и любезная женщина нагоняет на меня скуку. Для меня будет неплохим развлечением укротить вас, моя дорогая, как вы укрощаете тех прекрасных лошадей, на которых потом с такой грацией ездите. Мне нравится, когда женщины горячие, тем приятнее иметь с ними дело, когда они поймут, кто хозяин.
Произнося эти слова, он протянул руку и привлек Кандиду к себе. Едва он прикоснулся к ней, она, потеряв контроль над собой, начала яростно бороться и кричать, но почти тут же поняла, что это ни к чему не приведет и что она целиком в его власти. Медленно и неумолимо он притянул ее к себе и, повернув ее лицо к своему, начал искать ее губы. Она уклонялась, поворачивая голову из стороны в сторону, пытаясь царапать его. Затем она услышала, как ее платье рвется под его руками.
Вдруг осознав всю свою беспомощность, она подумала, что сейчас потеряет сознание. И тут же, подобно лучу света, у нее появилась идея. Она прекратила бороться и, почувствовав грубое прикосновение его руки к своей груди, выдавила слабым голосом:
– Я… сейчас… упаду… в обморок, не могли бы вы… открыть… окно?
– Конечно, почему нет? – ответил он. – Здесь чертовски жарко.
Он на секунду ослабил свою хватку и наклонился к окну со своей стороны, чтобы поднять раму. Сейчас или никогда, подумала Кандида.
Она схватилась за ручку двери рядом с собой, открыла ее и ринулась наружу. Она услышала, как сэр Трешэм громко выругался, почувствовала, что он ухватился за ее кринолиновую юбку. Треск материи – и кусок шифона остался у него в руках.
От удара при падении Кандида почти лишилась чувств, а мгновение спустя поняла, что катится вниз по крутому склону. От серьезных травм ее спасли пышные и массивные юбки. Ей казалось, что катится она уже целую вечность. Наконец, налетев на рододендроновый куст, она остановилась.
Несколько мгновений, ошеломленная и оглушенная, она не могла шевелиться, пока до нее не донесся голос сэра Трешэма, кричавшего что-то кучеру. Тот остановил лошадей.
Она поняла, что должна что-то делать: если она останется здесь, он найдет ее. Пошатываясь, она встала на ноги и побежала, огибая кустарники, налетая на деревья, то и дело падая. Охваченная паническим страхом и отчаянием, она все бежала и бежала…
Один раз она остановилась и оглянулась. Увидев огни, Кандида поняла, что сэр Трешэм и его слуги ищут ее. Она услышала его голос:
– Кандида! Кандида! Не будь дурой! Вернись! Подождав пару секунд в надежде, что она отзовется, он прорычал:
– Пошевеливайтесь, идиоты, найдите ее. Черт возьми, она где-то поблизости. Ищите!
Больше Кандида не ждала. Подобрав лохмотья, в которые превратились ее юбки, она побежала так, как никогда еще не бегала. Вокруг все еще были деревья и кустарники, ветки больно хлестали ее по щекам, оставляя отметины, и цеплялись за волосы. Но она все бежала.
